04.06.2009 | Сергей Маркедонов

Северокавказский экстремизм: смена поколений

После знакового и политически резонансного нападения боевиков на Нальчик 13 октября 2005 года, любая информация о столкновениях и экстремистской активности из Кабардино-Балкарии (КБР) воспринимается по-особому. 28 мая 2009 года СМИ снова сообщили о специальной операции по блокированию группы боевиков в Нальчике. По словам представителей правоохранительных структур причастны к верхушке экстремистского подполья республики. Первоначально в СМИ была даже распространена информация о ликвидации Анзора Астемирова (взявшего себе в 2005 году имя «Сейфуллах» или «меч Аллаха»), которого подозревают в организации резонансного нападения на Нальчик 13 октября 2005 года. После проведения специальной операции во второй половине дня выяснилось, что Астемирова среди ликвидированных боевиков не было. Однако стало известно, что среди уничтоженных боевиков был Мурат Ристов, известный спортсмен, чемпион и призер соревнований разного уровня по борьбе самбо. Впрочем, чемпион уже не раз фигурировал в сводках правоохранительных структур и докладах правозащитных организаций. Конечно, все детали майской операции будут ясны не сегодня и даже не завтра.

Однако, как бы то ни было тенденция в большей или меньшей степени очевидна. Западный Кавказ (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея) дает в последнее время немало поводов для беспокойства. Несмотря на последовательную ликвидацию лидеров экстремистского подполья «коренного перелома ситуации» не происходит. В ночь с 10 на 11 мая был ликвидирован ближайший соратник Астремирова Мусса Мукожев, а 22 апреля - Зейтун Султанов (стоявший во главе т.н. «восточного направления кабардино-балкарского сектора Кавказского фронта» и также находившийся в розыске, как участник нападения на Нальчик 13 октября 2005 года). Но при всем этом свою репутацию кавказской «спящей красавицы», заработанную еще в начале 1990-х гг., КБР пока не удается вернуть.

Новые специальные операции, столкновения, блокирования и ликвидации волей-неволей заставляют нас обратиться к событиям 13 октября 2005 года, когда было совершено знаковое нападение на Нальчик (тем паче, что фигуранты этого дела напоминают о себе почти ежедневно). Оно, во-первых, показало, что отныне не только Чечня, но и весь Северный Кавказ становится ареной противодействия Российского государства и антигосударственного экстремистского подполья. Во-вторых, оно стало в определенной мере водоразделом. После 13 октября 2005 года изменился главный вызов на Северном Кавказе, радикальный этнический национализм по степени важности уступил радикальному исламизму. Естественно, предпосылки для такой «смены вех» накапливались не один год. Это также не означает, что отныне и навеки с национализмом покончено. Речь идет, прежде всего, о приоритетах. Северокавказские экстремисты в своей борьбе существенно изменили приоритеты. Теперь не защитник «свободной Ичкерии», а поборник «чистого ислама» стал главной фигурой самого проблемного российского региона.

Однако при анализе новых вызовов в северокавказском регионе следует обратить внимание не только на серьезные идеологические (можно даже сказать, дискурсивные) трансформации, но и на «смену поколений» экстремистов. В отличие от поколения 1990-х гг., которое можно определить, как советских интеллигентов, конвертировавших «пролетарский интернационализм» в этнический национализм, сегодняшние протестанты не являются по образованию и воспитанию советскими людьми. Их интеллектуальное и политическое взросление пришлось на период после распада Советского Союза. В период перестроечной либерализации конца 1980-х годов и «парада суверенитетов» начала 1990-х гг. интеллектуальными вожаками этнонационалистических движений Кавказа стали студенты и аспиранты гуманитарных факультетов «застойного периода». Конфедерацию горских народов Кавказа возглавил экс-преподаватель научного коммунизма Юрий (Муса) Шанибов. Идеологом сепаратистского движения в Чечне стал поэт Зелимхан Яндарбиев, выпускник филфака университета им. Л.Н.Толстого. Одним из лидеров карачаевского движения «Джамагат» стал преподаватель философии (заметим, марксистско-ленинской) Казбек Чомаев. Бесспорно, в действиях и выступлениях перечисленных выше персонажей присутствовали радикальные лозунги (разной степени радикальности). Но при этом надо иметь в виду, что далеко не все интеллектуалы 1980-1990-х гг. прошли по пути Яндарбиева. Более того, значительное большинство этнических националистов советского происхождения были не готовы к радикальному разрыву с российскими правовыми и политическими реалиями, были менее восприимчивы к идеям «религиозной чистоты».

Иное дело - нынешние лидеры экстремистского подполья. Упомянутый нами Астемирова родился в 1976 году, Мусса Мукожев в 1966, а чемпион по самбо Мурат Ристов в 1983 году. Их образование и практический жизненный опыт пришелся на период идентификационного кризиса. Это был распад Советского Союза, угроза дезинтеграции России. И все это в отсутствие внятной концепции национальной политики (сводимой к поддержке фольклора на региональном и местном уровне), но при вполне внятной коррупции, приватизации (не только собственности, но и власти). Как следствие, маргинализация многих молодых «ищущих» людей у себя на родине, их обращение за «знаниями и опытом» к структурам, никоим образом не связанным с российской действительностью. Тот же Анзор Астемиров получил духовное образование в университете Эр-Рияда (Саудовская Аравия), работал корреспондентом известного ТВ-канала «Аль-Джазира» (катарский канал, построенный по лучшим образцам западных СМИ). Как следствие, гораздо меньшая связь с Россией, но большая идеологическая последовательность (в отличие от экс - преподавателей истории КПСС и научного коммунизма) и попросту большая свобода. Что бы ни говорили о современной России - это не СССР, и возможностей для самореализации (включая и экстремальные формы) здесь больше.

Но самое главное, на новое поколение экстремистов на Кавказе у российской власти меньше возможностей влиять. Хотя бы потому, что «новое поколение» существует не только в российской, но и в другой реальности. С советским генералом Джохаром Дудаевым другой советский генерал Павел Грачев могли обсуждать общее «афганское прошлое». Кстати сказать, познания обоих об исламе отличались друг от друга не слишком сильно. Полковник и кавалер ордена «За службу Родине» Аслан Масхадов также в гораздо большей степени представлял себе возможности противостояния РФ и Чечни. Новым экстремистам российское общество известно и интересно гораздо хуже. Они претендуют на иное альтернативное устройство мира и человека, иную систему ценностей.

В этой связи чрезвычайно важно понять, что далеко не все исламские «обновленцы» перешли линию, разделяющую терроризм и борьбу с Россией от простого негодования по поводу коррупции и закрытости местной власти. Сегодня еще не поздно провести разделительную работу между теми, кто окончательно избрал «другую реальность» от тех, кто просто имеет недовольство властью и ее злоупотреблениями. Но в первую очередь, российская власть должна отказаться от рассмотрения борьбы за Кавказ как программы «профилактики криминальной деятельности». Сегодня речь идет о серьезном идеологическом противоборстве. И выиграет в этом противостоянии тот, у кого будут идеи и цели более привлекательными. И главное, чья вера окажется сильнее.

Версия для печати