17.09.2008 | Сергей Маркедонов

Визит в условиях переформатирования

16 сентября 2008 года состоялся визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в Москву. В подмосковном замке Майендорф прошли переговоры между ним и его российским коллегой Дмитрием Медведевым. Сентябрьский визит Алиева в определенной мере является символическим. Это- первая поездка главы Азербайджана в Россию после «пятидневной войны» в Южной Осетии и формально-правового признания Абхазии и Южной Осетии. При этом, с одной стороны, визит Ильхама Алиева прекрасно вписывается в процесс переформатирования геополитического ландшафта Южного Кавказа….

В рамках этого процесса можно рассматривать и встречу Дмитрия Медведева в Сочи с президентом Армении Сержем Саркисяном, и саммит ОДКБ в Москве 5 сентября 2008 года, и футбольный визит турецкого президента Абдуллы Гюля в Ереван 6 сентября 2008 года. Сюда же можно отнести и обсуждение «Кавказской платформы», предложенной Анкарой, и переговоры турецких и азербайджанских лидеров. Кавказские государства и сопредельные страны пытаются понять, в какой точке они находятся после «разморозки» грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликта. Помимо двух этих конфликтов на Кавказе остается неразрешенным армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха. И если Абхазия и Южная Осетия перешли в разряд «частично признанных» образований, то НКР остается непризнанной республикой (включая и официальный Ереван). Соответственно, в отличие от Грузии открытым остается вопрос и о территориальной целостности Азербайджана. По мнению известного азербайджанского политолога Арифа Юнусова, сегодня его страну пытаются привлечь на свою сторону и Россия и Запад. Баку находится в состоянии непростого геополитического выбора. «Если уж быть совсем точным, этот визит связан с той новой ситуацией, которая возникла в результате российско-грузинского конфликта…И для Запада, и для России очень важно, к какому лагерю примкнет Азербайджан. Россия в условиях все больше растущей международной изоляции ищет себе союзников.

Азербайджан оказался как бы между молотом и наковальней». Не споря с основными тезисами Арифа Юнусова, хотелось бы только отметить, что в состоянии выбора Баку находится не первый год. И не первый уже год пытается не делать никакого выбора. Это и есть особое геополитическое решение Азербайджана: быть своим и на Западе (участвуя в «политических» трубопроводах, поддерживая интеграционные проекты с НАТО, находясь в составе ГУАМ, но игнорируя ОДКЮ и ЕвраЗЭС) и не рвать отношения с Россией (не выходя из СНГ и подчеркнуто корректно относясь к интересам Москвы). Возможно, Азербайджан пошел бы, как и Грузия по пути углубления сотрудничества с НАТО и с США, но от географии не сбежишь. Соседство с Ираном, нежелание стать взлетно-посадочной полосой для возможного «укрощения» строптивого Тегерана, а также несогласие на роль прилежного ученика на уроках по «научному демократизму» ставят объективные пределы для «вестернизации» Азербайджана. Помимо политического выбора есть и общественная реакция, с которой официальный Баку не может не считаться. Пик восторженности Западом в Азербайджане сменился разочарованием. США и ЕС оказались не многим более эффективны, чем Москва в решении карабахской проблемы. В то же время многие ценности, принесенные «Западом» в массовом понимании оказались неприемлемы обществом постсоветского Азербайджана. В то же время стратегическое сотрудничество России с Арменией (здесь все, начиная от базы в Гюмри и заканчивая ОДКБ и карабахским вопросом) вызывает отдаление Баку от Москвы. Так что выбор «между молотом и наковальней» (во многом, кстати, проблема, искусственно обостренная экспертами и у нас, и в Баку, и на Западе), то срединная линия выбрана азербайджанским истеблишментом не сегодня. Более того, наиболее успешными во внешней политике являются как раз те страны, которые придерживаются «срединной линии». Это помимо Азербайджана Казахстан, тот же Узбекистан (после Андижана началась новая оттепель Ташкента с Западом) и главный оппонент Баку Армения (у которой помимо базы в Гюмри идет процесс взаимодействия с НАТО, экономические контакты с Ираном и той же Грузией). И только те страны, которые сделали некий «окончательный выбор»- Грузия и Украина (не вся, а в версии команды Ющенко) страдают экстравагантным внешнеполитическим поведением, утрачивают связь с реальностью. В этой связи визит Алиева-младшего в Москву- это, во-первых, «прощупывание» позиции РФ на предмет Нагорного Карабаха. Готова ли Россия распространить «прецедент Южной Осетии и Абхазии» на НКР или здесь у нее другие планы? До сих пор НКР рассматривалась «отдельным списком» вне абхазско-осетинского контекста. Ее не упоминал Владимир Путин в связи с распространением казуса Косово на евразийское пространство. О ней также не говорил и Медведев до и после подписания указа о признании независимости двух бывших грузинских автономий.

Однако визит Ильхама Алиева имеет и другое содержание, на которое эксперты и политики предпочитают не обращать внимание. В октябре 2008 года президентская избирательная кампания в Азербайджане завершит очередной выборный цикл на Южном Кавказе. С одной стороны власть в Баку демонстрирует олимпийское спокойствие. Позицию действующей власти характеризует высказывание заведующего общественно-политическим отделом президентского аппарата Али Гасанова: «Бойкотирование выборов не окажет ни положительного, ни отрицательного воздействия на власть». Как говорится, собака лает, а караван идет. Однако Азербайджан не может не понимать, какое значение имеет внешняя легитимация выборов. Думается, что Запад будет жестко критиковать Баку за недостатки демократии (это, собственно уже делается). Не зря же весной этого года один из гроссмейстеров азербайджанской политики руководитель президентской администрации Рамиз Мехтиев на слова американского госсекретаря Кондолизы Райс жестко отреагировал. 28 апреля 2008 года Райс в своем выступлении в штаб-квартире «Корпуса мира» подвергла жесткой критике внутреннюю политику Азербайджана. «Выходит, что в Грузии и Армении общественно-политическая ситуация и другие вопросы складываются очень хорошо, и только Азербайджан является отсталым государством региона», – недоумевает Мехтиев. В этом смысле Россия гораздо менее требовательный экзаменатор, что показали и парламентские выборы 2005 года. Отметим, что этот год был одним из наиболее позитивных в двусторонних российско-азербайджанских отношениях. Сегодня позиция Москвы будет немаловажным фактором во внутренней политике Азербайджана, несмотря на то, что ЦК КПСС и Союз ССР уже почти 17 лет не существуют.

Но, конечно, главный вопрос двусторонних отношений (равно как и любых отношений Азербайджана с иностранными государствами) будет Нагорный Карабах. Трудно было ждать, что 16 сентября 2008 года Москва и Баку найдет какую-то универсальную отмычку для решения этой проблемы. Уже 20 лет она не может быть разрешена. Риторический вопрос: «Что потребуется, чтобы лидеры двух стран приблизились бы к ее решению?» Думается, что для Москвы самый главный вопрос- отказ Азербайджана от «силового решения» конфликта. В Баку это прекрасно понимают, но без политической риторики обойтись не могут (беженцы - это активная категория избирателей и вообще та группа населения, которую нельзя недооценивать). Впрочем, о понимании новых реалий свидетельствует то, что в течение последнего месяца упоминания о праве на использование силы в соответствие с нормами международного права практически исчезли из публичных выступлений азербайджанских дипломатов. Для Баку же чрезвычайно важно, чтобы Москва не пыталась признать независимость НКР, тем самым, открывая дорогу для формального закрепления успеха сепаратистского проекта. Однако ресурсы Москвы (равно как и Вашингтона или Парижа, который также является посредником в урегулировании конфликта) в деле решения карабахского вопроса ограничены. Кремль не может сдать то, что ему не принадлежит. Точнее, и Москва, и Ереван могут гипотетически «сдать» Карабах, но карабахские армяне даже в этом случае будут иметь свое мнение, которое Баку обязательно будет принимать в расчет. Впрочем, РФ не стремится к распространению казуса Абхазии и Южной Осетии на Карабах с Приднестровьем. Москве интересна нейтральная Молдова и, как минимум, невраждебный Азербайджан. Тем паче, что Россию и Азербайджан связывают помимо НКР и другие важные проблемы, например, радикальный ислам, один из центров которого сегодня находится в Дагестане, и который находит своих сторонников и в соседнем государстве. Объединяет две страны и проблема разделенных народов (главным образом дагестанской языковой группы). В этом направлении (не менее важном для Азербайджана, чем тот же Карабах) у Москвы и Баку уже наработан позитивный потенциал. Впрочем, это направление не менее важно и для России, поскольку на Северном Кавказе (а самая крупная северокавказская республика граничит именно с Азербайджаном) не этносепаратизм, а радикальный ислам сегодня является главным вызовом безопасности.

Таким образом, подводя итог встречи в Москве, можно сделать следующий вывод. Ожидать, что РФ удастся убедить Азербайджан признать независимость Абхазии и Южной Осетии и стать более пророссийским, чем Белоруссия и Армения, мог только наивный утопист (между тем, такие комментарии весь день 16 сентября раздавались в СМИ). Можно ли считать визит Алиева-младшего успехом Москвы? Наверное, частично, да, так как в столицу России приехал глава государства-члена ГУАМ и участника «политико-энергетических проектов». Более того, он готов и далее развивать с РФ партнерские и дружественные отношения. В условиях переформатирования кавказского геополитического пространства даже отказ от полной солидарности с Тбилиси, нежелание увязывать двусторонние отношения с «грузинским вопросом» - уже позитивный результат.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати