19.05.2009 | Алексей Макаркин

Нацизм и точность формулировок

После известного заявления министра Сергея Шойгу о введении уголовной ответственности за отрицание победы СССР в Великой Отечественной войне обществу были представлены два законопроекта в развитие данной темы. Один – очень короткий, другой – весьма длинный. И к тому, и к другому есть вопросы, хотя и различного характера.

Вначале о коротком законопроекте. Его принятие практически гарантировано – достаточно посмотреть на список депутатов, которые внесли его в Думу: Грызлов, Володин, Воробьев, Крашенинников, Морозов, Плигин, Пехтин, Рязанский, Яровая. Цвет парламентской фракции «Единой России», обладающей в Думе конституционным большинством. К самой концепции законопроекта – внесению поправок в Уголовный кодекс за реабилитацию нацизма – вопросов нет. Тема это важная не только для современной России, но и для ряда стран постсоветского пространства, на территории которых проходят встречи бывших эсэсовцев и их современных подражателей. Вряд ли кто-либо, кроме немногочисленных праворадикалов, будет возражать против включения в российское законодательство положения о недопустимости «одобрения, отрицания преступлений нацизма против мира и безопасности человечества». Под эту формулировку подпадают, в частности, и отрицатели Холокоста, вольготно чувствующие себя на российской территории (и даже публично заявляющие, что в России больше свобод, чем в странах ЕС, в некоторых из которых их уже давно подвергают судебному преследованию). В данном случае речь идет действительно о пробеле в законодательстве, успешно используемом неонацистами в своей пропагандистской деятельности.

Проблема в точности формулировок. Неясно, что такое «частичная реабилитация нацизма»? Можно ли выражать сомнение по поводу справедливости приговоров отдельным нацистским деятелям, например, смертного приговора генералу Йодлю или осуждения адмирала Деница? За оправдание последнего высказывался вполне антинацистски настроенный американский судья на Нюрнбергском процессе Биддл, считавший, что Дениц не совершал ничего отличного от того, что делали адмиралы американского флота. Значит ли это, что позиция Биддла тоже становится «криминальной»? Если общая оценка нацистских преступлений, содержащихся в приговоре Нюрнбергского трибунала, не подлежит сомнению (само подобное сомнение было бы кощунственным с учетом огромного количества жертв преступного режима), то конкретные решения выносились людьми, которые могут ошибаться. Посчитал же советский судья, что его коллеги несправедливо оправдали троих фигурантов дела (при этом стоит отметить высокое качество работы трибунала в целом: у серьезных специалистов – неонацисты не в счет - вызывают вопросы лишь явное меньшинство решений по делам конкретных подсудимых).

В общем, в условиях дефицита в современной России правового универсализма подобная нечеткая формулировка может быть основанием для принятия решений, ограничивающих возможности для исторических дискуссий – и, в конце концов, дискредитирующих сам закон.

Если проблемы законопроекта «единороссов» могут быть решены в ходе второго чтения, то вопрос о «длинном» законопроекте «О противодействии реабилитации в новых независимых государствах на территории бывшего Союза ССР нацизма, нацистских преступников и их пособников» носит иной характер. Рабочая группа по его подготовке во главе с депутатом Затулиным была создана еще в конце прошлого года, то есть до заявления Шойгу. Цель этого документа проста – «криминализировать» ползучую реабилитацию ОУН-УПА, предпринимаемую в Украине президентом Ющенко и его соратниками. В связи с этим и предмет закона расширен – под него подпадает реабилитация не только военных преступников, но и пособников нацизма, хотя к этой категории относится значительная часть населения, оказавшегося на оккупированных территориях. Если, разумеется, следовать тексту законопроекта, в котором к пособникам относятся лица, «добровольно или в результате мобилизации поступившие на службу в любые органы, организации, институты национал-социалистического режима Германии или сотрудничавшие с оккупационной администрацией на территории СССР». К числу «сотрудничающих» в той или иной степени относилось огромное число людей – врачи, учителя, священнослужители, вынужденные поддерживать официальные отношения с чиновниками оккупационной администрации, получать от них всякого рода справки и разрешения. Многие из них никогда не были осуждены, другие реабилитированы в последние годы, причем российскими судами. Это относится, в частности, к священникам из Псковской миссии, занимающихся духовным окормлением паствы на оккупированной территории.

Впрочем, для авторов законопроекта этот сложный вопрос, кажется, является простым. Их задача – уязвить Ющенко и его окружение, а также политиков балтийских стран, которые, впрочем, по большей части стараются сейчас дистанцироваться от одиозных эсэсовских юбилеев. Для этого предлагается целый комплекс мер – от «привлечения к ответственности в установленном законодательством Российской Федерации порядке» (разумеется, если фигурант окажется на российской территории) до создания Общественной комиссии (трибунала), призванной бороться с реабилитацией нацизма. Что касается стран, реабилитирующих нацизм (и его пособников, разумеется), то предлагается принимать в их отношении все возможные меры воздействия, включая разрыв дипотношений, исключая лишь военные действия. В общем, можно успокоиться – воевать с Украиной из-за сомнительных исторических пристрастий части ее политиков Россия, согласно этому законопроекту, все же не будет.А если говорить серьезно, то, похоже, что в данном случае речь идет не о выверенном правовом документе, а о политико-идеологической декларации, которая вряд ли имеет серьезные шансы стать законом.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати