27.08.2008 | Сергей Маркедонов

«Пятидневная война»: внутренние последствия для Грузии

События пятидневной войны без всякого преувеличения превратили ситуацию вокруг Грузии в один из центральных вопросов международной повестки дня. Достаточно сказать, что только в первые сутки вооруженного противостояния в Цхинвали Совет безопасности собирался на экстренные заседания трижды. Однако следует отметить, что интерес к тому, что происходит вокруг Грузии, несоизмерим с интересом к тому, что происходит внутри этой страны. Грузия воспринимается исключительно, как территория, имеющая геополитическое значение для России, стран Запада. При этом внутриполитическая динамика снова оказывается вне фокуса должного внимания. Между тем без ответов остаются не просто важные, а ключевые вопросы. Каковы экономические и социальные издержки «пятидневной войны»? Стала ли попытка Михаила Саакашвили «установить конституционный порядок в Цхинвальском регионе» началом серьезного переосмысления политического курса третьего президента Грузии? Какова активность оппозиции (или напротив, каковы причины ее пассивности)? Как отвечают ведущие грузинские политические деятели на извечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Во-первых, необходимо признать, что «пятидневная война» имела катастрофические последствия для Грузии, и, прежде всего, для ее экономики. Сегодня по разным оценкам Грузия понесла потери, сопоставимые с несколькими годами повышенного бюджетного финансирования силовых структур. До 2008 года официальный Тбилиси активно готовился к тому, чтобы силовым способом «собрать грузинские земли». В 2004-2007 гг. военный бюджет этой небольшой страны вырос почти в четыре раза. В 2007 году на военные нужды было выделено 300 миллионов американских долларов. И это, не считая расходы на министерство внутренних дел, на которое также возлагались задачи по поддержке политики «собирания земель». В 2007 году они составили более 100 миллионов долларов США. По справедливому замечанию Леонида Григорьева и Марселя Салихова, «не надо доказывать, что для экономики Грузии подготовка к войне была огромным отвлечением средств от развития - можно только догадываться, что удалось бы построить на эти средства. Во всяком случае, возрождения курортов в Аджарии так и не произошло, и поток туристов так и не повернул из Турции в Грузию. Экспорт растет крайне медленно, про экономику услуг, как в Центральной и Восточной Европе, пока не слышно».

Неудачные военные действия лишь усугубили нагрузку на плечи, как Грузинского государства, так и его граждан. В перспективе, скорее всего, отток капитала из страны. По словам украинского эксперта Виталия Кулика, «экономике республики уже нанесен серьезный ущерб. На неделю приостановили свою роботу все государственные и коммерческие банки. На этот же период в Грузии закрыт доступ к услугам интернет-банкинга. Банкам нужна пауза, чтобы понять, как поступать с курсом валют, какая нужна стратегия. Но неработающий банк означает срывы сделок клиентов, которым нужно оплачивать договоры. Приостановлены и денежные переводы из РФ в Грузию. По подсчетам Центробанка РФ, из России в Грузию в первом полугодии текущего года было переведено $142 млн…На прошлой неделе сразу два международных рейтинговых агентства — Standard & Poor’s (S&P) и Fitch — повторно понизили долгосрочные рейтинги Грузии, причем с сохранением негативного прогноза, объясняя решение рисками кредитоспособности страны». Добавим сюда и опасности инфляции. Таким образом, главные достижения периода президентства Михаила Саакашвили (относительное благополучие населения по сравнению с временами Эдуарда Шеварднадзе и «укрепление армии») оказались под угрозой.

Социальные издержки от войны также велики. В 2008 году грузинская община Южной Осетии (как в 1993 году грузинская община в Абхазии) была изгнана из мест своего прежнего проживания. Сегодня в грузинских СМИ озвучивается цифра в 100 тыс. человек. Скорее всего, это снова (как и в случае с Абхазией) пропагандистское преувеличение. Напомним, что Михаил Саакашвили договорился до того, что назвал цифру беженцев из Абхазии в 500 тыс. человек. И это притом, что все население, включая грузинскую общину, составляло до войны 525 тыс. человек, а по данным самого Тбилиси в Галльский район Абхазии вернулось к началу 2000-х гг. 55 тыс. человек. До первой грузино-осетинской войны 1991-1992 гг. в Южной Осетии проживало 28, 5 тыс. грузин (и порядка 63, 2 тыс. осетин). Даже если признать, что вся численность грузинской общины сохранилась до 2008 года в неизменном состоянии, то это никак не равняется 100 тыс. человек, хотя возможно грузинские источники прибавляют к этой цифре тех, кто покинул Гори, Поти или Сенаки. Но даже в этом случае цифра 100 тыс. человек не набирается. Но заметим, что для маленькой Грузии и 30 тыс. человек – огромнейшая социальная нагрузка. Особенно, если принять во внимание тот факт, что беженцы из Абхазии до сих пор не устроены подобающим образом, реально существует проблема их адаптации и интеграции во внутренних областях Грузии. Даже для намного более крупной по территории и обеспеченной (по финансовым возможностям) России 30 тыс. беженцев из Южной Осетии стали сегодня серьезной миграционной нагрузкой.

Если же говорить о политике, то пока российский военный фактор (и само российское вмешательство в дела в Южной Осетии, временный контроль РФ над собственно грузинскими городами и населенными пунктами и связанные с ним эксцессы вроде вспарывания банкоматов) консолидировали грузинский истеблишмент. Вчерашние противники или оппоненты на время прекратили споры по внутриполитической проблематике. Все это, безусловно, упростило политическую повестку дня Грузии. Фактически ее единственным вопросом осталось противостояние внешнему фактору. На патриотические темы высказались все. И экс-спикер национального парламента Нино Бурджанадзе (которая не преминула сообщить, что ее муж и сын принимали участие в военных действиях в Цхинвали). И опальный министр обороны Ираклий Окруашвили (даже выразивший готовность добровольцем пойти на фронт). Грузинская оппозиция 13 августа 2008 года объявила мораторий на критику президента и правительства по внутриполитическим вопросам (его поддержали «Новые правые», лейбористы и республиканцы, выступавшие еще недавно с жесткой критикой Саакашвили). А несколько дней спустя, 18 августа 2008 года лидеры партии «Новые правые» и Республиканской партии соответственно Давид Гамкрелидзе и Давид Усупашвили приняли Обращение к главам государств и правительств стран-членов НАТО. В тексте Обращения оба лидера подчеркнули, что, являясь оппозиционными политиками и критикуя нынешнюю грузинскую власть за недостаток демократии, они являются сторонниками евро-атлантических ценностей, выступают против оккупации Грузии российской армией. В этот же день бывший депутат парламента Грузии от Республиканской партии, один из наиболее последовательных и жестких критиков Саакашвили Ивлиан Хаиндрава в своем эксклюзивном интервью газете «Мтели Квира» заявил: «Сейчас первейшей задачей является освобождение страны от агрессора; вопрос ответственности властей этой страны встанет обязательно».

Вместе с тем, нельзя не отметить и критические высказывания, озвученные ведущими грузинскими политиками. В интервью влиятельному информационному агентству «Reuters» Нино Бурджанадзе заявила, что «после того, как уйдут российские танки, грузинские лидеры столкнутся с трудными вопросами по поводу трагической ситуации, в которой оказалась страна. Я боюсь, что правительству будет не очень легко ответить на все вопросы». В самом деле, и правительство, и, прежде всего, президент Грузии будут вынуждены объяснять появление новых беженцев, отсутствие позитивной динамики в процессе «реинтеграции», гибель людей. В данной ситуации у Саакашвили выбор будет невелик. Либо уход в отставку (впрочем, возможно проведение досрочных выборов с его участием), либо «закручивание гаек», обвинение своих оппонентов в поддержке их Россией. Абсурдность подобного рода обвинений не должна никого удивлять. Авторитарно-популистские режимы действуют не в соответствии с формальной логикой. О возможности такого сценария предупреждает и Ивлиан Хаиндрава: «Если Саакашвили останется во власти, не исключаю, что возобновятся поиски предателей, врагов народа. Чтобы вернуть себе уверенность, ему понадобятся козлы отпущения. Между прочим, оппозиционный спектр относился в дни кризиса к этим властям коллегиальнее, чем они того заслуживают».

Однако хотелось бы отметить доминирующие настроения грузинского политического класса в критике действий Михаила Саакашвили. Бросается в глаза то, что немногие политики в Грузии упрекают Саакашвили именно за сам факт начала военных действий в Южной Осетии. Пожалуй, только упомянутый выше Ивлиан Хаиндрава «прошелся» по полководческим комплексам грузинского президента: «О главнокомандующем и говорить нечего – он, видно, не наигрался в детстве в солдатиков. Это ведь несчастье, что в жертву подростковому комплексу главнокомандующего принесены жизнь и здоровье тысяч людей». Большинство же грузинских политиков увидели недостатки действующего режима не в том, что он решился на использование силы, в том, что эта сила была неэффективно использована. Жесткой критике Саакашвили подверг Ираклий Окруашвили. В своем интервью газете «Квирис Палитра» он заявил: «Операция началась совершенно без подготовки. Теперь, как минимум на 10-15 лет отодвинулась перспектива возвращения Абхазии и Южной Осетии». Так и хочется на месте журналиста спросить батони Ираклия: «А разве не Ваши обещания встретить Новый год в Цхинвали отталкивали Южную Осетию от Грузии?» «А разве не Вы, находясь на посту министра внутренних дел, штурмовали село Тлиакана в 2004 году и лично повинны в гибели осетинского населения?» «Разве не Вы собственными руками этот конфликт размораживали?» Но таких острых вопросов перед лицом агрессора задавать не будут. Главное- это неудачно спланированная операция, отсутствие помощи со стороны США и НАТО. А потому виноватым может быть кто угодно. Россия, Запад, министр обороны Грузии Давид Кезерашвили, глава МВД Вано Мерабишвили, сам президент Михаил Саакашвили. Так сегодня в Грузии думают, увы, многие. Только отсутствие релевантных социологических данных мешает мне сделать подобный вывод со стопроцентным основанием. Но в пользу подобной гипотезы говорит мой многолетний опыт поездок в Грузию и общений с грузинскими политиками, экспертами, журналистами. Увы, намного сложнее признать: курс на силовое «собирание земель» является путем, идущим в тупик.

«Миша и его министры поиграли в войну, разрушив страну», - заявил Ираклий Окруашвили. А если бы эти министры войну выиграли? Чтобы тогда говорил Окурашвили и другие грузинские политики? Выдали ему карт-бланш победителю на «зачистку» внутриполитического пространства? Оправдали бы его методы работы с оппозицией? Какова была бы тогда цена вопроса? Думается, что война была проиграна Саакашвили не 8-го и не 13-го августа 2008 года. Сражение за души осетин и абхазов он проиграл 4 года назад. При всех катастрофических издержках российской операции в Чечне (о чем автор этих строк писал не единожды) выходцы из самой проблемной российской республики охотно осваивают Москву и Петербург, а также поднимают флаг РФ во время спортивных успехов на Олимпиаде. Представляете себе абхазского или осетинского спортсмена, защищающего цвета грузинской сборной? До тех пор пока такое невозможно себе представить, «территориальная целостность Грузии» будет политической фикцией. Опасной фикцией, если попытаться вместо переосмысления всего государственного строительства в этой стране анализировать просчеты конкретной военной операции.

Сергей Маркедонов - заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати