27.05.2008 | Валерий Выжутович

Прощание с Селигером

Для активистов молодежных движений, поддерживающих власть, лето - не каникулы, а самое время учебы. Политической, разумеется. По заведенной традиции семинары и лекции проходят вблизи водоемов. Так что «Наши» скоро вновь разобьют свой лагерь на озере Селигер. По всем признакам - в последний раз. И признаки эти вполне очевидны: смета на проведение слета урезана вдвое; дорогу туда и обратно каждый должен оплачивать сам. Если в прошлом году на Селигер съехались более 10 тысяч молодых единомышленников из 50 регионов России, то сколько нагрянет теперь? Энтузиазм энтузиазмом, но не за свой же счет.

Сказать, что «Наши» уходят из политической «подтанцовки» с чувством исполненного долга, было бы явной натяжкой. Потому что исполнить свой долг им в общем-то и не пришлось. Новый лидер «Наших» Никита Боровиков прямо сказал об этом: «Угрозы «оранжевой революции» нет, поэтому мы можем сосредоточиться на других вещах». Интересно - на каких же? Преподавать православие в школах (о таком намерении недавно известил куратор Православного корпуса «Наших» Борис Якеменко)?

Активисты молодежных организаций, созданных для поддержки власти, покидают политические подмостки с затаенной обидой на старших товарищей. Кто-то даже не с затаенной, а с публичной обидой. Например, демонстративно вышел из «Молодой гвардии «Единой России» член ее политсовета Алексей Радов. И объяснил, почему: «Все обещания кадровой революции оказались блефом. Мне стыдно перед всеми, кого сначала прокинули как политиков, а затем как политтехнологов. Нам очень много обещали, говорили про выборы, а теперь у людей нет шансов стать даже помощниками депутатов». Это правда. «Молодогвардейцам», действительно, был обещан пропуск в большую политику. Но «Политзавод» (так назывался проект, целью которого было воспитывать молодых политиков и обеспечивать их карьерный рост) не произвел ни одного депутата Госдумы. «Молодогвардейцы» разочарованы. Они чувствуют себя соблазненными и покинутыми.

Все это очень знакомо. В начале 90-х тоже существовала политическая массовка. Тогда тоже был спрос на постановщиков шествий и демонстраций. Вывести толпу на Васильевский спуск под плакатами в защиту Ельцина от хасбулатовского Съезда народных депутатов... Организовать манифестацию в поддержку проекта Конституции, «проработать» с трудящимися вопросы референдума, выкрикнув в мегафоны ответ-подсказку: «Да, да, нет, да!»... В сотворении подобных представлений усердные, не жалевшие голосовых связок деятели демдвижения были просто незаменимы. Многие из них, как теперь - «молодогвардейцы», тоже рассчитывали сделать карьеру в большой политике. И точно так же были отодвинуты в сторону. Тогда-то и прилепилось к ним прозвище - «демшиза». Пришедшие к власти новоселы больших кабинетов смотрели на своих уличных сподвижников, как советская партноменклатура - на старых большевиков: снисходительно, с тайной усмешкой. Заблуждались ли тогдашние политмассовики насчет своей специфической востребованности? Думаю, нет. А нынешние и подавно не склонны обманываться.

Тут самое время задать ряд вопросов. Ради чего создавались современные молодежные организации? И зачем был образован Госкомитет по молодежной политике? В постсоветской России это ведь уже третья попытка оказать молодежи государственное внимание. Две предыдущие, предпринятые в 90-х годах, не получили развития. Что, в эпоху Ельцина на доброе дело денег не было, а теперь вдруг нашлись? Несерьезно. Просто прежняя власть не знала, что такое «оранжевая» угроза, а на «марш несогласных» в ту пору выходила лишь пенсионная гвардия под красными стягами. Тогда не было, впрочем, и юных энтузиастов с ликом Ельцина на майках. Поколение выбравших «Пепси» тусовалось на дискотеках, а не на митингах.

Теперь - иное. Оказалось, публичная политика в России никуда не исчезла. Выдворенная из стен парламента, она вышла на улицы, только и всего. И на массовое уличное выступление потребовался столь же массовый уличный ответ. С применением соответствующих средств политической обороны. Ну в самом деле. Если мотором бархатных революций является молодежь, то кому как не ей же следует поручить глушить этот мотор. Так возникли «Наши». Так в Подмосковье появились «Местные». Так в Приморье стала действовать «Наша страна». Так в Москве было вызвано к жизни студенческое патриотическое движение «Гражданская смена».

Подобные организации сыграли свою роль в период последней парламентской кампании. А на президентских выборах молодежная подмога уже не потребовалась. Как теперь окончательно выяснилось, она не требуется вообще. Опасения, что без создания молодежных заградотрядов в Россию проникнет «оранжевый» вирус, оказались напрасными. Боязнь, что на российской политической почве произрастет нечто похожее на украинскую «Пору» или грузинскую «Кмару», была преувеличенной. А рассуждения о том, что молодежь - самая бунтарская часть любого общества, не брали в расчет российскую специфику. Бунтарская-то бунтарская, да только не в России. Ну не генерируется политическая активность в аполитичном (судя по настроениям большинства) обществе.

С прежним бюджетом «Наши» уже простились. С сорока пятью из пятидесяти региональных отделений - тоже. Вскоре им предстоит и прощание с Селигером, служившим летним призывным пунктом перед отправкой на «антиоранжевый» фронт.

Валерий Выжутович - публицист

Версия для печати