23.07.2008 | Сергей Маркедонов

Чечня: спор хозяйствующих субъектов

Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров выступил с новой критической инициативой по отношению к федеральным институтам. На этот раз поводом для выступления стал «земельный вопрос». Точнее проблема землепользования угодьями и социальными объектами Чечни, которыми распоряжаются военные, а также другие силовые структуры РФ. На специальном совещании 19 июля 2008 года по вопросу об использовании земель и объектов недвижимости федеральными структурами (подразделениями Министерства обороны, МВД и ФСБ РФ) на территории Чечни Рамзан Кадыров сделал жесткие выводы: «Мы не можем приступить к восстановлению некоторых объектов, так как в числе занятых силовыми структурами оказались комплексы, включенные в федеральную целевую программу на 2008-2011 годы».

Президент Чечни потребовал от руководителей районных администраций перейти к практическим действиям в решении проблем землепользования. В требованиях Кадырова содержались следующие позиции:

- провести весь комплекс работа по возврату земель, имеющих сельскохозяйственное значение и занимаемых без должной правовой базы,

- начать выплату арендной платы теми частями, которые заключили соответствующие договоры, но не выплачивают положенную арендную плату,

- организовать возвращение объектов социального значения, которые заняты частями Минобороны, МВд и ФСБ РФ.

Остроте ситуации придал тот факт, что на совещании не принимали участие представители «силовых структур», к которым, собственно и был обращен весь пафос кадыровского выступления. «Чеченская республика - это субъект России, и если приглашенные на совещание президента республики военные будут игнорировать нас, то мы будем принимать соответствующие меры. Сколько раз мы заседаем по этому вопросу, а результатов никаких», - заявил Кадыров. Какие конкретно меры будет предпринимать Кадыров, он не стал уточнять. Впрочем, нетрудно догадаться, что у этого регионального лидера в отличие от большинства других есть прямые «выходы» и на президента России, и на премьер-министра.

В этом плане лоббистские возможности президента Чечни практически ничем не ограничены. Но помимо административных возможностей у Кадырова есть такой ресурс, как публичная политика. И этим ресурсом он умеет пользоваться, что доказали и другие его инициативы. В отличие от ингушских или дагестанских руководителей Кадыров может апеллировать не только к Москве, но и к собственному населению. Это население особых симпатий к российским «силовикам» не испытывает. Сейчас мы не будем подробно дискутировать на тему, чем и как обоснованы подобные настроения. Факт остается фактом. Сегодня российские войска в Чечне не воспринимаются, как гарант безопасности для местного населения. Следовательно, в любых спорах (имущественных или чисто политических) чеченского руководства и федеральных структур население поддержит президента Чечни (даже если он в личном качестве не вызывает особого расположения). Российские же военные напротив предпочитают информационному наступлению глухую оборону. Это они продемонстрировали еще в период военных кампаний в Чечне и в Дагестане, демонстрируют сегодня во время перманентного уже кризиса в Абхазии и в Южной Осетии. Даже тогда, когда позиция федеральных структур выглядела (выглядит) выигрышной военные предпочитали (предпочитают) отмалчиваться, не выдвигая собственной аргументации. Как результат, утрата информационной инициативы, что чревато и политическими уступками.

По данным министра земельных и имущественных отношений Чеченской республики Супьяна Лечхаджиева, на сегодняшний день общая площадь территорий, занятых военными территорий составляет более 30 тысяч гектаров. По оценкам республиканских экспертов общая сумма ущерба, который нанесли военные республике за восьмилетний период, составляет более 8 млрд. рублей. По словам самого Лечхаджиева, ежемесячно республика теряет сумму в 15 миллионов рублей из-за нецелевого использования угодий и объектов недвижимости. Все-таки интересная логика у республиканских экспертов и руководителей! Лечхаджиев говорит, что военные и другие силовики в Чечне владеют землей в 10-15 раз большей, чем у них было в советский период. Наверное, с чисто арифметической точки зрения республиканский министр абсолютно прав.

Но политика далеко не всегда «сверяется» арифметикой. В советский период на территории Чечни (если говорить, конечно, о самом мирном периоде в истории республики, «застойных годах», а не о конце 1920-1930-х гг.) не велось широкомасштабных военных действий или партизанской войны. И в это время было не всегда спокойно. 7 мая 1971 года министр внутренних дел СССР Николай Щелоков сообщал ЦК КПСС, что «длительное время на территории Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, Дагестана, Казахстана и Киргизии продолжали действовать преступники-нелегалы из числа чеченцев и ингушей». Глава союзного МВД писал даже об «оперативно-войсковой операции» против «нелегалов» в декабре 1969 года, а также об операциях по сдаче или изъятию оружия. Только в 1970 году такой «улов» составил 6787 единиц, включая 4 пулемета и 54 автомата. Неслыханное количество по советским меркам! Однако тогда не было ни боев за Грозный, ни операций в Буденновске или Кизляре, ни «походов» на Дагестан. Следовательно, войск в тех количествах, которые пришли в республику в середине 1990-х гг., а затем в 1999-2000 гг. просто не требовалось. А если уж считать ущерб, то можно в ответ на нынешнюю арифметику привести и другую. По данным генпрокуратуры РФ, за период с 1992 по 1994 гг. (то есть в период существования Чеченской Республики Ичкерия) было совершено 1354 нападения на подвижные составы на железной дороге. Именно такая ситуация заставила Москву строить «объездные пути» через Дагестан, Астраханскую и Волгоградскую область. Цифра ущерба от басаевского рейда в Дагестан равняется 1 млрд. 632 млн. руб. А сколько было за «лихие ичкерийские годы» набегов меньшего калибра! И все это вместе взятое потребовало военно-политического присутствия большего, чем было в годы «застоя», и чем оно ныне требуется в других субъектах РФ. И сегодня, несмотря на все бравурные донесения о «замирении республики», ситуация далеко не так блестяща, как хотелось бы «профессиональным оптимистам». 13 июля 2008 года произошло нападение на автомобиль с двумя милиционерами в Грозненском районе республики, был ранен высокопоставленный офицер МВД России. За два дня до того, 11 июля 2008 года в Шалинском районе был подорван мощный фугас на пути следования колонны внутренних войск российского МВД. 3 июля в Веденском районе нападению боевиков подверглись военнослужащие российского Минобороны. 29 июня было обстреляно здание территориального отделения милиции в селе Элистанжи. Есть раненые и убитые. Конечно, сегодня ситуация вовсе не такова, какой она была в 1990-е гг. Можно говорить о провале сепаратистского проекта, об идеологическом переформатировании антиправительственного движения и еще о многом другом. Однако все это требует повышенного присутствия «силовиков» и особого федерального надзора. Даже сегодня. Конечно, спору нет, такое присутствие должно быть эффективнее, должно опираться на качество, а и не на количество. Но подсчитывать ущерб от федерального присутствия вне тех контекстов, которые его сопровождают, было бы, как минимум не вполне корректно. Особенно, если учесть некоторые тенденции.

За 2007-2008 годы с территории Чечни выведено 17 воинских частей внутренних войск МВД России, два отряда министерства обороны, освобождено 14 объектов. Стала ли от этого социальная и экономическая обстановка в республике более стабильной? Риторический вопрос. А ведь есть еще и проблема разминирования Чечни! А это, по разным оценкам, порядка 24-25 тыс. га земли. Кто будет заниматься этим делом? Думается без «силовиков» (с необходимыми для этого землями и объектами) такой процесс не завершить.

Безусловно, в дискуссиях по «земельной проблеме» есть правовая и экономическая составляющая. Все вопросы, связанные с пользованием военными и другими «силовиками» землями и угодьями должны быть соответствующим образом оформлены (если мы принимаем тезис, что Чечня- это субъект РФ, а не особое государство или «государство в государстве»). Кадыров справедливо говорит: «Чеченская республика является полноправным субъектом РФ. Здесь действуют Конституция и другие законы России и Чеченской республики (по крайней мере, это - стратегическая цель- С.М.). Частями и подразделениями силовых структур и правоохранительных органов заняты огромные территории и объекты. Большинство из них находится в их руках без соответствующего юридического оформления. Мы выступаем в роли просителей, просим ежедневно у военных, чтобы они освободили школы и больницы…» Однако политическая составляющая в этом «споре хозяйствующих субъектов» также присутствует. И было бы наивно не видеть ее. Политика «чеченизации власти» имеет свою логику. Если ты изначально предоставил одному из субъектов РФ «особые полномочия», то затем остановить процесс расширения (формального, а чаще неформального) политической свободы крайне сложно. Если возможно вообще. Процесс «коренизации» сам по себе требует легитимации через, если не открытое, то латентное противоборство с центральной властью. Во-первых, сама по себе «коренизация» базируется на «факторе своей земли», мобилизации националистического ресурса. Во-вторых, легитимация через спор с центром удобна, учитывая непростую историю республики в новейший период. Споры же с военными и силовиками объективно противопоставляют (особенно в массовом сознании) Чечню Москве и России в целом. Одним из предложений, прозвучавших на совещании 19 июля 2008 года, было такое: провести проверку целевого использования средств, которые выделяются частям для уплаты аренды. Но как будут интерпретированы результаты такой проверки? Как экономический сюжет или же, как победа республики над «федералами»? Пока же принято решение о создании межведомственной комиссии по «земельному вопросу» во главе с руководителем правительства Чечни Одеса Байсултанова.

Однако пока «спор хозяйствующих субъектов» не завершен, Чечню посетила делегация абхазского парламента. «Я не ожидал, что за 2-3 года можно было столько построить и восстановить», - заявил спикер парламента Нугзар Ашуба. Абхазские парламентарии нанесли свой визит в качестве ответа на посещение Абхазии чеченскими депутатами (они посетили де-факто республику в феврале нынешнего года). Своя внутренняя политика, таким образом, дополняется собственной внешнеполитической активностью.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати