09.02.2009 | Алексей Макаркин

США и Россия на старте президентства Барака Обамы

Ежегодная Международная конференция по безопасности в Мюнхене стала «площадкой», на которой лидеры крупнейших государств излагают свои позиции по значимым вопросам стратегической безопасности. Два года назад Владимир Путин именно на ней произнес свою известную «мюнхенскую речь», содержавшую резкую критику в отношении Запада. На нынешней конференции основным было выступление вице-президента США Джозефа Байдена, очертившего контуры внешнеполитического курса администрации Барака Обамы, в том числе на российском направлении.

Барак Обама стал президентом в условиях крайней непопулярности своего предшественника Джорджа Буша-младшего как внутри США, так и за рубежом. Союзники обвиняли Белый дом в отказе учитывать их интересы, в принятии односторонних, недостаточно продуманных внешнеполитических решений, в том числе о проведении военной операции в Ираке. Россия еще в большей степени высказывала недовольство отказом США учитывать ее интересы – в последнее время ее лидеры активно критиковали концепцию однополярного мира, высказываясь за его многополярный характер (в этом российская позиция была близка к китайской). Международное сообщество ожидало от администрации Обамы новых идей, направленных на развитие диалога с различными мировыми центрами.

Одной из таких идей стала появившаяся еще до Мюнхена – правда, пока на неофициальном уровне – инициатива по сокращению ядерных потенциалов России и США. Согласно информации The Times, обе страны, согласно этому проекту, сократят ядерный арсенал на 80%, при этом количество ядерных боеголовок, как у США, так и у России должно сократиться до тысячи. Это должно быть закреплено в новом договоре, который предполагается заключить вместо СНВ-1, срок действия которого истекает в декабре. В СМИ утверждается, что еще в декабре в Москве на эти темы вел закрытые консультации бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, ветеран американской политики, к мнению которого прислушиваются в Кремле. Том Грэм, входящий в руководство консалтинговой компании Kissinger Associates, основанной Киссинджером, подтвердил, что бывший глава дипломатического ведомства США встречался и беседовал с Медведевым. Но разговора с Путиным у него не было, отметил Грэм. Зато другой дипломатический источник настаивает, что Киссинджер встречался и с российским премьер-министром - их беседа состоялась в некоей подмосковной резиденции.

Идея Обамы, «вброшенная» в публичное пространство, должна способствовать формированию нового внешнеполитического стиля американской администрации, альтернативного курсу Буша. Выступление Байдена в Мюнхене было призвано стать одним из шагов в этом направлении.«Байден даст понять, что Обама будет восстанавливать испорченные и поддерживать существующие связи с другими странами. Мы понимаем, что нет такой мировой проблемы, которую Америка могла бы решить в одиночку», – пояснил анонимный представитель администрации Обамы еще до начала конференции. В Мюнхене Байден стремился выдержать баланс между новыми идеями, обозначенными пока лишь пунктиром, и преемственностью. Так, он заявил, что США продолжат размещение элементов системы противоракетной обороны в Европе для отражения возможного нападения со стороны Ирана. Но, в то же время, в его выступлении прозвучали и новые интонации – так, вице-президент сообщил, что Вашингтон «будет это делать, проконсультировавшись с союзниками по НАТО и Россией». Байден отметил, что дальнейшее развертывание системы ПРО будет зависеть от эффективности затрат и технологической обеспеченности проекта – на этот тезис его выступления особо обратил внимание представитель России при ООН Дмитрий Рогозин, который достаточно позитивно (с учетом своего «ястребиного» образа) отреагировал на речь вице-президента США.

Байден продолжил линию республиканской администрации, публично отказывавшей России (равно как и другим странам) в праве иметь свои неформальные «сферы влияния». Он отметил, что, по мнению американской администрации, отдельные правительства не должны распространять свое влияние на целые регионы и диктовать свои решения другим государствам. «Мы не признаем, что современные государства не могут принимать самостоятельные решения», - заявил вице-президент США. Также он предупредил, что США не признают Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств.

Новые интонации проявились в констатации того, что «в последние несколько лет произошла опасная тенденция в отношениях между Россией и членами НАТО. Настало время, как сказал президент Обама, нажать кнопку перезагрузки, и пересмотреть направления, где мы можем и должны сотрудничать с Россией». По словам Байдена, одной из сфер такого сотрудничества может быть операция в Афганистане, где «сегодня НАТО и Россия должны сотрудничать в отражении этого общего врага». Кроме того, «мы можем сотрудничать в обеспечении безопасности, обеспечить достаточный контроль за ядерными вооружениями и материалами, добиться улучшения контроля над вооружениями подобно Договору СНВ, выйти за пределы существующих договоров и усилить сокращение вооружений». Таким образом, Байден подтвердил наличие у демократической администрации планов подготовки нового договора по ядерному разоружению.

Новые интонации американской администрации были созвучны настроениям, преобладающим в европейском истеблишменте и предусматривающим необходимость развития отношений с Россией в области безопасности. По словам Николя Саркози, Россия не представляет военной угрозы Европейскому союзу или НАТО; французский президент обосновал свои слова не уверенностью в миролюбивой политике Москвы, а тем, что у Кремля «слишком много проблем внутри страны». По его мнению, доверие между сторонами в любом случае должно быть восстановлено. В свою очередь, Ангела Меркель заявила, что включить Россию в архитектуру безопасности Европы - в интересах самих европейцев.В то же время позиции центральноевропейских союзников США отличались большей осторожностью в отношении России, хотя и эти страны не хотели закрывать возможности для диалога. Так, премьер-министр Польши Дональд Туск заявил в Мюнхене, что хотя его страна подтверждает согласие на размещение элементов ПРО, а соседние страны (видимо, в первую очередь, имеется в виду Украина) должны иметь «сценарии будущего вступления» в НАТО, но при этом Россия является «потенциальным партнером» Запада во всех сложных вопросах мировой политики. Он призвал Запад откровенно говорить с Россией и уметь слышать ее ответы, но указал, что «ЕС не может открыться для России без доверия». По словам вице-премьера Чехии Александра Вондры, США и НАТО должны сотрудничать с Россией по проблемам ПРО, причем «Россию следует пригласить к сотрудничеству по ПРО, но не давать ей права вето» в решении вопросов о размещении элементов американской ПРО на европейской территории.

Российская реакция на американские сигналы выглядит противоречивой. Еще в январе в СМИ была запущена информация о том, что Россия не будет размещать ракетные комплексы «Искандер» в Калининградской области до появления американской системы ПРО в Центральной Европе. В Мюнхене эту информацию официально подтвердил представлявший Россию на конференции Сергей Иванов: «Не будет ПРО в Европе, не будет «Искандера» в Калининграде». Российский МИД позитивно охарактеризовал проведение региональных выборов в Ираке, проходивших в условиях присутствия в стране американских войск (примечательно, что активисты организации «Наши», наблюдавшие за ходом выборов, подвергли их резкой критике – так что позиция прокремлевских «общественников» разошлась с официальной точкой зрения Москвы, что происходит очень редко). В то же время Киргизия после получения крупного российского кредита объявила о предстоящем закрытии американской военной базы «Манас», задействованной в афганской операции Запада, что вызвало негативную реакцию США и недоумение генсека НАТО Яапа де Хооп Схеффера. По его словам, это решение кажется «очень нелепым» в контексте декларируемой Россией поддержки НАТО в борьбе с боевиками «Талибана» в Афганистане.

Хотя афганский вопрос может быть одной из составляющих взаимодействия России и Запада, но и в нем, как видно из истории с базой «Манас», могут быть серьезные расхождения. Россия рассматривала присутствие американских военных в Центральной Азии как угрозу своему геополитическому влиянию в регионе, и была готова согласиться с его продолжением только в случае, если бы США включили эту базу в систему своего военного транзита, который проходил бы и по территории России. В этом случае можно было бы обменять согласие на транзит на уступки США по другим вопросам (например, по той же проблеме ПРО в Центральной Европе). Однако американцы сделали ставку на выстраивание маршрута транзита в обход России - через Южный Кавказ и Центральную Азию – что резко затруднило «торг» по вопросу о базе.

Еще одна тема, по которой возможны совместные действия – иранская проблема. По словам Саркози, «помощь русских необходима, чтобы санкции в отношении Тегерана были действенными». О необходимости изоляции Ирана в случае его отказа конструктивно взаимодействовать с международным сообществом говорил и Байден. Россия действительно не заинтересована в появлении у Тегерана ядерного оружия, но она же соразмеряет свои действия в этом вопросе с позиций Запада по другим значимым для нее проблемам. В то же время уход республиканской администрации окончательно снимает вопрос о военном решении иранской проблемы (хотя и в последние годы пребывания у власти Буша-младшего такой вариант был маловероятен).

Что касается вопросов разоружения и американских сигналов в данной сфере, то официальная позиция России выглядит сдержанно-позитивной. По словам Сергея Лаврова, «мы готовы к переговорам, которые позволят сохранить режим ограничений и сокращений стратегических наступательных вооружений, и мы удовлетворены, что новая администрация в Вашингтоне уделяет такое приоритетное внимание этой проблематике». Сергей Иванов во время выступления в Мюнхене заявил, что при разработке нового соглашения необходимо обязательно включить в него запрет на развертывание стратегических наступательных вооружений вне национальной территории. Кроме того, отметил Иванов, новый документ должен предусматривать демилитаризацию космоса. Он подчеркнул, что необходимо предпринимать дальнейшие шаги по сокращению, как стратегических средств доставки, так и ядерных боеголовок, пояснив, что речь должна идти не только о боеголовках, стоящих на дежурстве. По словам Иванова, можно снять боеголовку с ракеты и хранить ее на складе, однако за несколько недель ее можно вновь поставить на вооружение, что не способствует доверию (таким образом он полемизировал с традиционной переговорной позицией США).

Российская реакция, таким образом, носит прагматичный характер. Она не отвергает американскую инициативу, но в рамках ее обсуждения намерена добиваться включения в текст нового договора устраивающие ее положения. Кроме того, не исключено, что будет сделана попытка добиться «пакетных» договоренностей, синхронизировав (или прямо увязав) заключение нового соглашения по стратегическим наступательным вооружениям с решением проблемы размещения американской ПРО в Центральной Европе. Видимо, первые официальные обсуждения этих вопросов состоятся во время визита в Россию Хиллари Клинтон, который может состояться уже в марте. А в апреле в Лондоне пройдет первая встреча Дмитрия Медведева и Барака Обамы, после чего возможен приезд Обамы в Россию – но только в том случае, если до этого обеим сторонам удастся добиться прогресса в двусторонних отношениях.

Новой американской администрации нужны быстрые и яркие успехи, которых невозможно добиться в экономической сфере с учетом продолжающегося кризиса - российское направление внешней политики США создает для этого определенные возможности. В то же время и для российской власти в условиях кризиса конфронтация с Западом является крайне нежелательным явлением – свидетельством этого является выступление Владимира Путина в Давосе. Все это – а также отсутствие негативного опыта в отношениях России и администрации Обамы – открывает «окно возможностей» в двусторонних отношениях.

Алексей Макаркин – вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати