25.08.2008 | Сергей Маркедонов

«Осетинский прецедент» и ситуация в Приднестровье

«Пятидневная война» в Южной Осетии сформировала новый прецедент в Евразии. Теперь на его фоне обсуждение косовского «казуса» наверняка отойдет на второй план. Речь идет о попытке «государства-носителя» силой установить «конституционный порядок» и вмешательстве одного из ведущих мировых игроков для предотвращения развития подобного сценария. Возможность повторения ситуации в Южной Осетии стала предметом серьезного изучения в других государствах СНГ, в частности в Молдове, у которой также не все благополучно с обеспечением территориальной целостности. «Осетинский прецедент» стал одной из главных тем в ходе визита президента Румынии Траяна Бэсеску в Кишинев и в Киев. Румынский лидер 19-20 августа 2008 года совершил двухдневное турне по странам ГУАМ. Однако особого внимания Бэсеску удостоились Украина и Молдова. Оба эти государства «повязаны» приднестровским конфликтом. Молдова - его непосредственный участник, а Украина является посредником в мирном урегулировании.

Румыния активно вовлечена в политические процессы внутри Молдовы. Украина же, хотя и рассматривается Бухарестом, как союзник, имеет неоднозначную репутацию лично у Бэсеску и у румынского политического класса. Особые интересы Киева в Приднестровье вызывают у Бухареста недоверие (и даже подозрение, что Украина может «переварить» ПМР). Румыния, не имея ресурсов, сопоставимых с российскими или турецкими, пытается проводить «интернационализацию» Черноморского региона, стать «особо доверенным» партнером США и ЕС в этом вопросе, тем самым, повышая свой региональный статус.

Напомним, что президент Румынии (известный своей склонностью к популистским заявлениям на «патриотические темы») не раз заявлял о необходимости достижения единства румынской нации. В начале 2006 года на встрече с молдавскими учениками средних школ - победителями олимпиад по «Истории румын» Бэсеску высказал следующий тезис: «Румыния и румыны – единственная страна, единственный народ, оставшийся в Европе разделенным после воссоединения Германии... Румыния все еще остается разделенной на две страны, и их объединение произойдет внутри Европейского Союза и никак иначе». 23 ноября 2007 года президент Румынии Траян Бэсеску снова вернулся к теме единства румынской нации. Во время встречи со студентами университета «Нижний Дунай» в городе Галац Бэсеску заявил, что «румыны с обоих берегов Прута (т.е. собственно румыны и граждане Республики Молдова - С.М.) не будут долгое время разделены и объединятся в рамках ЕС… После того как Молдавия войдет в ЕС, останется только нарисованная граница, а Риббентроп и Молотов встанут из могил от негодования, что намеченной ими границы уже не существует». До тех же пор пока Молдову официально не пригласили в Евросоюз и страшные тени не были потревожены, Бухарест щедро раздавал свои паспорта и визы молдавским гражданам (что не давало повода, как в случае с Абхазией и Южной Осетией говорить о повторении опыта Судет).

17 апреля 2008 года Бэсеску для острастки упредил «имперские аппетиты» Украины. Тогда он заявил, что «если в Киеве строят планы по присоединению Приднестровья к Украине, там должны учитывать и необходимость возврата Молдавии территорий Южной Бессарабии и Северной Буковины». Тогда же румынский лидер жестко прошелся и по позиции Москвы, заявив, что Россия «никогда не будет решать, кому вступать в НАТО, а кому нет», поддержав североатлантические устремления Киева и Тбилиси. В августе 2008 года Бэсеску снова поддержал интеграционные устремления Грузии и Украины. Но главной его задачей было обсуждение текущего состояния дел в зоне молдавско-приднестровского конфликта, а также такой проблемы, как интернационализация процесса мирного урегулирования. По словам директора Молдавского института публичной политики Аркадия Барбароша, президента Румынии «можно считать посланцем Евросоюза, США и НАТО: глава Молдавии Владимир Воронин, который в последнее время не очень ладил с румынским коллегой, согласился принять его немедленно, так как его попросили об этом». Как показывает ситуация с провалом «плана Козака», к советам друзей из «дальнего зарубежья» Воронин привык относиться с должным вниманием. По мнению Аркадия Барбароша, «Москва давно ждала повод, чтобы ввести войска в Южную Осетию, и Саакашвили ей этот повод дал», а потому сегодня «в молдавской столице сегодня подсчитывают, сколько времени понадобится 18 приднестровским танкам, чтобы дойти до Кишинева». Эти (и многие другие) подсчеты стали предметом диалога между президентами Румынии, Молдовы и Украины.

Между тем, даже поверхностного взгляда на два евразийских конфликта достаточно, чтобы понять неправомерность переноса «осетинского прецедента» на приднестровскую почву. В отличие от Грузии Молдова не имела и не имеет сейчас военного превосходства над ПМР. А потому в Кишиневе говорят про 18 танков из Тирасполя, но не о танковой угрозе, исходящей из столицы Молдовы. Молдова не вела в течение четырех лет массированных закупок новейшего вооружения и не привлекала для обучения своих военных такого количества американских или израильских инструкторов. После «заморозки» конфликта на Днестре в 1992 году Молдова не предпринимала попыток «разморозить» его силовым способом, как это делала Грузия, начиная с августа 2004 года. Все «размораживающие» действия Кишинева свелись к корректировке таможенных и пограничных правил, а также к приостановке переговорного процесса (который имел некоторое оживление в нынешнем году). Вообще градус насилия на Днестре самый низкий, если сравнивать этот конфликт со всеми другими на территории бывшего СССР. Молдова не претендует на вступление в НАТО, предпочитая нейтралитет. Кишинев готов к компромиссам с Москвой (речь идет о признании российской собственности в Молдове). И, наконец, у РФ и ПМР нет общей границы, непосредственным соседом непризнанной республики является Украина. Таким образом, внешняя политика ПМР по определению диверсифицированная в отличие от однозначно пророссийского курса Южной Осетии.

И, тем не менее, события в Южной Осетии привели политическую элиту и общественность Молдовы в некоторое движение. Молдова, как и большинство стран СНГ не высказалась жестко и определенно по ситуации в Цхинвали и вокруг него. Фактически Кишинев присоединился к Декларации Евросоюза, в которой содержались общие положения о необходимости всем сторонам конфликта воздержаться от использования силы. «При этом кризис нужно решать с соблюдением суверенитета и территориальной целостности Грузии», - говорилось в заявлении. Политику Михаила Саакашвили Воронин не осудил, но в то же время не поехал 12 августа 2008 года в Тбилиси поддерживать союзника по ГУАМ, как это сделал его украинский коллега Виктор Ющенко. Лишь 20 августа 2008 года по прошествии «пятидневной войны» на пресс-конференции, посвященной визиту румынского президента, Воронин озвучил тезис о необходимости расширить формат миротворческой миссии в Приднестровье. По его мнению, «в настоящее время необходимо реструктурировать миротворческие силы в государствах, где они действуют, в частности, в странах с замороженными конфликтами». Особенно следует повысить роль Европейского Союза в реинтеграции Молдовы, - считает Владимир Воронин.

В принципе в этой идее нет принципиальной новизны. «Августовские тезисы» Воронина- это повторение того, что в Кишиневе говорили не единожды, начиная с 2002 года. По словам бывшего сопредседателя Объединенной контрольной комиссии (аналог Смешанной контрольной комиссии по Южной Осетии) от ПМР Александра Порожана, «после встречи Воронина с Путиным и Медведевым вопрос о реструктурировании миротворческого формата был закрыт, но сейчас после обострения грузино-осетинского конфликта в Кишиневе эту тему пытаются реанимировать. Безусловно, с такой идеей и без поддержки России Воронину и его компартии будет достаточно сложно выиграть выборы. На мой взгляд, он качественно усложняет свою жизнь».

Оставим сейчас в стороне тему выборов в Молдове (они намечены на 2009 год). Это - самостоятельная тема. Необходимо отметить лишь, что окончательная «разморозка» двух конфликтов на Южном Кавказе (Абхазию также нельзя терять из виду) подхлестнула миротворческую активность в других точках Евразии. Но насколько оправданы надежды на то, что «расширение миротворческого процесса» станет оптимальным результатом, что оно предотвратит повторение «осетинского прецедента». У нас на глазах развивается процесс урегулирования (иногда это, скорее, имитация) конфликта между Арменией и Азербайджаном. В этом конфликте у РФ нет «контрольного пакета». Процесс ведет группа посредников (Минская группа ОБСЕ, куда помимо России входят Франция и США). И насколько результаты этого урегулирования лучше, чем в Абхазии и в Южной Осетии? Да, в Карабахе сегодня нет активного военного противоборства, которое случилось в августе в Южной Осетии. Но в том нет заслуги посредников. Во-первых, военный провал Грузии сделал намного более сдержанным (даже в риторике) Азербайджан. Во-вторых, почти 200-километровая линия фронта делает азербайджанский блицкриг невозможным. Именно это, а не международный формат переговоров спасает от возобновления войны (хотя за прошлый год на линии прекращения огня количество перестрелок увеличилось). Более того, в случае с Молдовой и ПМР и сегодня мирное урегулирование уже интернационализировано по факту. Напомним, что переговорный формат по этому конфликту определяется, как «5+2». Два - это стороны конфликта, 3 посредника (РФ, Украина, ОБСЕ) и два наблюдателя (США и Европейский Союз). Что мешает ЕС «наблюдать» более активно? И станет ли такое «наблюдение» более качественным, если роль РФ уменьшится (а с ней и доверие к мирному процессу со стороны ПМР). В реальности доверие Тирасполя - это не ничтожно малая величина, которой можно пренебречь. Более того, попытка вытеснить РФ из мирного процесса (или преуменьшить ее роль и игнорировать легитимные интересы) отрицательно повлияют на всю динамику урегулирования, поскольку сделают позиции ПМР менее конструктивными.

Однако заявления Владимира Воронина при всей их неоднозначности можно рассматривать, как весьма осторожные и умеренные по духу. В отличие от своего коллеги украинский лидер продемонстрировал «чапаевский стиль». В ходе встречи с Траяном Бэсеску Ющенко заявил: «Нам нужно начать немедленно размораживать конфликт в Приднестровье. Ведь грузинский конфликт может стать началом аналогичного сценария». Что подразумевал Виктор Андреевич под «разморозкой», трудно сказать. Однако следует отметить, что 4 года «разморозки» (то есть попыток изменить баланс сил и переговорные форматы в Южной Осетии) закончились кровавым противостоянием, привели к человеческим жертвам и беженцам с двух сторон. Готов ли украинский лидер к повторению подобного сценария? В любом случае было бы очень хорошо, если в погоне за интернационализацией мирного процесса лидеры СНГ хотя бы в минимальной степени осознавали ответственность, которая лежит на них. Иначе в борьбе с «имперскими призраками» можно «разогреть» не один «замороженный» конфликт.

Сергей Маркедонов - заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати