07.08.2009 | Сергей Маркедонов

Прагматичная осторожность

Официальный Минск до сих пор не пошел на подписание документов по созданию коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Данный проект в последнее время является любимым детищем российской дипломатии, рассматривающей КСОР ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности) как своеобразное «евразийское НАТО». Отсюда и стремление Москвы сгладить неприятное впечатление от очередного «молчания» Минска. 6 августа 2009 года на пресс-конференции Николай Бордюжа, генеральный секретарь ОДКБ заявил, что причина такого поведения Белоруссии не дипломатические расхождения с РФ, а проблемы технического свойства. Впрочем, технические и процедурные соображения используются белорусским руководством уже не в первый раз, когда необходимо уйти от лобового противостояния с Москвой, сохранив при этом свое особое мнение. Сегодня мы даже можем говорить о новом фирменном стиле Белоруссии последних месяцев. Суть его сводится к следующей формуле: никакой политики, только процедура. Именно таким образом президент Белоруссии Александр Лукашенко не единожды откладывал признание независимости Абхазии и Южной Осетии (сначала оно было отложено до парламентских выборов, потом из-за позднего представления документов, затем по причине недостаточной изученности проблемы депутатами). Теперь этот опыт он применяет уже в рамках ОДКБ.

Две недели назад 22 июля 2009 года, отвечая на вопросы журналистов, заместитель начальника главного консульского управления МИД Белоруссии Александр Лукашевич, коснулся такой непростой политической проблемы, как пересечение грузинской границы гражданами его страны. На вопрос «Может быть, есть какие-либо особенности въезда и пребывания в Грузии с учетом имевших место сообщений, связанных с задержанием белорусских граждан? белорусский чиновник ответил следующим образом: Грузинским законодательством установлены ограничения свободного передвижения иностранных граждан на территории Абхазии, Южной Осетии и прилегающих территориальных водах. Въезд иностранцев в Абхазию и Южную Осетию допускается исключительно с направлений, соответственно, Зугдидского и Горийского муниципалитетов. Проникновение в Абхазию и Южную Осетию со всех других направлений без специального разрешения грузинских властей запрещается и наказывается в соответствии с Уголовным кодексом Грузии. Настоятельно рекомендуем нашим гражданам учитывать данные положения грузинского законодательства при планировании поездок в Абхазию и Южную Осетию». Уже после ответов Александра Лукашевича чиновники министерства иностранных дел Белоруссии разъяснили, что решение «уважать законы Грузии» при пересечении де-юре границы этой страны вызвано соображениями безопасности, а не политики. Эту же линию развил 28 июля нынешнего года глава МИД Белоруссии Сергей Мартынов. Риторический вопрос, можно ли отделить одно от другого.

Как бы то ни было, дипломаты этой страны публично еще раз признали территориальную целостность Грузии и рекомендовали своим гражданам (среди которых есть и этнические грузины, белорусская перепись определяет их численность в 3 тыс. человек) не приезжать в Абхазию и в Южную Осетию с российской территории. Принимая же во внимания тот факт, что белорусская политическая система жестко структурирована и отдельные бюрократические подразделения не могут позволить себе самодеятельность, очевидно следующее. Александр Лукашенко (а не его практически полный тезка из МИДа республики) продолжает свою линию по отказу от участия в российской кавказской игре. В случае же с подписанием документов по КСОР он пытается дистанцироваться от участия в проектах, имеющих значение в масштабах всего постсоветского пространства (прежде всего, в Центральной Азии, которая является костяком ОДКБ).

Однако, анализируя последние «технико-процедурные» действия белорусских властей, мы должны отойти от эмоций. Следует отказаться от зачисления белорусского «Батьки» в ряды «изменников», равно как и в ряды евразийских «диссидентов». От того, что Лукашенко пытается не следовать схемам Москвы не следует, что его режим стал более открытым, демократичным и соответствующим стандартам европейской демократии. Считать же (как это делают некоторые эксперты), что отказ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии или подписания пакета документов по КСОР означает, что Минск приобретает себе «новых друзей» в лице Вашингтона или Брюсселя также преждевременно.

Белоруссия безотносительно к «большой геополитической игре» не имеет своих особых интересов в Кавказском регионе или в Центральной Азии. Эти страны Евразии не граничат непосредственно с этой республикой, а потому не оказывают на нее непосредственного влияния в отличие от России, имеющей в своем составе 7 северокавказских республик, 2 края и крупнейшую в мире сухопутную границу с Казахстаном. В этой связи становится понятной (хотя и неприятной для интересов Москвы) позиция Минска. Лукашенко, будучи прагматичным политиком, не хочет втягиваться в чужие для него игры. Союз союзом, а играть в игру с непонятным результатом и даже с возможными издержками не хочется. Если бы признание Абхазии и Южной Осетии или втягивание в среднеазиатские проекты сулила бы Минску существенные выгоды, то взгляды Лукашенко были бы иными. Поэтому то, что очевидно для Москвы для Минска не вполне ясно. И делать из этого далеко идущие геополитические выводы о переориентации Белоруссии на США и ЕС вряд ли целесообразно. В конце концов, даже страны Восточного блока в период пресловутой «доктрины Брежнева» позволяли себе известную самостоятельность (Румыния в 1968 году не поддержала ввод войск в Чехословакию и в 1984 году бойкот Олимпиады в США, венгерские лидеры выстраивали свои отношения с МВФ, а поляки имели отличную от СССР религиозную политику). В этой связи полагать, что внешняя политика Минска может быть тождественна политике Москвы, не представляется возможным.

Версия для печати