05.08.2009 | Сергей Маркедонов

Отставка в условиях турбулентности

Первую годовщину «пятидневной войны» Южная Осетия встречает в сложных, если не сказать чрезвычайных обстоятельствах. Обострилась ситуация на главном для республики направлении - грузинском. Участились провокации и взаимные обвинения сторон в нагнетании нового конфликта. Тема провокаций стала ведущей в ходе чрезвычайного заседания Совета безопасности республики 4 августа 2009 года.

В последний день июля была сорвана запланированная встреча рабочей группы по разработке механизмов предотвращения конфликтов между Тбилиси и Цхинвали. В этот же день президент Южной Осетии Эдуард Кокойты заявил, что будет обустраивать границу с Грузией в одностороннем порядке (Грузия не считает Южную Осетию самостоятельным государством, а потому не стремится выстроить государственную границу с ней). Более того, он высказал мнение, что Цхинвали намерен заявить о своих территориальных претензиях к Грузии. Речь идет в данном случае о Трусовском ущелье. Эта богатая минеральными источниками территория находится между Казбеком и главным Кавказским хребтом и сегодня контролируется Тбилиси.

Ситуация в Южной Осетии снова оказалась в фокусе внимания ООН. Во время обсуждения в Генеральной Ассамблее 28 июля 2009 года представители Грузии и РФ обвинили друг друга в проведении этнических чисток в ходе событий «горячего августа» прошлого года. При этом и Москва, и Тбилиси ссылались на международное право, в частности на принятый в 2005 году принцип «ответственности по защите».На этом фоне в Южной Осетии происходят не менее важные внутренние изменения. Эдуард Кокойты 3 августа 2009 года подписывает указ об освобождении Асланбека Булацева с поста главы республиканского правительства с формулировкой «по состоянию здоровья». Одновременно с уходом премьер-министра прекращаются полномочия правительства Южной Осетии. Повод для отставки выбран чрезвычайно удачно. В условиях обострения ситуации на де-факто границах с Грузией, а также новой волны дискуссий о последствиях «пятидневной войны» в преддверии ее первой годовщины на кадровые изменения внутри частично признанной республики внимание могут попросту не обратить. Тем более, что так уж сложилось за многие годы после распада Советского Союза, что внутриполитическая динамика в де-факто государствах оставалась вне фокуса академического и экспертного внимания. Как правило, такие образования, как Южная Осетия вызывали интерес только в контексте рассмотрения конфликтов и их последствий. Между тем, внутренние аспекты развития частично признанных и непризнанных республик чрезвычайно важны, поскольку позволяют более адекватно оценивать и образования такого рода, и в конечном итоге перспективы конфликтного урегулирования.

Как бы то ни было, а Эдуард Кокойты уже не в первый раз показывает свое умение решать кадровые вопросы с выгодой для себя в условиях чрезвычайных обстоятельства. Напомним, что предшественником Булацева на премьерском посту был Юрий Морозов (любимая мишень для критики Тбилиси, клеймившего команду Кокойты, как «марионеток Москвы»). Морозов, работавший до 2005 года коммерческим директором Курской топливной компании, занимал пост главы правительства Южной Осетии в 2005-2008 гг., то есть в течение двух президентских легислатур Кокойты (который был переизбран на пост президента в ноябре 2006 года).

18 августа 2008 года, то есть меньше чем через неделю с момента окончания «пятидневной войны», Морозов вместе с правительством был отправлен в отставку (тогда и.о. премьера стал Борис Чочиев). Правительство было обвинено в бездействии. После этого решения значительная часть властных полномочий в Южной Осетии была сосредоточена у созданной по указу Кокойты Чрезвычайной комиссии по ликвидации последствий грузинской агрессии. Новое правительство и его новый председатель были утверждены парламентом Южной Осетии только 22 октября прошлого года. Именно тогда югоосетинский президент четко продемонстрировал, что не хотел бы делиться с кем бы то ни было полномочиями по восстановлению республики. Во-вторых, с помощью кадровых перестановок он попытался снять с себя определенную ответственность за события 8 августа 2008 года. Добавим сюда тот факт, что вскоре после ухода Юрия Морозова Южную Осетию покинул и Анатолий Баранкевич, легендарный секретарь Совбеза республики, лично принимавший участие в отражение грузинской атаки на Цхинвали и первоначально включенный в ЧК по ликвидации последствий «пятидневной войны». Впоследствии Баранкевич перешел в открытую оппозицию к Кокойты, дав разоблачительное интервью «Коммерсанту». Таким образом, политическое пространство после «пятидневной войны» было выстроено под одного человека- Эдуарда Кокойты. Такой сценарий является привычным и для внешней, и для внутренней политики Кремля, который предпочитает работать с одним доверенным лицом, нежели выступать в роли арбитра и медиатора между разными центрами силы. Даже если все они ориентируются на Москву и выступают с пророссийских позиций.

Именно поэтому послевоенное правительство так и не смогло стать эффективной и самостоятельной работающей структурой. Асланбек Булацев, пришедший в Цхинвали из Северной Осетии (в 2006-2008 гг. он возглавлял Управление федеральной налоговой службы по Северной Осетии, а до того служил в рядах ФСБ) не смог выстроить вокруг себя мощный административно- бюрократический центр силы. Сразу после своего утверждения теперь уже бывший премьер-министр заявлял: «Основная задача в ближайшее время: социально-экономический уровень Южной Осетии должен быть выведен на уровень Северной Осетии, а затем должен соответствовать общероссийскому уровню». Для достижения этой цели руководитель правительства призвал сограждан «совместно, засучив рукава, начать работать». Однако фактически премьер так и не включился в работу. Ни с засученными рукавами, ни без них. В ноябре прошлого года югоосетинский президент создал такую структуру, как «президиум правительства», которую сам и возглавил. Таким образом, премьеру фактически сразу же были отведены определенные «конкретные участки работы», превращавшие его в техническую фигуру, мало влияющую на внутреннюю ситуацию в Южной Осетии. Еще в декабре прошлого года он, мотивируя свое решение, проблемами здоровья, выехал на Север. Тогда же в декабре-2008 с ним вместе Южную Осетию покинул Алексей Пантелеев, занимавший пост министра финансов республики (выходец из Ульяновской области). Наверное, именно тогда начался закат нынешнего кабинета. В июне нынешнего года Кокойты уже озвучивал тезис о необходимости реорганизации правительства. Таким образом, как говорили в советские времена, кадровое решение «давно назрело».

Однако стоит обратить внимание на то, что уход в отставку Асланбека Булацева практически совпал с распространенным 3 августа нынешнего года Обращением т.н. Координационного Совета общественных и политических организаций Республики Южная Осетия. Его подписали три политических оппонента Кокойты Альберт Джуссоев, Анатолий Чехоев, Анатолий Баранкевич. Все они значимые для Южной Осетии фигуры, представляющие бизнес, политический класс и силовую сферу. По словам публициста Игоря Дзантиева, «значение вынесенного на суд народа обращения…продемонстрировало всем жителям Южной Осетии, что люди, не желающие мириться с произволом Кокойты и его неспособностью эффективно решать созидательные задачи в мирное время, полны решимости добиваться реальных перемен. И это несмотря на многочисленные карательные акции властей, нескончаемые примеры запугивания тех, кто не согласен с пагубным курсом Кокойты. Во-вторых, обнародованный документ свидетельствует: все усилия официального Цхинвала расколоть ряды оппозиционеров не увенчались успехом. Напротив, протестное движение ширится и пополняет свои ряды. По-другому и быть не могло. Подорвать базу для проявлений недовольства можно не интригами и рекламно-успокоительными акциями, а исключительно конкретными делами, которых нет».

Можно по-разному относиться и к тексту Обращения, и к выводам Игоря Дзантиева, но очевидно одно. Концентрация всей российской работы (и естественно, выделяемой помощи) в Южной Осетии в одних руках (по кадыровской модели) не будет слишком эффективной. Выстраивание моноцентричной модели власти в республике объективно создает серьезные предпосылки для недовольства Кремлем внутри югоосетинского общества. Пребывать в иллюзиях по поводу вечной верности Москве не следует. А потому надо прекрасно понимать, что рост недовольства Россией и ее политикой может быть использован Грузией. В особенности, если у оппозиционеров будут отрезаны все ходы к отступлению (включая бизнес, политические возможности для выражения оппозиционного мнения). Думается, что печальный опыт Дмитрия Санакоева, Урузмага Каркусова или Алана Парастаева должен чему-то научить «заинтересованных лиц» не только в Цхинвали, но и, прежде всего, в Москве.

Версия для печати