24.07.2008 | Сергей Маркедонов

Новые политические инициативы на старой правовой базе

Существуют предпосылки для решения приднестровской проблемы уже в конце нынешнего года. Об этом 22 июля 2008 года заявил президент Молдовы Владимир Воронин. Этот сенсационный вывод он сделал в ходе встречи с посредниками и наблюдателями по урегулированию конфликта в Приднестровье. Напомним, что переговорный формат по этому конфликту определяется, как «5+2». Два - это стороны конфликта, 3 посредника (РФ, Украина, ОБСЕ) и два наблюдателя (США и Европейский Союз).

Президент Молдовы Владимир Воронин заявил, что Кишиневом предложено комплексное решение конфликта (включающее экономические, социальные и политические меры). В результате, по мнению руководителя Молдовы, парламентские выборы (они намечены на 2009 год) должны пройти уже в «единой стране». Воронин особо подчеркнул, что его мирные инициативы базируются на Законе «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов Приднестровья». Сразу отметим формулировку Закона. Речь идет не о Приднестровье, а о населенных пунктах этого региона. Как говорится, дьявольская разница! Этот закон был принят национальным парламентом Молдовы три года назад 22 июля 2005 года, то есть в то самое время, когда между Кишиневом и Тирасполем шла «холодная война» (переговоры не велись, президенты не встречались друг с другом, с двух сторон велась пропагандистская кампания). Вроде бы, на первый взгляд, это- мелочь. Но в разрешении конфликтов любая мелочь может рассматриваться, как отягчающее обстоятельство. Естественно, требуется учитывать тот исторический контекст, в котором принимались те или иные правовые акты. Абстрактного права не бывает, оно всегда «исторично».

В этой связи требуется хотя бы кратко остановиться на основных пунктах Закона от 22 июля 2005 года. Тем паче, что он должен стать фундаментом для ускоренного решения застарелого конфликта к концу уже нынешнего года. Во-первых, Закон трехлетней давности устанавливает статус Приднестровья не как отдельного субъекта возможной федерации, а как «особого автономно-территориального образования, являющегося неотъемлемой составной частью Республики Молдова». Очень интересный пункт, касающийся административного состава Приднестровья. В него могут входить, и, заметим, выходить из него, населенные пункты на основании референдумов в соответствие с молдавским законодательством. Не станет ли данная формула хорошим правовым инструментом для последующего территориального ослабления Приднестровья. Местные референдумы ведь можно определенным образом режиссировать, добиваясь нужного результата. Впрочем, результат иногда может быть прямо противоположным изначальным ожиданиям. Во-вторых, Закон 2005 года говорит о том, что статус Приднестровья в составе Молдовы должен определяться после выполнения целого ряда условий (они приемлемы для Кишинева, но, скорее всего, категорически не подходят для Тирасполя). Речь идет о выводе с Левого берега Днестра не только военнослужащих 14-й армии, но и российских миротворцев, о формировании «демократической власти». Следовательно, нынешняя власть в Тирасполе а priori считается недемократичной (а значит и второсортной по определению). «Демократизм» в СНГ уже давно стал неким мерилом политической «породы», хотя зачастую он понимается, как простое оппонирование российским интересам (что дискредитирует само понятие «демократии»). Таким образом, статус Приднестровья откладывается до того, как Тирасполь сделает очевидные уступки. Впрочем, после выполнения оных правовой статус Приднестровья можно и понизить. В-третьих, Закон предполагает вхождение силовых структур де-факто государства ПМР (Приднестровской Молдавской Республики) в состав общенациональных систем безопасности единой Молдовы. В свое время Владимир Воронин назвал принятие Закона о Приднестровье «историческим». Относительно этого акта в Молдове существовал (и, скорее всего, существует консенсус). Три года назад за него в первом чтении проголосовали единогласно, а во втором он набрал 75 голосов (из 101). Закон был принят на пленарном заседании парламента сразу в двух чтениях. Вряд ли партнеры Воронина на Левом берегу Днестра страдают политическим склерозом, чтобы забыть и обстоятельства принятия Закона, и те пункты, которые он определил.

Как видим, Закон устанавливает серьезные юридические лазейки для того, чтобы урезанный до автономного статус Приднестровья и вовсе превратить в фикцию. Именно это делает последнюю инициативу Воронина декларативной и пропагандистской. Новая инициатива Кишинева обеспечивается старой правовой базой, что вряд ли будет способствовать укреплению мер доверия. Снова, как и ранее (до «разрядки» напряженности между двумя сторонами конфликта) миротворческий процесс напоминает игру в одни ворота. За Кишиневом признается безусловное право на истину и миролюбие в то время, как за Тирасполем «милитаризм» и отсутствие «реализма и прагматизма». Убежденность в том, что только одна сторона права, и мир возможен не как компромисс, а как односторонние уступки Тирасполя поддерживают, к сожалению и европейские структуры. Специальный представитель председателя ОБСЕ Хейкки Талвитие заявил о готовности государств-членов ОБСЕ способствовать мирному урегулированию на Днестре (понимаемому, как победа Молдовы). О том же самом сказал и Специальный представитель Европейского Союза по Молдове венгерский дипломат Калман Мижей. По словам последнего, предложения Воронина, «являются хорошей основой для начала работы экспертов по определению особого статуса приднестровского региона». Хороша основа, если она была принята в то время, когда два берега Днестра вели жесткую информационную войну. Думается, что если бы Молдова после первой за 7 лет встречи двух конфликтующих лидеров (апрель 2008 года) приняла новый Закон о Приднестровье (даже сделав незначительные поправки к акту трехлетней давности), то это улучшило бы внешнее восприятие «хорошей правовой основы». Конечно, Тирасполь не принял бы такие предложения сразу, однако демонстрация доброй воли и стремления к компромиссу были бы проявлены. Хотя бы внешне.Впрочем, спешка Воронина понятна, и по политическим, и чисто по человеческим соображениям. В 2009 году пройдут парламентские выборы (что для Молдовы, парламентской республики - ключевое событие). Идти на выборы во главе ПКРМ (Партии коммунистов Республики Молдова) в качестве «объединителя страны», молдавского Бисмарка или Кавура - это значит почти гарантированно победить. Отсюда и стремление представить желаемое за действительное, преувеличить прогресс в деле мира. Сегодня по официальным замерам общественного мнения ПКРМ поддерживают порядка 35% населения. Однако данные из других источников фиксируют в три раза меньшее число сторонников молдавской компартии. Информационное агентство «Ника-пресс» даже публикует апокалипсические прогнозы относительно будущего ПКРМ: «Мечты о ПКРМ, не преодолевшей на парламентских выборах 2009 года шестипроцентный порог, живучи - многим противникам воронинцев хочется видеть их поверженными, бегущими кто куда (как хочется посвистеть в спину, особенно тем, кто бежит за границу), торопливо собирающими в кабинетах свои вещи. Мечты, впрочем, опираются и на аналогии. Кто помнит сегодня Аграрно-демократическую партию Молдавии - эту партию колхозных бригадиров да райкомовских секретарей? Тоже ведь сидели крепко, а по итогам парламентских выборов 1998 года оказались... далеко не в парламенте». В этой связи такой успех, как реинтеграция государства (фактически интеграция, поскольку Приднестровье в реальности не существовало в составе обретшей независимости Молдовы) сможет снять если не все, то многие вопросы.

Как бы то ни было, выборы покажут, что стоит ПКРМ и ее лидер. В случае успеха нельзя исключать перехода Владимира Воронина с поста президента (значимость этой должности во многом гарантирована личным статусом лидера компартии, а не конституционными положениями) на должность спикера национального парламента. Это позволит ему продолжить тот внешнеполитический курс, который устроил бы Москву, и не слишком раздражал бы ЕС (нейтралитет Молдовы). Однако, как это часто бывает в независимых государствах СНГ, лидеры стремятся уладить все вопросы с российской властью, но игнорируют тысячи внутренних факторов. Молдова, озабоченная выстраиванием позитивных отношений с Кремлем (что само по себе позитивно особенно на фоне российско-грузинского перманентного кризиса), не пытается добиться реального компромисса с Приднестровьем. Реальным Приднестровьем, а не выдуманным фантомом. Между тем без этого прогресс невозможен будет ни к концу нынешнего года, ни к парламентским выборам года будущего.

Версия для печати