02.09.2008

Яков Паппэ: «Мы получили рыночную цену, которая, возможно, не соответствует нашим условиям, и, следовательно, неудобна, неконструктивна для нашей экономики»

Скандальная ситуация вокруг компании «Мечел» разрешилась, пожалуй, наилучшим способом с точки зрения инвестиционного климата (хотя с этой позиции лучше бы она и не происходила). Размер штрафа для «Мечела» составит 5% от оборота холдинга или 790 млн рублей (чуть менее 33 млн долларов). Эта информация появилась в тот же день, когда премьер-министр Владимир Путин проводил совещание, посвященное вопросам развития конкуренции. Стало понятно, что власти стремятся как можно скорее нивелировать негативные последствия скандала вокруг «Мечела» и успокоить инвесторов. Теперь, спустя несколько недель после завершения конфликта, можно оценить его последствия, а также проанализировать последствия принятых ФАС решений. Об этом в интервью «Политком.ру» - доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института народохозяйственного прогнозирования РАН Яков Паппэ.

- Как бы Вы прокомментировали дело «Мечела» в том, что касается его ценовой составляющей?

- После слов президента к делу подключилась ФАС, которая подтвердила факт завышения цен «Мечелом», а также факт использования своего положения, подтвердила, что ничего сверхстрашного там не было, и вынесла следующее решение: компания должна понизить текущие цены на 15 %, а затем перейти на долгосрочные контракты, цены по которым должны согласовываться с ФАС. «Мечел» согласился. «Мечел» сотрудничал с ФАС, поэтому не было никаких судебных разбирательств, не было никаких обвинений, это больше проходило на уровне технического, делового расследования, которые обычно проводит ФАС. «Мечел» должен согласовывать цены, которые будет устанавливать в будущем с ФАС, поскольку является крупнейшим продавцом коксующегося угля в России. Вопрос в том, какие это будут цены. «Мечел» предложил своим партнерам, своим покупателям следующий вариант: его цена будет ценой, которую устанавливает для своих потребителей крупнейшая международная компания, мировой лидер по коксу – компания BHP Billiton с учетом транспортных расходов. Поскольку BHP Billiton работает на весь мировой рынок, то ясно, что эти цены рыночные. То есть никакой монополии, «Мечел» принимает рыночные цены. ФАС это одобрил. Потребители сказали, что они будут думать, но, в принципе, готовы рассматривать этот вариант как базовый.

- На Ваш взгляд, это способно принести реальную пользу развитию российской экономики в данных сферах?

- Формально все хорошо. Вместо цен, которые устанавливает в России крупнейший продавец, цен в каком-то смысле монопольных (такая тенденция существует), мы переходим в отношениях между нашими угольщиками и нашими металлургами на рыночные мировые цены. Но у меня есть некоторые основания для беспокойства. Цены между нашими внутренними потребителями и производителями угля устанавливаются в соответствии с мировыми ценами – ценами, которые не наш производитель дает не нашему потребителю. У нас основными потребителями «Мечела» являются наши металлургические комбинаты. BHP Billiton продает австралийский и бразильский уголь по всему миру – китайцам, американцам и так далее. Условия, в которых работают их производители угля в Австралии и Бразилии и потребители в Китае и Америке принципиально отличаются от условий, технологий, экономической ситуации, в которых работает наш производитель угля «Мечел» и его потребители-металлурги. Мировая цена появляется не сама по себе, а складывается под воздействием производственной ситуации. Цена складывается в зависимости от технологий, по которым работают производители и потребители, от системы связей производителя с потребителем, от способа транспортировки.

- Являются ли различия между мировыми и российскими условиями в рассматриваемых областях существенными и насколько они критичны в вопросе способа ценообразования?

Наш уголь транспортируется в основном по железной дороге, в то время как мировой уголь транспортируется преимущественно морским путем. Также существуют принципиальные различия между самими месторождениями (российские принципиально отличаются от австралийских или бразильских). Поэтому цена, которая отвечает мировым условиям и хороша для всех в мире, может быть неудобной, неправильной и в каких-то случаях даже разрушительной для российской промышленности. Это не было учтено ФАС. Возможно потому, что не хватило экспертного потенциала, возможно потому, что слишком верит в рыночное ценообразование. Возможно потому, что очень хотела показать, что выбранное ею решение рыночное в отличие от монопольно-лоббистских тенденций, которые были до сих пор. Мы получили рыночную цену, которая, возможно, не соответствует нашим условиям, и, следовательно, неудобна, неконструктивна для нашей экономики.

- Чем грозит потребителям и производителям не вполне корректный, по Вашему мнению, способ ценообразования, который был выбран? Какой вариант формулы цены был бы, на Ваш взгляд, более предпочтительным в условиях российской экономики?

- Возможно, что цена, которая возникла бы путем столкновений, драк между нашими производителями и потребителями, драк, далеких от красивых рыночных схем, с выкручиванием рук друг другу, с применением жестких форм лоббирования, но при контроле и арбитраже той же ФАС, была бы лучше. Рыночная цена, которая появляется не на нашем, а на другом рынке, для нашей экономики может быть хуже нерыночной цены, которая возникает по правилам игры на нашем рынке. Однако пока что в этом нет ничего ужасного. Дело в том, что пока экспортные цены и на уголь, и на сталь столь высоки, и поскольку мы очень много экспортируем, то для наших крупных металлургических и угольных игроков разница, которая появляется в результате введения новой формулы ценообразования, сейчас не так важна. При общем высоком уровне цен на сырье, какую бы цену не установить между металлургами и угольщиками, речь идет не о жизни и смерти, а, если хотите, о перераспределении между собой сверхприбыли. На восстановление производства, на его развитие, на модернизацию хватит средств всем. Поэтому пока что это не приведет быстро ни к чему плохому. Но когда цены упадут, а цены на сталь очень циклические (то высокие, то низкие), когда наши перестанут получать сверхприбыли, тогда окажется, что неправильный принцип выбора основы для цены приведет к проблемам в развитии предприятий или в той, или в другой сфере, или для производителя, или для потребителя. Может быть тогда у ФАС хватит гибкости, чтобы вовремя переиграть и подсказать что-то иное, но лучше бы сразу не делать достаточно грубой экономической ошибки.

Яков Паппэ - доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института народохозяйственного прогнозирования РАН

Версия для печати