02.07.2008 | Сергей Маркедонов

Азербайджан и Дагестан: разделенные народы и общие проблемы

26-27 июня 2008 года состоялся визит президента Дагестана Муху Алиева в Азербайджан. В ходе данного визита лидер самой крупной (по территории и по населению) северокавказской республики встретился со своим однофамильцем, президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Артуром Расизаде.

Впрочем, такие визиты - не редкость в практике руководителей Дагестана. В апреле прошлого года Муху Алиев во главе представительной республиканской делегации также посетил Баку. В июне 2007 года в Махачкале в Дагестанском научном центре РАН состоялась международная научно-практическая конференция «Историко-культурные и экономические связи народов Дагестана и Азербайджана: через прошлый опыт, взгляд в XXI век». Это мероприятие посетил премьер-министр Азербайджана. Оно проводилось в рамках двухдневных мероприятий в честь 110-летия Азиза Алиева. Азиз Алиев, этнический азербайджанец, тесть Гейдара Алиева и дед нынешнего президента Азербайджана Ильхама Алиева в 1942-1948 гг. возглавлял Дагестанский обком ВКП (б). Сегодня фигура Азиза Алиева стала неким идеологическим символом, подчеркивающим добрососедские отношения Азербайджана и Дагестана.

Азербайджан занимает особое место в политике Дагестана, хотя формально эта республика, как субъект РФ не проводит особый внешнеполитический курс. Конечно, можно говорить о значительной трансграничной внешнеэкономической деятельности, о деловом сотрудничестве пограничных регионов. Только в 2007 году товарооборот между Азербайджаном и Дагестаном составил 186,5 млн. долларов. При этом экспорт из Дагестана в Азербайджан вырос до $47 млн., а импорт - до $139,5 млн. Однако основанная проблема заключается в том, что на территории Азербайджана (субъекта международного права) и Республики Дагестан (крупнейшего северокавказского субъекта РФ) проживают этнические группы, которые в результате распада Советского Союза оказались «разделенными». В данном случае речь идет о дагестанских народах (лезгинах, аварцах), а также об азербайджанцах (численность последних в общем составе населения Дагестана составляет чуть меньше 5 %). Лезгины проживают, главным образом на Юге Дагестана, а также в северо-восточной части Азербайджана.

И если накануне распада СССР эта группа была в Азербайджане четвертой по численности, то после 1989 года (время проведения последней переписи населения в Советском Союзе) ситуация изменилась. После массового отъезда из Азербайджана армянского и русского населения, лезгины вышли на второе место. Согласно переписи населения в Азербайджане их численность составляет 178 тыс. чел (это 2, 2 % населения самого крупного по количеству населения государства Южного Кавказа). Однако различные экспертные оценки дают гораздо более крупную цифру (250 тыс. чел.). В Азербайджане проживают также аварцы (их численность оценивается в 51 тыс. чел.), цахуры (16 тыс. чел.). В российском Дагестане аварцы являются самой крупной этнической общиной (составляют почти 19 % населения), а лезгины являются четвертой по численности группой (чуть больше 11 % населения). Между тем, этническая арифметика сама по себе мало, что может рассказать о сложной динамике отношений Азербайджана и Дагестана.

В случае с Азербайджаном и Дагестаном налицо несовпадение этнических и государственных границ. Представители одного и того же этноса оказываются разделенными между разными государствами, имеют одну этническую, но различные гражданско-политические идентичности. Отсюда - объективная природа для конфликтов, которые в отличие от абхазской, осетинской или карабахской проблемы не перешли в открытую фазу, но заставили изрядно потрудиться представителей элиты и в Баку и в Махачкале. И, заметим, при наличии политической воли и просто адекватности эти конфликты могут никогда и не перейти в «горячую фазу», что, однако же, не говорит о том, что «болевые точки» рассосутся сами собой. Зачастую дагестанские представители и в 1990-е гг., и в наши дни решали многие острые вопросы «на местах», находя адекватные подходы без активной помощи Москвы. В то же самое время в Азербайджане многие политики связывают возникающие диспуты или острые проблемы с «разделенными народами» именно со злокозненностью «российского империализма». В этом плане показательны тезисы бывшего советника президента Азербайджана, политолога Вафы Гулузаде. «Россия преднамеренно раздувает лезгинский, аварский и прочие вопросы перед визитом Дмитрия Медведева (российский президент в скором времени совершит свой первый визит в ранге главы государства в Баку – прим. ред.) для того, чтобы заставить принять предложения России продать весь азербайджанский газ ей», заявил он корреспонденту известного веб-сайта «Кавказский узел». Конечно, мнение Гулузаде - это неофициальная позиция действующей администрации. Но определенные настроения оно, безусловно, отражает. Можно вспомнить хотя бы ту реакцию в азербайджанских СМИ, которую вызвала конференция по «лезгинскому вопросу», организованная Лезгинской национально-культурной автономией в Москве в конце мая 2008 года. Это рассматривалось некоторыми журналистами и влиятельными экспертами, как едва ли не открытие второго анти-азербайджанского фронта после Нагорного Карабаха.

Впрочем, в начале 1990-х гг. активность лезгинского движения Баку нередко связывал с активностью армянских спецслужб (которым вменялась в вину организация и финансовая подпитка лезгинских сепаратистов). В 1992-1993 гг. в Азербайджане появились первые этнические партии (Талышская народная партия, Курдская партия равенства, Лезгинская партия Азербайджана). Тогда среди активистов лезгинского движения обсуждался вопрос об объединении лезгинских земель, разделенных новыми госграницами, создании Лезгистана. Был в ходу тезис, что в начале 19 столетия лезгины не входили в Азербайджан, а непосредственно в Российскую империю (которую лидеры лезгинского движения считали в качестве предшественника нового Российского государства). В 1994 году произошел террористический акт в бакинском метро, в котором были обвинены «лезгинские экстремисты» (по делу было арестовано 12 человек, весной 1996 года они были осуждены). Однако как бы то ни было, в середине 1990-х гг. «лезгинский вопрос» утратил свою былую остроту. Идея объединенного Лезгистана, по словам многих лидеров лезгинского движения, была «отложена на отдаленное будущее». Тогда же влиятельное Бакинское издание «Зеркало» опубликовало материал с характерным названием ««Садвал» отказывается от территориальных претензий к Азербайджану?» Впрочем, характерен и знак вопроса в конце упомянутого выше материала, поскольку даже сегодня, спустя 14 лет после бакинского теракта, любые попытки даже публичного обсуждения этнических проблем лезгин (даже внутри РФ) рассматриваются едва ли не как попытка повторения ситуации начала 1990-х гг.

Численность аварцев в Азербайджане не столь велика, чем численность лезгин, однако острота многих межэтнических проблем не меньшая. Наверное, это можно объяснить той ролью, которую аварцы играют внутри Дагестана (где, напомним, эта группа населения - самая многочисленная, имеющая влиятельных представителей и в России в целом). И хотя президент Дагестана Муху Алиев всячески подчеркивает свою приверженность идеям этнического мира и гармонии в республике, тот факт, что он сам - этнический аварец нельзя совершенно сбрасывать со счетов. Накануне визита Муху Алиева в Баку 18 июня 2008 года исполком Аварского национального совета обратился к нему с открытым письмом. Основные претензии, изложенные в письме, касаются положения аварцев, проживающих в Белоканском, Закатальском и Кахском районах Азербайджана. Это - политика «азербайджанизации» топонимики (переименование аварских названий населенных пунктов), кадровой политики (преобладание азербайджанцев на управленческих должностях), активном заселении районов этническими азербайджанцами (в частности, беженцами из Нагорного Карабаха и соседних районов), а также пристрастность судебной системы по отношению к аварцам. В письме идет речь также и о том, что власти Дагестана не слишком активны в защите прав аварцев внутри Азербайджана, поскольку не реагируют на многочисленные обращения подобного рода.

Впрочем, дагестанские руководители (в данном случае личности не важны, важен сам институт) чрезвычайно ограничены в возможностях какой-либо публичной реакции на обращения по поводу дискриминации представителей дагестанских народов. Во-первых, эти проблемы по статусу относятся к компетенции внешнеполитического ведомства РФ. Во-вторых, публичное обсуждение столь острых проблем может вызвать нежелательные эксцессы, и внутри самого Дагестана (в котором и без этого немало проблем), и в Азербайджане. Все это в совокупности не будет способствовать улучшению обстановки на Большом Кавказе в целом. Но и закрывать глаза на существующие «острые вопросы» также нельзя. И здесь самый главный вопрос- возможность интеграции этнических меньшинств в политическое и экономическое пространство и Азербайджана, и российского Дагестана. Впрочем, на встречах и переговорах «с глазу на глаз» эти вопросы, скорее всего, интенсивно обсуждаются. Сегодня у дагестанского и азербайджанского руководства, как и в целом у российской элиты есть общие проблемы, которые требуют неотложного решения. Это и трансграничная преступность (для которой нет этнических границ), и исламский радикализм (также апеллирующих к надэтническим ценностям), и террористическая активность. Все эти вопросы требуют эффективной кооперации. Думается, что успешное взаимодействие по этим вопросам объективно помогает в решении и спорных проблем (таких, как интеграция этнических меньшинств в гражданско-политическое сообщество Азербайджана и РФ), поскольку приучает решать проблемы в прагматичном русле, без ненужной аффектации. Похоже, что реальной альтернативы такому прагматичному подходу на российско-азербайджанском пограничье не существует.

Сергей Маркедонов, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати