21.07.2008 | Игорь Бунин

Медведев презентовал «новую Россию»

15 июля на официальном сайте президента России была обнародована концепция внешней политики России. В этот же день с программной речью по вопросам внешней политики (фактически предваряющей публикацию концепции) выступил президент Дмитрий Медведев, который провел встречу с российскими послами. Документ презентует концепцию «новой России», претендующей не просто на роль центра глобального влияния, но и на роль архитектора нового мирового порядка.

Концепция внешней политики России и фактическая презентация «новой России» как субъекта мировой политики основывается на нескольких ключевых элементах.

Во-первых, это констатация изменения роли России в мире за последние годы. Документ насыщен признаниями «возросшей роли России в международных делах», «укрепления позиций России на международной арене», становления России как «одного из влиятельных центров современного мира». В документе говорится, что Россия «располагает реальным потенциалом для того, чтобы занять достойное место в мире». Заметим, что прежняя концепция была принята Владимиром Путиным в 2000 году, и тогда лишь ставилась задача сделать Россию одним из центров мирового влияния.

Во-вторых, Россия начала очень активное продвижение своего образа как абсолютно полноценной и дееспособной демократии, являющейся частью европейского мира и частью цивилизованного развитого сообщества. Это фиксирует уход не только от концепции «суверенной демократии», но от попыток дать любое особенное определение российской демократии, выделив ее на фоне западных политических систем. Одобренная Медведевым концепция внешней политики, и вместе с ней концепция «новой России» позиционирует страну как часть демократического мира, разделяющую его ценности. Этому в концепции отведено достаточно много места. В документе дана и российская интерпретация «похолодания» в отношениях России и Запада: «глобальная конкуренция впервые в новейшей истории приобретает цивилизационное измерение, что предполагает конкуренцию между различными ценностными ориентировками и моделями в рамках универсальных принципов демократии и рыночной экономики». Такая интерпретация может быть реакцией на общую логику критики со стороны Запада, указывающего на проблемы российской демократии при возрождении «имперских амбиций».

Важнейшим приоритетом России во внешней политике обозначена «приверженность универсальным демократическим ценностям, включая обеспечение прав и свобод человека». Универсальность звучит в документе не один раз, что фиксирует сделанный политической элитой выбор между развитием демократии и «третьим, особым путем России». Этот выбор, по сути, подтверждается и избрание Дмитрия Медведева преемником Путина. Универсальный характер российской демократии ограничивается лишь недопустимостью внешнего навязывания «заимствованных систем ценностей».

В-третьих, важнейшим элементом концепции внешней политики является признание ущербности сложившегося мирового порядка и фиксация некоего «переходного периода». В документе, хотя и в более мягкой, чем ранее, форме была продолжена линия на оспаривание доминирования США в мировой политике. Эта линия очень четко прозвучала сначала в Германии, в рамках первого визита Медведева на Запад, и на питерском экономическом форуме, где был фактически брошен вызов США как мировому лидеру. В документе признаются недееспособными «громоздкие военно-политические союзы» (НАТО) и блоковые подходы, критикуется «стратегия односторонних действий», однополярность и использование военных методов решения конфликтов вместо дипломатии.

Если обобщить концепцию, то сутью «переходного периода», оказывается постепенное сужение роли США в мировой политике и повышение деструктивного характера однополярного мира. Взамен существующих практик предлагается переходить к сетевой дипломатии, многосторонним формам решения проблем, многополярности.

Все это в целом не было бы новостью: о многополярности Россия говорит уже не один год, равно как и критикует попытки США решать проблемы в обход международных институтов, прежде всего, ООН – этой теме уделено внимание и в концепции. Особенностью нового подхода является не просто фиксация недовольства России, а ее стремление взять на себя новую роль – роль одного из центров влияния на формирование новой архитектуры мирового порядка.

Это четвертая и одна из важнейших характеристик новой концепции внешней политики России. Эта особенность стала заметна именно при Медведеве: его речь на питерском форуме была в этом смысле значимой. На форуме в Санкт-Петербурге Медведев практически бросил вызов мировому лидерству США, причем в финансовой сфере и не только. Он впервые очень четко диверсифицировал отношение России к конструктивной Европе и деструктивной Америке. На США была возложена вся ответственность за мировой финансовый кризис. Фактически Медведев выступил против роли США как глобального регулятора мировых товарных и финансовых рынков, также указал на общий кризис «глобальных институтов управления».

Роль архитектора нового мирового порядка, которую примеряет на себя Россия, основана на попытках размыть доминирование США в мировой политике. В документе центром регулирования международных процессов названа ООН, говорится о недопустимости ревизии ее Устава. В концепции указывается на необходимость повышения эффективности СБ ООН. На место однополярной модели предлагается модель «коллективного лидерства». В концепции говорится, что «решение проблем стратегической стабильности не может более оставаться только сферой взаимоотношений между РФ и США». Москва пытается сделать проблему международной безопасности (а точнее проблемы расширения НАТО, размещения элементов ПРО) – сферой ответственности не только России, но и Европы и крупнейших азиатских стран.

На этом фоне достаточно интересна расстановка региональных приоритетов. Традиционно лидирующее место здесь занимает пространство СНГ и действующие не ее территории организации – ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС. Однако в концепции в данном случае лишь фиксируется нежелание России пока отказываться от механизмов СНГ и стремление развивать другие региональные союзы. Поставив СНГ на первое место, в действительности основное внимании в концепции уделено приоритетам развития отношений с Европой.

Пожалуй, впервые в программном документе стратегического характера Европа занимает более весомое место по своему значению, чем пространство СНГ. Судя по всему, именно на ЕС Россия намерена ориентироваться в первую очередь в своих геополитических планах. «Главной целью российской внешней политики на европейском направлении является создание по-настоящему открытой, демократической системы общерегиональной коллективной безопасности и сотрудничества, обеспечивающей единство Евро-Атлантического региона – от Ванкувера до Владивостока. Иными словами, впервые Россия предложила на смену североатлантической системы, где доминируют США и ЕС, новую евроатлантическую систему, где Россия оказалась бы одним из основных гарантов обеспечения мировой безопасности. Фундаментом такой системы должен стать договор о европейской безопасности, подписать который предложил Медведев. При этом в концепции особе место отводится и позитивным двусторонним отношениям с отдельными европейскими странами. «Россия хотела бы, чтобы в этом же русле использовался потенциал взаимодействия с Великобританией», - говорится в концепции. Стоит заметить, что недавно на саммите G8 в Японии Дмитрий Медведев сделал премьер-министру Великобритании предложение сделать ставку на долгосрочные интересы сотрудничества, что, по сути, означало призыв переступить через историю «дела Литвиненко». Британия неофициально, через СМИ дала фактический отказ. Концепция в этой связи подтверждает актуальность предложения России «начать все с чистого листа» и «перевернуть страницу».

При этом показательно, что приоритет выстраивания отношений с США назван в числе далеко не первых. О Соединенных Штатах в концепции речь заходит после обозначения приоритетов выстраивания отношений со странами Центральной Европы, Прибалтики и НАТО. Россия фактически тем самым косвенно признает тупик и бесплодность диалога с США, что также подтвердили и итоги переговоров Дмитрия Медведева с Джорджем Бушем в Японии, в рамках саммита. Россия публично признала: прогресса на переговорах с США по проблеме ПРО нет. Глава российского государства отметил тогда на итоговой пресс-конференции: «К сожалению, реакции на это [предложения России в области ПРО] не было, с нами вели и ведут довольно вялые переговоры, которые ничем не закончились», - сказал Медведев. Выстраивание диалога – основная проблема, которая признается Россией на американском направлении. «Долгосрочные приоритеты российской политики на американском направлении – подведение под отношения с США солидного экономического фундамента, обеспечения совместной выработки культуры управления разногласиями на основе прагматизма и соблюдения баланса интересов», - говорится в концепции. При этом гораздо меньшее внимание уделяется и Китаю с Индией. Им отводится одно из центральных мест в многовекторной политике России, однако содержательно характер отношений раскрыт относительно скудно. Создается впечатление, что сейчас Кремль сосредоточен на решении проблем внешней политики на западном направлении.

Помимо ставки на Европу, в концепции важнейшим инструментом формирования «нового миропорядка» названы финансово-экономические амбиции страны. В финансово-экономической сфере Россия намерена активно продвигать на мировые рынки свой экспорт, расширяя и географию, и номенклатуру товаров. Провозглашается и ранее не раз озвученная поддержка российских компаний в освоении новых и развитии традиционных рынков. Одним из важнейших элементов «экспансии» России остается ее концепция энергетической безопасности, которая основывается на взаимозависимости поставщика и потребителя. В концепции внешней политики подчеркивается полная преемственность этой политики и дается ссылка на важнейший для России саммит G8, прошедший в России в 2006 году. Именно там и была презентована концепция энергетической безопасности, основанная на схемах обмена активами. В этой связи в концепции внешней политики достаточно жестко осуждены формы «экономического национализма, когда прагматические интересы подменяются политическими соображениями» - очевиден намек на стремление Европы ограничить доступ российских компаний к своим активам. Особое место отведено здесь и поддержке российского ТЭКа, который остается в глазах российского руководства локомотивом не только внутриэкономического развития, то и укрепления роли России в мире. Так, в концепции говорится о необходимости дальнейшей модернизации и наращивания потенциала ТЭКа, а также об освоении континентального шельфа для расширения возможностей разведки и добычи минеральных ресурсов.

Наконец, пятой особенностью концепции является ее формальная сдержанность при сохранении достаточно высокого уровня содержательной агрессивности. В концепции перечислены практически все «болевые точки» российской внешней политики. И все они так или иначе представлены в очень спокойном стиле. В концепции нет ни антиамериканской, ни антизападной риторики, нет эмоций, имевших место в известной «мюнхенской речи» Владимира Путина. Скорее по своей стилистике документ даже можно назвать антиконфронтационным.

Так, в документе лишь указано, что Россия рассчитывает на «добросовестность» ОБСЕ, которая должна быть переведена на «прочную нормативную базу, обеспечивающую верховенство прерогатив коллективных межправительственных органов». В адрес организации не содержится никакой критики. Затронута тема отношений с прибалтийскими странами. «РФ настроена на взаимодействие с Латвией, Литвой и Эстонией в духе добрососедства, на основе обоюдного учета интересов». Отмечается также и особое значение для России соблюдения прав русскоязычного населения.

Отдельно сдержанно-позитивно выстроены приоритеты в отношении НАТО. «Россия будет выстраивать отношения с учетом степени готовность альянса к равноправному партнерству, неукоснительному соблюдению принципов и норм международного права, выполнению всеми его членами взятого на себя в рамках Совета Россия – НАТО обязательств не обеспечить свою безопасность за счет безопасности РФ, а также обязательств по военной сдержанности». В документе констатируется, что РФ сохраняет отрицательное отношение к расширению НАТО. В разделе, посвященном США, также не содержится никакой критики или озабоченности. Планы США по размещению ПРО в Чехии и Польше напрямую не упоминаются вообще.

Интересно также, что Россия уже не обвиняет США в «блоковом сознании». Документ констатирует, что «идеологическая конфронтация» прекращена, а «наследие холодной войны» «преодолевается». Это более позитивная, не агрессивная оценка происходящего, при этом сохраняющая косвенный укор в адрес США. Все это призвано лишний раз показать, что за «сдерживанием России» стоит не миссия демократизации мира, а банальная геополитическая конкуренция за влияние и ресурсы.Список публичных претензий в целом уменьшился, но в нем остались наиболее острые для России темы. В первую очередь, это однозначное осуждение пересмотра истории. Попытки использования «избирательного подхода к истории» названы реакцией на «перспективу утраты историческим Западом своей монополии на глобализационные процессы». Это, по мнению авторов концепции, выражается в «инерции политико-психологической установки на «сдерживание» России и в попытках переписать историю. К этой теме документ возвращается несколько раз.В документе также говориться о недопустимости предоставления убежища и трибуны террористам и подстрекателям к террору – явный намек на решение Великобритании предоставить убежища российским эмигрантам.

В целом же главным объектом критики в документе является политика «экспорта демократии». «Попытки принизить роль суверенного государства как основополагающего элемента международных отношений, ввести в практику разделение государств на категории с различным объемом прав и обязанностей несут в себе угрозу подрыва международного правопорядка, а также чреваты произвольным вмешательством во внутренние дела суверенных государств», - говорится в концепции. Очевидно, что одной из главных угроз Россия считает угрозу своему суверенитету. Отсюда и стремление доказать миру универсальность российской демократии, и якобы имевшие место колебания в позиции в отношении Зимбабве. Напомним, что по словам главы МИД Великобритании Дэвида Милибэнда, Дмитрий Медведев на саммите G8 обещал поддержать санкции против режима Роберта Мугабе. Однако уже в Москве МИД России вступил против санкций, обосновывая это недопустимостью вмешательства во внутренние дела государства. Россия понимает, что санкции создают прецедент, когда государство, не посягающее на другие государства и не разрабатывающее оружие массового поражения, оказывается под режимом санкций именно из-за несоответствия принципам демократии.

Зато в выступлении Медведева перед российскими послами в МИДе было гораздо более жестким. Он осудил односторонне провозглашение независимости Косова (о косовской проблеме в концепции ни слова), «передергивание истории» политиками, призвал дипломатов «давать отпор любым попыткам обеспечения национальных или групповых интересов в обход и в ущерб международному праву», выразил обеспокоенность ситуацией вокруг ратификации адаптированного ДОВСЕ. Наконец, в своем выступлении Медведев напрямую выразил озабоченность планами США по размещению элементов ПРО. Наблюдатели и участники встречи в итоги характеризовали речь как достаточно агрессивную. По данным «Коммерсанта», на закрытой части встречи Медведев достаточно жестко раскритиковал дипломатов за нерасторопность и неактивность, неготовность в полной мере и жестко отставать национальные интересы России. Тем самым, Медведев, в том числе, стремится развеять свой образ мягкого и уступчивого политика, создав, напротив, имидж требовательного руководителя. В основе принятой новой концепции внешней политики России - достаточно устойчивое разочарование России в прямом диалоге с США как механизме защиты своих национальных интересов (прежде всего, это невозможность воспрепятствовать размещению элементов ПРО в Европе и расширению НАТО на Восток).

Исходя из этого, Россия намерена отказаться от конфронтации и уйти от резкого тона, одновременно пытаясь нащупать обходные пути воздействия на мировое доминирование США, усилив свое влияние на мировую финансовую системы и основные рынки сбыта. Одновременно Россия вынуждена наращивать достаточно проблематичное политическое взаимодействие с Европой, стремясь говорить на понятном для нее языке. В этом случае президентство Медведева и его новая, более либеральная, демократическая риторика вполне отвечают новой тактике России. Европа, в этом контексте позиционируется Россией как ключевой партнер для создания новой архитектуры европейской безопасности. Однако пока все это является осторожным прощупыванием новых возможностей, которые открываются России на фоне экономического подъема и развития ТЭКа. Пока Европа никак содержательно не отреагировала на идею заключения договора о европейской безопасности (лишь президент Италии отметил важность рассмотрения предложений), а остальные инициативы требуют либо длительной проработки, либо большого времени.

Игорь Бунин – Президент Центра политических технологий

Версия для печати