26.02.2009 | Сергей Маркедонов

Грузия: «оккупация» и современность

События 25 февраля 2009 года в Грузии снова подтвердили тезис об актуальности исторического прошлого для выстраивания современной политической повестки дня. В нынешнюю среду в Грузии отмечали «день оккупации». Так сегодня называют в этой кавказской республике начало процесса советизации. Напомним, что 25 февраля 1921 года в Грузии была провозглашена советская власть. В этот день части 11-й армии РККА и поддерживающие их грузинские большевики (а были и такие вопреки популярному сегодня мнению о единодушном отторжении советской власти жителями независимой Грузией) вошли в Тифлис. Окончательно советская власть была установлена в Грузии в конце марта 1921 года. Сама республика была в составе Закавказской Федерации включена в декабре 1922 года в состав СССР, а с 1936 года стала отдельным субъектом Советского Союза.

Спустя 88 лет «советизацию» Грузии отмечают власти, для которых «оккупация» давно стала политическим инструментом для идейной мобилизации общества. На фоне поражения в «пятидневной войне» (которую официальный Тбилиси по-прежнему считает победой, приписывая Кремлю, планы по завоеванию всей страны), потери новых территорий (Ахалгорский район, Кодорское ущелье) история помогает политическому истеблишменту продемонстрировать глубоко укорененные имперские комплексы России. Но проблема не только во власти. Грузинское общество (и, прежде всего, журналистское сообщество) не менее активно. 25 февраля 2009 года радиостанции Грузии приняли решение не транслировать песни на русском языке. Впрочем, это в последнее время далеко не первая акция «информационного сдерживания» России. Всем памятно блокирование российских Интернет- сайтов во время и после «пятидневной войны». Доступ к ним был открыт в октябре прошлого года. Можно также вспомнить и отключение канала RTVI, жестко оппозиционного Кремлю, который и внутри России показывает только у обладателей «тарелок» и кабельного ТВ. Таким образом, журналисты Грузии даже не делают существенной разницы между официальным каналом (к которым они относят даже канал «Культура») и осколком старого НТВ «эпохи информационных войн». Повторимся еще раз, который относится к нынешней власти в России жестко критически.

Но вернемся к февральской акции. «Эта акция приурочена ко дню оккупации 25 февраля»,- заявила информационный директор радиостанции «Имеди» Эка Экадзе. Инициатором этой акции стал руководитель грузинского интернет-форума «Реакция» Гига Насаридзе. Впрочем, «Имеди» отказалась от трансляции российской эстрады еще в августе прошлого года (не вводя ограничений на классику). Акция по запрету русскоязычного вещания продлилась всего один день, хотя такого рода реакция весьма показательна. Помимо «запрета на русский язык» во всех государственных учреждениях Грузии прошли «минуты молчания», «гудки памяти» автомобилистов, митинги в наиболее крупных городах (Тбилиси, Батуми, Кутаиси). Тема «оккупации» подвигла грузинских политиков и общественных деятелей на новую волну дискуссий о переименовании улиц, носящих имена революционеров и по какой то случайности сохранивших свои имена до 2009 года.

Спору нет, любая идеология национализирующейся страны, самоопределяющейся после распада имперского государства, чревата серьезными эксцессами. Также (или почти также) в первой половине 1920-х гг. в получившей независимость Чехословакии интеллектуалы, политики, журналисты боролись с немецким влиянием и «засильем». Борьба с «оккупацией» стала своеобразным политико-идеологическим брэндом стран Балтии. Этот брэнд они успешно экспортировали в другие республики бывшего СССР. Впрочем, история той же Восточной Европы доказывает, что с годами происходит «взросление» национализирующихся элит, которые перестают видеть в «борьбе с империями» какую-либо выгоду. Таким образом, нынешние действия Грузии вполне вписываются в логику строительства нации-государства. Наверное, и запрет на русскую «попсу» можно было бы не слишком драматизировать. Честно говоря, такой запрет хотя бы на один день не слишком бы повредил и российскому обществу. Здесь важно другое.

События 25 февраля 2009 года показывают неверность некоторых базовых тезисов, которые активно обсуждаются в СМИ и среди профессиональных «миротворцев». Тезис первый заключается в том, что гражданское общество в отличие от политиков не склонно к радикализму и обострению отношений с оппонентами власти (в грузинском случае с Россией). В действительности же гражданское общество является частью проекта по строительству нации-государства. Оно дает властям определенные «смыслы», идейные ориентиры. Нередко выступая против каких-то конкретных действий властей и даже считая правителей авторитарными лидерами или даже преступниками, представители «третьего сектора» формулируют «объективные национальные интересы» (не связанные с конкретными личностями и лидерами), превращают историю в актуальный политический интерес. Тезис второй - националистический дискурс постепенно вытесняется по мере продвижения евразийских государств к европейским ценностям. Как видим, акцию 25 февраля поддерживает не только команда Саакашвили, но и журналисты, и представители грузинского интернет-сообщества. При этом крайности «оккупационного дискурса» снимают ответственность не только с нынешних властителей Грузии, но и всего грузинского общества за события не только 2008, но и 1921 года. Они абсолютизируют внешний фактор, отучают людей от понимания ответственности грузинских политиков прошлого и настоящего, следовательно, создают возможности для повторения ошибок истории и дня сегодняшнего.

Действительно, 25 февраля 1921 года большевики (заметим, не нынешняя Россия - а власть Ленина и его соратников) нарушили советско-грузинской Договор от 7 мая 1920 года (в котором были зафиксированы границы между РСФСР и Демократической Республикой Грузия). Но можно ли считать советизацию Грузии - только результатом советской акции (точнее советско-турецкой, поскольку в 1921 году РСФСР действовала вместе с создателем Турецкой Республики Мустафой Кемалем)? Во-первых, у советизации Грузии были такие серьезные «лоббисты», как Иосиф Сталин и Григорий (Серго) Орджоникидзе. Они намного раньше Ленина пришли к осознанию необходимости покончить с «меньшевистской Грузией». Мы уже не будем говорить о впечатляющей роли грузинских большевиков в советизации всей территории бывшей Российской империи! Во-вторых, сами власти «первой Грузии» (с которой нынешнее государство провозглашает правопреемственность) сделали все от них зависящее (и не зависящее тоже), чтобы превратить новую республику в очаг межэтнических конфликтов и противостояний с соседями. В 1918 году грузинские власти силой устанавливают свою власть в Абхазии. Весной 1920 года грузинские войска жестко подавляют восстание в Южной Осетии (вместо того, чтобы решать те социальные проблемы, которые, начиная с 1918 года, лежали в основе конфликта). В 1918- 1919 гг. возник конфликт между Арменией и Грузией из-за спорных земель в Лорийской зоне. В грузино-азербайджанском конфликте Тифлис претендовал на Закатальский район (сегодня в составе Азербайджана), а Баку - на Марнеульский и Гардабанский районы (сегодня в составе Грузии). Этот конфликт перешел в боевые действия, которые приостановила как раз «советизация». Добавим сюда «сочинский конфликт» (попытку включить в состав Грузии Сочинский округ) с представителями не «красной России», а Вооруженными силами Юга России во главе с генералом Деникиным (что, кстати, отвлекало, «белых» от борьбы с большевиками) значительную роль внешнего фактора (сначала Германии и Турции, затем Антанты) в обеспечении безопасности «первой грузинской республики». А вот к каким выводам пришел автор фундаментального исследования по истории «первой Грузии» американский историк, профессор Мичиганского университета Рональд Суни: «Вместо явной поддержки межэтнических столкновений социал-демократы (правящая партия в независимой Грузии 1918-1921 гг.-авт.) сублимировали национальную напряженность в классово-политический конфликт, в котором армяне преображались в буржуазию, а русские в бюрократию».

Таким образом, и помимо 11-ой армии для краха «первой Грузии» было много и внутренних, и внешних предпосылок. Самое главное- это нежелание тогдашних меньшевиков и нынешних «национал-либералов» строить государство на прагматической основе, создавать его для граждан Грузии, а не только этнических грузин. Современная Грузия еще в 1990 году, прощаясь с советским прошлым, восстановила политико-правовую преемственность с Демократической Республикой 1918-1921 гг. Этот символический акт оказался не просто восстановлением «связи времен». Он восстановил на новом «витке спирали» значительную часть тех старых проблем, которые погубили «первую республику». Только в 1992 году у официального Тбилиси не оказалось под рукой генерала Георгия Мазниева (Мазниашвили). Сухуми отправились штурмовать Джаба Иоселиани и Тенгиз Китовани. И через 16 лет в Грузии не появился свой Георгий Квинитадзе. А потому поражения от «внутренних врагов» во «второй республике» были гораздо более чувствительными. Между тем, отказ от рефлексии по этому поводу может сыграть с Грузией злую шутку еще не раз. А пока власти и общества в едином порыве борются с «оккупацией», прошлой и настоящей.

Версия для печати