02.12.2008 | Алексей Макаркин

Тринадцатый съезд КПРФ: между Сталиным и Зюгановым

Очередной съезд КПРФ стал очередным свидетельством того, что компартия продолжает оставаться такой, какой была и ранее: стареющей архаичной политической силой, ориентированной на своего «ядерного» избирателя, ностальгирующего по великой советской державе и отвергающего любые социал-демократические новации. Такая точка зрения выглядит рационально, когда речь идет об удержании на ближайшее время существующих позиций («ядерный» электорат традиционно позволяет партии преодолеть избирательный барьер) и о минимизации конфликтов внутри партии, значительную часть активистов которой составляют сталинисты. В то же время такой подход препятствует расширению коммунистического электората, да и конфликтов, как показывает практика, полностью избежать не удается.

Хотя партия Геннадия Зюганова рассчитывает использовать начавшийся экономический кризис для усиления своих позиций, но съезд показал, что она не может предложить обществу ни новых идей, ни новых людей. Более того, наиболее современно мыслящие политики оказываются вытесненными из ее руководства.

Партия пенсионеров

Состав участников съезда подтверждает, что КПРФ является «партией прошлого», причем в самом негативном значении. Около 43% делегатов съезда – старше 60 лет, и лишь примерно 16% моложе 40 лет. В числе делегатов – всего трое рабочих, восемь «представителей аграрного сектора экономики и аграрной науки» (из них два академика Академии сельхознаук, так что число крестьян еще меньше). Крайне слабо представлены различные национальности, населяющие страну. Согласно официальному докладу мандатной комиссии, делегатами съезда стали люди 30 национальностей, однако 18 из них были представлены лишь «по минимуму» (по 1 человеку). Среди делегатов не было башкир, удмуртов, марийцев, карачаевцев и представителей многих других народов России.

Таким образом, несмотря на то, что КПРФ считает себя политико-идеологическим преемником КПСС (она не может быть организационным преемником, так как Конституционный суд в 1992 году запретил восстановление союзной компартии), то она является крайне ослабленной по сравнению со своей предшественницей. Тот факт, что в партию объединилась значительная часть ортодоксальных членов партии (хотя самые последовательные ортодоксы, типа Нины Андреевой, проигнорировали КПРФ как «ревизионистскую» партию, но их было сравнительно немного), способствовал тому, что в партии доминируют ностальгические тенденции. Консолидирующими фигурами для нынешних коммунистов являются не только Ленин, но и Сталин. Достаточно процитировать Геннадия Зюганова – его слова о Сталине, сказанные в нынешнем году: «Он строил заводы, восстанавливал промышленность, создавая людям идеальные условия для работы. Народ это знает и помнит. Не было разгула криминала… Даже зная, что были и репрессии, и перекосы, люди прощают эти моменты Сталину, видя в нем сильного государственника, державника».

Неудивительно, что перед съездом Зюганов опубликовал книгу, посвященную Сталину и актуальности его опыта для современной России. Перед съездом ему было необходимо консолидировать различные партийные группы, конкуренция между которыми носит сейчас преимущественно аппаратный характер – и он делал это, апеллируя к сталинскому опыту, понимая, что не встретит противодействия.

Напомним, что существует представление о том, что в партии действует несколько групп, отличающихся друг от друга идеологически. «Прогрессисты» во главе с первым зампредом ЦК партии Иваном Мельниковым противостоят «советским коммунистам», руководимым зампредом Владимиром Кашиным (терминология принадлежит газете «Коммерсант»). А Геннадий Зюганов возглавляет центристов, которые придерживаются державнических взглядов. При этом сторонники Зюганова и Кашина объединены признанием неприемлемости сотрудничества с радикальной «внесистемной оппозицией», полным неприятием «социал-демократизации» партии, подчеркиванием приоритетности «русского вопроса» (защиты прав русского народа от якобы имеющей место дискриминации, что сближает коммунистов с националистами), особым уважением к Сталину. В то же время «прогрессисты» являются сторонниками модернизации партии, выступают за адаптацию к современным демократическим ценностям.

В реальности ситуация сложнее. «Прогрессисты» уже не представляют собой единого целого – многие из них готовы принять приоритеты своих аппаратных конкурентов. Наиболее яркий пример – действия Ивана Мельникова, символизировавшего партийный «прогрессизм».

Первый зампред КПРФ, презентовавший обновленную программу партии, так разъяснил вошедшие в нее некоторые новые положения: «Сохранив объективный критический анализ, более выпукло показаны достижения социализма, развивавшегося в СССР. Указана прямая связь формы власти и государства с этими достижениями. Подчеркнута роль В.И. Ленина» (получается, что в старом варианте программы компартии всего этого не хватало!). Но еще более интересны следующие, личностно окрашенные формулировки: «Были те, кто в угоду конкретной политической обстановке в стране, конъюнктуре, соображениям «целесообразности» подталкивал нас к социал-демократической лексике в новой редакции Программы, ревизии ее основ. Мы убежденно отвергли это и оказались абсолютно правы. Социал-демократия - это не компромисс, это игра в поддавки по правилам капитала… Напротив, преемственность, определенный консерватизм, которым партия руководствовалась в редактировании Программы, прочно опираясь на марксистско-ленинскую теорию, классовый анализ, законы диалектики, материализм, - оказался самым прогрессивным подходом, самым востребованным временем, самым актуальным».

Более того, в своем выступлении Мельников затронул и «русский вопрос»: «До сих пор не было в Программе и четко заявленного «русского вопроса», который мы обсуждали на специальном Пленуме ЦК «О задачах партии по защите русской культуры как основы духовного единства многонациональной России». Теперь этому отдельно посвящен абзац, в котором выделены тезисы, которые ни у кого не вызывают сомнений. Это и тот факт, что удар наносится по культуре и языку. И то, что численность русского народа, который сыграл решающую роль в создании государственности и всегда сплачивал все народы многонациональной страны, трагически уменьшается. В связи с этим подчеркивается, что для нашей страны задачи решения русского вопроса и борьбы за социализм по своей сути совпадают».

Разумеется, такие оценки носят менее жесткий характер, чем формулировки сторонников «русского социализма», использующих аргументы периода борьбы с космополитизмом. Однако, озвучив эту позицию и не высказав собственную точку зрения в отношении «русских социалистов», Мельников фактически отказался от идеологической борьбы. Представляется, что на этих условиях он сохранил пост первого зампреда партии – его уход был выгоден Кашину, но не устраивал Зюганова, нуждающегося в демонстрации консолидации партийных рядов. Однако позиции Мельникова в партийном руководстве серьезно ослаблены – сейчас его вряд ли можно рассматривать в качестве возможного преемника Зюганова, которым он считался до съезда.

Победа Зюганова

Съезду КПРФ предшествовал скандал в петербургской организации партии, где «советские коммунисты» добились отстранения от должности первого секретаря горкома партии Владимира Федорова, считавшегося протеже Мельникова. По словам одного из лидеров «советских коммунистов», председателя центральной контрольно-ревизионной комиссии (ЦКРК; один из наиболее мощных ресурсов сторонников Кашина) Владимира Hикитина, «после проведения в конце сентября отчетно-выборной конференции в петербургском горкоме коммунисты семи райкомов, объединяющих более 40% численного состава городской организации, обратились к руководству партии с сигналом о грубейших нарушениях уставных требований при проведении конференций». ЦКРК поддержала мнение меньшинства, а руководство партии приняло решение о роспуске руководящих органов питерских коммунистов и поручило временно руководить работой этой организации оргкомитету во главе с секретарем ЦК КПРФ Валерием Рашкиным, еще одним видным «советским коммунистом». Таким образом, Зюганов продемонстрировал стремление к стратегическому альянсу с наиболее ортодоксальной частью партии. С точки же зрения руководства питерской организации, конфликт произошел в связи с тем, что на данной конференции член президиума ЦК КПРФ, бывший первый секретарь горкома С.М. Сокол не набрал необходимое число голосов при тайном голосовании в состав горкома и в число делегатов съезда.

Конфликт вышел на общепартийный уровень, но абсолютное большинство местных организаций оказались на стороне Зюганова (свою солидарность с питерскими функционерами продемонстрировала лишь карельская парторганизация). На уровне высшего партийного руководства полемика была более жесткой. Один из членов президиума ЦК КПРФ Борис Кашин (сторонник Мельникова, известный ученый, член-корреспондент РАН) выступил со специальным заявлением, в котором, в частности, отмечал, что «мы столкнулись с совершенно новым явлением - информационной войной внутри партии. Иначе нельзя оценить скоординированные действия некоторых сотрудников аппарата ЦК и Интернет-сайта КПРФ. Без санкции Секретариата или Президиума ЦК начался обзвон региональных отделений с предложением поддержать позицию ЦКРК. И это притом, что информация о положении в ленинградской парторганизации оставалась для большинства регионов недоступной. Одновременно на сайте стала собираться подборка откликов с мест. Некоторые из них по своему стилю напоминали тексты 37-го года или периода культурной революции в Китае».

13 ноября на рассмотрение президиума ЦК КПРФ был вынесен вопрос «О Постановлении XXIII Пленума ЦКРК КПРФ «О нарушении партийных норм в ходе подготовки и проведения VII отчётно-выборной Конференции Санкт-Петербургского городского отделения КПРФ»». Президиуму ЦК были предложены два проекта постановления – «мельниковский» и «зюгановско-кашинский». За первый проголосовали 6 членов президиума, за второй – 8. Таким образом, Зюганову не без труда удалось настоять на своем решении.

После этого ожидалось, что серьезная дискуссия будет перенесена на съезд, однако этого не произошло. Мельников отказался от борьбы, а его сторонники решились лишь на локальную полемику со сторонниками «русского социализма». Нобелевский лауреат Жорес Алферов высказался против наклеивания идеологических ярлыков вроде неотроцкизма и заявил, что «русского социализма» не существует, социализм по сути своей интернационален. «Если следовать решениям ЦКРК, то Мао Цзэдун, Че Гевара да и Ленин до 1917 года - типичные неотроцкисты, - заметил глава московских коммунистов Владимир Улас, - бывают уклоны влево, но существует еще более грозная угроза - правого оппортунизма». Депутат Госдумы от КПРФ Олег Смолин тоже высказался против идеологических ярлыков и призвал расширять политическую базу партии, привлекая новых сторонников. В то же время представители питерской парторганизации не были допущены в число полноправных делегатов съезда, и им, соответственно, не разрешили выступать (по некоторым данным, от ее имени намеревался выступить известный кинорежиссер Владимир Бортко).

Однако по итогам съезда и последовавшего за ним пленума ЦК выяснилось, что «прогрессисты» представляют собой не сильную партийную группу, а явное меньшинство, на мнение которых можно не обращать внимания. На съезде их не подвергали обструкции, но только из-за нежелания вызывать скандал, который привел бы к серьезным имиджевым издержкам для партии (особенно если речь шла о широко известном академике Алферове и о слепом депутате Смолине). При голосовании же из числа шести «мельниковцев» в новый состав президиума вошли лишь двое – сам Мельников и парламентский лидер коммунистов Сергей Решульский. Из высшего органа компартии были выведены Борис Кашин, ответственный за избирательные кампании Олег Куликов, известный публицист Александр Фролов, один из ветеранов партии Валентин Купцов. В то же время из «зюгановско-кашинской» восьмерки из состава президиума выбыл лишь упомянутый выше Сергей Сокол, утративший доверие питерской парторганизации.

Кроме того, ни одного нового члена президиума нельзя отнести к числу «прогрессистов». Секретарь по идеологии «тишайший» (по определению его оппонентов) Дмитрий Новиков является протеже Зюганова. Накануне пленума всерьез обсуждался вопрос о том, что он сможет стать еще одним заместителем председателя КПРФ, однако, судя по всему, руководство партии решило, что для молодого (39 лет) деятеля, не входившего ранее в состав президиума, это была бы слишком быстрая карьера. Секретарем по избирательным кампаниям вместо Куликова стал Сергей Обухов, один из ближайших советников Зюганова. Новыми членами президиума стали также лидеры подмосковных и ростовских коммунистов Николай Васильев и Николай Коломейцев, вернувшийся в КПРФ бывший аграрий и кандидат в президенты Николай Харитонов (известный сторонник возвращения памятника Дзержинскому на Лубянке) и заместитель главного редактора «Советской России» Вячеслав Тетекин.

Серьезный удар нанесен по позициям Владимира Уласа. Ранее он совмещал обязанности первого секретаря московского горкома и секретаря ЦК, но сейчас утратил вторую должность. В своем заключительном выступлении на съезде Зюганов, поблагодарив ЦКРК КПРФ «за честную и добросовестную работу», обратил особое внимание на положение дел в Московском и Петербургском отделениях, поскольку они являются наиболее важными для жизни партии в целом. Зюганов подчеркнул необходимость того, чтобы обстановка в этих организациях была здоровой и товарищеской. ЦК, в свою очередь, готов оказать им любую помощь.

Таким образом, лидер партии провел аналогию между ситуацией в Петербурге (где, как отмечалось выше, первый секретарь был смещен по решению центрального руководства) и Москве. Обратим внимание на то, что в столице уже произошел конфликт на местном уровне – Митинский райком партии выступил в поддержку позиции «советских коммунистов» против точки зрения Уласа и его сторонников. Причем конфликт за контроль над одним из спорных помещений привел даже к вмешательству милиции. Не исключено, что в Москве может быть реализован «питерский» сценарий, либо региональное руководство должно будет полностью подчиниться центральному.

В ближайшем будущем возможны «арьергардные бои» между победителями и побежденными. Тем более, что глава ЦКРК Никитин предложил «создать службу безопасности в партии», которая, насколько можно судить, должна будет заниматься проверкой кадров. В то же время Зюганов не заинтересован в слишком большом усилении позиций своих союзников из числа «советских коммунистов». Поэтому Мельников сохранил свой пост, а Рашкин, сыгравший ключевую роль в борьбе с питерскими «мельниковцами», не стал заместителем председателя партии.

Перспективы КПРФ

Нынешние процессы в КПРФ объективно выгодны российской власти. Партия замыкается в себе, ее и без того ограниченные возможности по взаимодействию с другими оппозиционными силами (в том числе радикальными) становятся еще меньшими. Победа коалиции Зюганова и «советских коммунистов» основана на консенсусном почитании Сталина и принятии на вооружение концепции «русского социализма», которая может привлечь «почвенников», и так сочувствующих коммунистам. Однако современные динамичные группы населения подобная архаика привлечь не может, даже в условиях экономического кризиса, способного привести к увеличению протестных настроений в обществе. В этом случае даже резкая оппозиционная риторика КПРФ (звучавшая из уст всех выступавших на съезде, вне зависимости от групповой принадлежности) значительно менее опасна для власти – она будет доходить преимущественно до электоральных групп, и без того голосующих за коммунистов. Нынешние лидеры партии не способны в большинстве своем апеллировать к образованному населению крупных городов.

В то же время «сталинистская» партия в ряде случаев может выступать в качестве союзника власти – когда речь идет об ужесточении внешнеполитического курса в отношении Запада, развитии связей с Китаем, Венесуэлой, Кубой. Напомним, что в августе 2008 года КПРФ, совместно с другими думскими партиями, поддержала военные действия России на Южном Кавказе, что, в свою очередь, было позитивно воспринято властью.

«Партия Сталина» в среднесрочной перспективе может удержаться на политической сцене за счет «ядерного электората», большая часть которого продолжает отличаться достаточно высокой дисциплиной. Вряд ли в партии произойдет раскол – традиции КПРФ демонстрируют, что меньшинство, открыто выступившее против большинства, обречено не только на поражение, но и на вытеснение из политической жизни (достаточно вспомнить «семигинский» конфликт 2004 года, проигравшие участники которого перестали быть значимыми политическими фигурами, несмотря на определенную поддержку со стороны Кремля). Однако после тринадцатого съезда эрозия влияния партии становится еще более вероятной, чем ранее.

Алексей Макаркин – вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати