09.06.2008 | Сергей Маркедонов

СНГ-2: окно в Европу?

В различных СМИ, как в России, так и за рубежом все чаще стали появляться сообщения об активизации европейской и американской дипломатии в де-факто государствах Евразии. В одной из недавних передач известной радиовещательной корпорации Би-Би-Си корреспондент Тимур Варки констатировал: «Российские дипломаты получили еще одну ноту протеста от Грузии в связи с вводом подразделений железнодорожных войск в Абхазию. В то же время европейские дипломаты были тепло приняты в Сухуми. По итогам поездки 15 послов стран Евросоюза все громче заговорили об активизации западной дипломатии в урегулировании «замороженных конфликтов». В схожем ключе рассмотрели ситуацию и российские журналисты Светлана Гамова и Марина Перевозкина («Независимая газета»). Их статья (опубликована 2 июня 2008 года) имела очень выразительный заголовок «Непризнанные республики отдаются Западу».

Не будем спорить уместно или не вполне корректно описывать сегодняшнюю ситуацию в «горячих точках» Кавказа, как «замороженный конфликт». Не будем также комментировать позицию, суть которой сводится к тому, что все постсоветские акторы (признанные и не существующие де-юре) должны в обязательном порядке делать судьбоносный выбор между РФ и неким Западом (в то время, как позиции США и ЕС по многим вопросам далеко не тождественны). И если, мол де Москва не поддержит Сухуми, Цхинвали или Тирасполь, то лидеры непризнанных республик начнут искать покровительства либо за океаном, либо в Брюсселе. Для рассмотрения общих методологических вопросов мирного урегулирования требуются отдельные статьи.

Сейчас важно зафиксировать тот факт, что в последнее время дипломаты Запада (особенно ЕС) стали гораздо более активны в своей деятельности с лидерами де-факто государств Евразии, не ограничиваясь источниками информации из Тбилиси или Кишинева. Начнем с визита 15 дипломатов в Сухуми. Он прошел 30 мая (то есть как раз в тот день, когда границу де-факто Абхазии пересекли железнодорожники в погонах). Визит продлился два дня (и включал поездку в наиболее проблемный район Абхазии Гальский). В составе делегации были послы Франции, Болгарии, Греции, Италии, Румынии, Швеции, Нидерландов. И внимание! В делегацию входили послы Латвии и Литвы, доселе проявляющие самую трогательную заботу о сохранении грузинской территориальной целостности. В делегацию вошли также консул посольства Германии в Грузии, представители посольств разного ранга Польши, Эстонии, а также секретарь делегации Европейской комиссии в Грузии, сотрудники польского посольства в Эстонии. «Визиты иностранных дипломатов имеют серьезное значение для Абхазии, поскольку дают возможность донести ее точку зрения до влиятельных международных организаций и государств», - заявил министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба. В свою очередь 30 мая 2008 года посол Франции в Грузии Эрик Фурнье заявил, что ЕС готов выполнять роль посредника в переговорах между Тбилиси и Сухуми. Таким образом, французский дипломат дал понять, что Абхазия должна рассматриваться, как сторона конфликта, а не только как «марионетка Кремля» (о чем так любят говорить в Грузии).

Но абхазский вояж европейских дипломатов (из которых большая часть - действующие послы) был далеко не единственным шагом навстречу непризнанным республикам. 14 мая 2008 года спикер парламента ПМР (Приднестровской Молдавской Республики) Евгений Шевчук посетил Брюссель, где принял участие в работе круглого стола по проблемам урегулирования конфликта на Днестре и перспективам европейской интеграции. Этот визит стал возможен только после того, как ЕС исключил Шевчука из списка лидеров ПМР, которым въезд а «объединенную Европу» был до сих пор запрещен. К слову сказать, майская встреча спикеров Молдовы и ПМР стала первой после 2001 года. В ней также участвовал венгерский дипломат Калман Мижей (специальный представитель ЕС по Молдове). После этого визита Европейская комиссия выступила с инициативой создания специального фонда для содействия решению молдавско- приднестровского конфликта. «Би-Би-Си» отмечает, что в Сухуми «некоторые эксперты говорят, что если Запад услышит особое мнение Абхазии, то отношение к его подключению к урегулированию и дальнейшей экономической и политической интеграции непризнанной республики - если не вместе с Грузией, то наряду с ней в европейские структуры может измениться».

Однако с нашей точки зрения было бы неверно говорить сегодня о наступлении «новой эры» в отношениях СНГ-2 и Запада. Во-первых, у всех четырех республик «параллельного Содружества» есть свое индивидуальное восприятие Запада. В Южной Осетии главной целью является не столько независимость, сколько объединение с «братской» Северной Осетией, то есть интеграция с РФ. А потому Запад для этой цели не слишком нужен. По крайней мере, так считают в Цхинвали. Именно лидеры этой республики наиболее жестко оппонируют Западу и его структурам (той же ОБСЕ). В Абхазии ситуация иная. Здесь главная цель видится в достижении независимости, а с помощью одной только Москвы эта проблема не решается. Отсюда и диверсификация абхазской экономики и политики. У Сухуми связи есть не только с РФ, но и с абхазо-адыгской общиной в Турции, в которой есть и ученые, и бизнесмены, и дипломаты, и военные (симпатизирующие абхазскому делу), а также с черноморскими государствами (Румынией, в меньшей степени Болгарией). Даже если эти представители не выражают волю государства, сам факт работы по нескольким направлениям чрезвычайно важен. В Абхазии жестко разделяют Запад. И если к ЕС отношение скорее благожелательное, то США воспринимается намного более негативно (учитывая стратегическое партнерство Вашингтона и Тбилиси). В Приднестровье ситуация в чем-то схожая. Здесь свои контакты не только с Москвой, но и Киевом (хотя они ухудшились после 2006 года, но не разрушены окончательно), черноморскими странами, и схожее отношение к Западу (более негативное к США). Впрочем, у ПМР есть и особая европейская антипатия (Румыния, с позицией которой Тирасполь связывает попытку Кишинева решить проблему интеграции государства Молдова силой в 1992 году). В Сухуми Румыния воспринимается, наоборот позитивно (с бизнесменами этой страны у абхазов есть свои контакты). И, наконец, Карабах. У НКР 7 представительств, три из которых в странах Запада (США, Франция, Австрия-Германия). США поддерживает и финансирует социальные проекты в НКР. И вопрос здесь не в малых деньгах, а в самом политическом факте признания за НКР политической субъектности. А потому из всех четырех республик «параллельного СНГ» НКР наиболее «прозападная».

Во-вторых, у ЕС и США разные подходы к де-факто государствам. Для США все «горячие точки» в Евразии - это отвлеченные геополитические комбинации и поле для выстраивания «многоходовых партий» и игры на «шахматных досках». «Большой Ближний Восток», «Новая Евразия» и прочее. Для ЕС регион Черного моря (в него включается весь Южный Кавказ, Украина с Молдовой)- это внутренняя проблема. Так это воспринимается сегодня в Брюсселе. С приемом в Европейский Союз Румынии и Болгарии в 2007 году «единая Европа» стала не только ощущать, но и манифестировать ответственность за регион Черного моря со всеми конфликтами и проблемами внутри него. В отличие от США ЕС рассматривает черноморскую политику, как часть общеевропейской стратегии (а не территорию для апробации «демократизирующих моделей»). Как говорится, почувствуйте, разницу! Отсюда невозможность говорить о некоем универсальном «подходе Запада». Чем дальше ЕС будет погружаться в проблемы Кавказа и той же Молдовы, понимать всю неоднозначность этих сюжетов, тем более ее позиция будет раздражать Тбилиси (в меньшей степени Кишинев, благо, здесь есть основа для компромиссов с Кремлем). Это объективная реальность. США в случае провала своего «грузинского проекта» могут бросить любимую игрушку и уйти. Европа этого сделать не может, она уже приобрела статус «инсайдера». А потому сегодня рано говорить о том, что ЕС признает Абхазию или перейдет «на сторону ПМР». Скорее всего, такой радикальной «смены вех» не произойдет. Однако понимание того, что одной Москвы для достижения независимости мало у лидеров де-факто государств (может быть за исключением Южной Осетии) приходит. Осталось закрепить этот тренд, дав понять, что ЕС не будет играть только за одну команду, и что мирное урегулирование для Европы - это не «политический футбол». С подобным пониманием и российской дипломатии было бы легче работать.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати