11.11.2008 | Сергей Маркедонов

Кавказские акценты президентского послания

Первое президентское послание Дмитрия Медведева широко обсуждают политики, эксперты и журналисты. В самом деле, по своему жанру послание главы государства - это пусть и не завершенная идеологическая программа, но некая сумма взглядов и подходов лидера страны, систематизированная, разложенная «по полочкам». В нынешней внутренней и внешнеполитической ситуации обращение президента имеет особую цену.

За короткий срок своей легислатуры Дмитрий Медведев был вынужден не только тушить кавказский пожар. Фактически для него Грузия стала тем, чем была Чечня для Владимира Путина. Он столкнулся с фактическим параличом международного права и глобальных институтов, которые, как оказалось, далеко не самое лучшее подспорье в процессе тушения. Путин образца 1999-2000 гг. имел дело, прежде всего с российскими институтами, которые, несмотря на всю их усиленную критику, восемь лет назад были в значительно лучшем состоянии, чем мировая политическая система образца 2008 года. Именно с российским президентом Медведевым (вне зависимости от его реального вклада и действительной роли в подготовке и принятии конкретного политического решения) будут связывать нарушение так называемого «Беловежского национализма», когда межреспубликанские границы признавались, как межгосударственные рубежи.

На Западе именно легислатура Медведева уже рассматривается, как начало территориального расширения России после распада СССР. Обоснованно или нет - другой вопрос. Но зачастую мы имеем дело не столько с реальностью, сколько с ее восприятием и формированием «картинки явления». Вот что говорит об этом Строуб Тэлбот (знаковая фигура для российско-американских отношений, занимавший в администрации Билла Клинтона в 1994-2001 гг. пост заместителя госсекретаря, курирующего СНГ): «Может быть, с официальной точки зрения России Абхазия и Южная Осетия являются независимыми государствами, но в глазах всего мира это расширение российской территории. И это произошло в первый раз с момента окончания советской эпохи. Я считаю это опасным явлением». Конечно же, американские политики часто под «всем миром» понимают США (равно, как и под интересами всего мира понимают интересы Штатов или даже конкретной администрации). Но нас в данном случае не интересуют эмоции. Тэлбот - влиятельный эксперт и политик, руководитель Института Брукингса, одного из мощных американских “think-tank”. Сегодня вместе с Робертом Легволдом (профессором Колумбийского университета) он готовит конкретные рекомендации для команды победившего Барака Обамы, включая и кавказское направление. «Поверьте мне, что степень наших знаний об истории Грузии весьма высока», - «скромно» отмечает Тэлбот. Но как бы то ни было, подход, согласно которому медведевский указ от 26 августа стал началом нового «собирания земель» Москвой будет доминировать и влиять на отношения РФ с США и с ЕС.

Психологическая же атмосфера, связанная с надвигающимся мировым финансовым кризисом также ставит перед президентской администрацией непростые задачи. Как говорится, народ (не просто народ, а патерналистски настроенные граждане) желает знать, что власть делает для создания «подушки» для облегчения кризисного падения.

Отсюда и тот значительный интерес, который был проявлен к первому президентскому посланию Дмитрия Медведева. Однако, как верно отмечает политолог, историк и журналист Юрий Гиренко, «…президент выступил. Прошелся по широкому спектру проблем, сообщил о целом ряде инициатив в разных сферах, обозначил приоритеты во многих областях. И его слова начали трактовать. Правда – вот интересно! – обсуждение по большей части свелось только к одному вопросу. Судить и рядить стали преимущественно о двух цифрах – 6 и 5». Сегодня эти цифры понятны для широкого круга интересующихся читателей и без развернутого объяснения.

Между тем, в президентском послании помимо инициативы по изменению легислатуры главы государства (которая сама по себе - всего лишь инструмент, который может быть использован для решения разных по направленности задач и проблем) прозвучали принципиально важные подходы главы государства к вопросам внешней политики и безопасности. В первую очередь это относится к Кавказскому региону, который для России представляет собой совокупность и внешнеполитических, и внутренних проблем (учитывая влияние конфликтов в Закавказье на северокавказские субъекты РФ). Коротко пройдясь по достижениям, президент, как в известной пародии на телеведущего, решил, что «хватит о добром» и перешел к анализу этнополитической ситуации на Южном Кавказе и вокруг него. Таким образом, кавказская тема стала второй после краткого очерка «наших побед и успехов». По словам Медведева, «этот год стал для наших граждан, для всех нас не только временем новых надежд и достижений. Произошли события, ставшие, я уверен, очень значимыми буквально для каждого в нашей стране. И одновременно серьёзным испытанием для всей России. Это варварская агрессия против Южной Осетии. И, конечно, набирающий обороты глобальный финансовый кризис. Две очень разные проблемы, имеющие, однако, общие черты и, можно сказать, общее происхождение. Нападение грузинской армии на российских миротворцев обернулось трагедией для многих тысяч людей, для целых народов. В результате этой провокации резко возросло напряжение во всём кавказском регионе». Президент пытается зарифмовать два знаковых события года, пытаясь назвать источник двух разных вызовов для России - внешнеполитического и экономического.

Однако источник этот называется не вполне определенно (хотя на первый взгляд, это, кажется именно так). «Конфликт на Кавказе был использован как предлог для ввода в Чёрное море военных кораблей НАТО. А затем и для ускоренного навязывания Европе американских противоракетных систем. Что, само собой, повлечёт ответные меры со стороны России (о чём я ещё сегодня скажу). Таким образом, локальная авантюра тбилисского режима обернулась ростом напряжённости далеко за пределами региона, во всей Европе, во всём мире. Поставила под сомнение эффективность международных институтов обеспечения безопасности. Фактически дестабилизировала основы глобального порядка. Мировой финансовый кризис тоже начинался как «локальное ЧП» – на национальном рынке Соединённых Штатов». Таким образом, до конца не понятно, США или Запад в целом виновны в цхинвальской трагедии августа 2008 года и в сегодняшних финансовых катаклизмах.

Впрочем, послание Медведева- это не только личное мнение президента. Это - некий «снимок» подходов, доминирующий в политической элите страны. Из этого снимка мы можем узнать, что для российской администрации, во-первых, все процессы в СНГ (и на Южном Кавказе в частности) «регулируемы из-за океана». Они не имеют собственной логики, динамики. Они - простая проекция американских интересов на «евразийской плоскости». Особенно это проявилось в словах о том, что Россия доказала свою мощь тем, кто «спонсировал тбилисский режим». Во-вторых, НАТО и США отождествляются (по тексту послания видно, что корабли НАТО и американские системы ПРО- это явления одного порядка). В-третьих, не делаются попытки отделить ЕС от США, иметь дело с представлениями о «едином Западе» проще. Между тем, тот же план Медведева-Саркози - хороший повод для того, чтобы активно формировать представления об отсутствии единства в Западном мире (даже, если реальность сильно отличается от этого).

В реальности же (а не только в формируемых представлениях) «пятидневная война» обозначила четкие различия во взглядах ведущих акторов Запада (США, НАТО, ЕС), а также внутренние разногласия между членами одной и той же организации (если вести речь о Североатлантическом альянсе). Очевидны различия в подходах к нынешней кавказской геополитике у таких членов ЕС, как Франция и Литва, или среди таких членов Североатлантического альянса, как Турция и Польша. И даже внутри «новой Европы» позиции Чехии и Словакии не совпадали с подходами Эстонии, Латвии или Румынии. Последние события также показали, что отождествлять Североатлантический альянс и Соединенные Штаты не следует. Все заявления и генерального секретаря этой организации Яапа де Хооп Схеффера, и споуксмена НАТО Джеймса Аппатурая выдержаны в гораздо более «политически корректном тоне», чем тезисы представителей американского Государственного департамента. Таким образом, вместо работы по «разделению Запада» увлеклись его излишней демонизацией, чем объективно помогли Михаилу Саакашвили - отвлекая внимание европейских политиков от агрессивных амбиций грузинского президента. И дело не только в Саакашвили.

В тексте послания президент Медведев справедливо говорит о том, что политический и экономический кризисы заставляют формировать новую модель поведения в мире. И в этом плане он готов (и Россия, естественно) «…взаимодействовать на этом направлении с Соединёнными Штатами Америки, с ЕС, с государствами БРИК, со всеми заинтересованными сторонами. Мы сделаем всё, чтобы мир стал более справедливым и более безопасным». А раз так, то хотелось бы услышать от президента более содержательного (и менее пропагандистского) анализа проблем собственно Кавказского региона, которые возникли до всякого вмешательства США или Европейского Союза. Идея «великой Грузии», которую любой ценой пытался реализовать грузинский политический класс, невозможность отказаться от наследия Звиада Гамсахурдиа, торжествующий этнонационализм - вот предпосылки трагедии в Южной Осетии. И эти предпосылки создавались задолго до «розовой революции» и стратегического партнерства США с Саакашвили. Вот как описывает «неистового Звиада» упомянутый нами Строуб Тэлбот: «Я всегда считал его безумцем и, конечно, очень опасным националистом. Он не хотел признавать абхазов, осетин и аджарцев в качестве меньшинств внутри Грузии и отрицал их национальные права». Увы, у уходящей администрации США не было знаний такого уровня. А потому Буш и К игнорировали такие экстравагантные действия Саакашвили, как реабилитация Гамсахурдиа, милитаристская риторика Тбилиси и многое другое. Однако, признавая все это, нельзя не видеть и собственных просчетов и провалов Москвы, которая не смогла позиционировать себя на Кавказе, как перспективная модернизирующаяся страна, не анти-Запад, а «альтер-Запад». Думается, что признание необходимости работы над ошибками внутри страны, равно, как и понимание того, что признание Абхазии и Южной Осетии - это не «конец истории», а приобретение новых проблем, требующих более высокого качества их решения) только украсили бы президентское послание, сделали бы его более весомым. С точки зрения взглядов не политика (думающего о популярности у избирателей), а государственного деятеля (готового к откровенному разговору о будущем державы).

Текст послания выгодно отличает то, что президент пытается, говоря о конкретном «кейсе» Кавказа, выходить на общие проблемы. Во-первых, это- разговор о ценностях. «Жизнь человека, его благосостояние и достоинство. Межнациональный мир. Единство разнообразных культур. Защита малых народов. И признание независимости Южной Осетии и Абхазии – это, кстати, пример такой защиты». Однако данная тема в северокавказском контексте (то есть внутриполитическом) требует продолжения (как быть с ситуацией в Ингушетии и в Дагестане). К сожалению, этого продолжения не было сделано. Остается надеяться, что за скобками (в том числе и через кадровые изменения) данные вопросы будут решаться. Во-вторых, это- приглашение к формированию новой архитектуры безопасности (как главного механизма недопущения повторения цхинвальской трагедии). «Явно перезрел вопрос создания новой глобальной архитектуры безопасности. И для нас особенно важно добиться результата на евроатлантическом пространстве, объединяющем Россию, Евросоюз и Соединённые Штаты. Я выступил с инициативой о разработке соответствующего договора – договора о европейской безопасности. Повторю: такой документ позволил бы создать абсолютно чёткие и понятные всем правила поведения. Зафиксировать единый подход к разрешению конфликтов. Прийти к согласованной позиции по созданию надёжных инструментов контроля над вооружениями».

Под этой инициативой трудно не подписаться. Однако перед этим следует отказаться от рассмотрения кавказских этнополитических процессов только, как козней Запада (тем паче, если мы сами готовы к сотрудничеству с ним, естественно с учетом российских национальных интересов). Следует признать за ними (равно, как и вообще за СНГ) собственной самоценности. Но самое главное в другом. Надо, критикуя других за отсутствие прагматизм, за догматизм и пропагандистские методы, самим быть большими прагматиками и реалистами (хотя бы, как в процессе подготовки «Карабахской декларации»).

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати