31.08.2009 | Сергей Маркедонов

«Исламские тезисы» президента

Российские высшие должностные лица (и президент, конечно, здесь не исключение) не являются экспертами в таких специализированных областях, как теология или востоковедение. Однако тезисы, озвученные ими важны не меньше, чем самые академически выверенные открытия ученых, посвятивших многие годы изучению своей специальной дисциплины. Эти тезисы, во-первых, становятся указующим перстом для огромной армии чиновников, занимающихся «взаимодействием с религиозными и общественными организациями». Во-вторых, транслируемые сотнями СМИ, они становятся истиной в последней инстанции для российских граждан, которые в своей практической деятельности не могут, не хотят (да, и собственно говоря, не должны) разбираться в тонкостях различных течений и толков ислама (или любой другой религии). Отсюда, та большая ответственность за каждое слово, произнесенное руководителями страны, а также необходимость понимания нюансов проблемы, которые в некоторых случаях значат намного больше, чем «генерализирующие» обобщения и выводы…

В этой связи чрезвычайно важным является анализ основных тезисов, озвученных президентом РФ Дмитрием Медведевым в ходе его встречи с муфтиями и руководителями регионов Северного Кавказа (она состоялась в Сочи 28 августа 2009 года). После этого совещания на региональном и локальном уровне многие президентские идеи будут обсуждаться и, возможно, внедряться в практику. Каков же взгляд президента на нынешние тенденции развития ислама в России в целом и на Северном Кавказе в частности.

Начнем, как говорят в таких случаях ученые, с актуальности темы. С тем, что содержательное обсуждение этой проблемы давно назрело (и даже перезрело), спорить никто не будет. Те угрозы, с которыми сегодня борется Россия на Северном Кавказе, связаны с радикальным исламизмом. Не будем забывать и глобальный контекст (здесь исламизм проявляет себя, что называется, от Филиппин до Афганистана). Это ни в коей мере не означает того, что весь ислам и все его лидеры разделяют ответственность за происходящее. Однако, повторимся еще раз, для того и нужно разъяснение не очевидных тысячам немусульман деталей и нюансов. И такое разъяснение нужно вести на высшем уровне. По справедливому замечанию известного российского востоковеда Алексея Малашенко, «будем откровенны: негативную тенденцию в восприятии ислама вряд ли удастся в ближайшем будущем переломить. Тем более, что далеко не все зависит от хода событий в самой России. В том, чтобы остановить рост исламофобии, заинтересованы все, среди прочих и мусульмане, которым тоже следует быть осторожнее и не высказывать рискованные суждения, например, о неизбежности исламизации России или замене ее герба». Но в то же самое время это означает, что необходимо стремиться, если не переломить, то существенно скорректировать негативные тенденции.

В этом смысле те «месседжи», которые были предложены президентом во вступительном слове на встрече с муфтиями, следует признать удачными. Во-первых, это - поздравление участников с наступлением Священного месяца Рамадан. Главам российского государства давно уже пора существенно скорректировать свое публичное поведение в вопросах религиозных праздников. Россия согласно нашему Основному закону «светское государство», в котором всем конфессиям в рамках закона должны быть гарантированы равные права и возможности, а также равное внимание государства и его высших должностных лиц. В этом плане надо осознавать, что президент РФ - это президент не только православных граждан России, но и российских мусульман, и, кстати сказать, атеистов (но это - другая отдельная тема). Таким образом, не слишком много значащее на первый взгляд поздравление воспринимается миллионами граждан, как знак внимания к их проблемам. Во-вторых, это попытка разорвать отождествление исламской религии с якобы имманентной оппозиционностью российской государственности через признание заслуг мусульман в развитии России. На первый взгляд, простая незатейливая мысль. Однако она ставит важный вопрос: «Как оптимально сочетать религиозную лояльность с лояльностью общенациональной (в данном случае, под нацией мы понимаем не этнос, и не государство, а российский народ)»? В сосуществовании таких лояльностей нет ничего принципиально нового. И дореволюционный, и советский периоды истории полны фактами успешного соединения верности вере своих предков и лояльности государству.

Например, один из высших представителей мусульманской знати Кавказа генерал хан Нахичеванский, (начальствовавший в Первую мировую войну над кавалерией Кавказского фронта и явивший в боях большое личное мужество), на собственные средства построил в Красном селе полковую церковь для конных лейб-гвардейцев, которыми он командовал. В своих воспоминаниях последний протопресвитер армии и флота императорской России отец Георгия Шавельского приводит рассказ о том, как другой представитель мусульманской знати генерал Али-Ага Шихлинский с женой (дочерью Кавказского мусульманского муфтия) в Смоленске посетил православный собор. Генерал сообщил будущему автору мемуаров о своей традиции (посещать православные храмы в тех местах, где служат под его началом солдаты и офицеры). Весьма интересно, что целый ряд лидеров дагестанских «ваххабитов» постсоветского периода уже в середине-конце 1990-х гг. высказывались за возможность существования Кавказа под российской юрисдикцией при условии исламизации региона. Какой бы утопичной ни выглядела подобная концепция, она показывает, что сегодня между Россией (в самом широком смысле) и исламской религией (опять же во всем е многообразии) существует масса проблем, но не существует непреодолимой пропасти. Сегодня же не следует забывать, что радикальным исламистам противостоят другие мусульмане, лояльные России (тот же Юнус-бек Евкуров) и за эту категорию российских граждан государство должно побороться.

Однако, признавая и актуальность встречи президента с муфтиями, и целый ряд верных «месседжей» президента, нельзя не отметить менее очевидных, но принципиально важных просчетов. По ходу встречи создалось впечатление, что президент искренне считает муфтиев единственными легитимными представителями ислама на Северном Кавказе. Таким образом, как и в национальной политики единственными, по сути, субъектами взаимодействия власти и конфессий становятся начальники. В случае с национальной политикой в роли «национальных генералов» выступают лидеры разных этнических общин и НКО (национально-культурных автономий), а в случае с исламом роль «генералов» приходится на руководителей Духовных управлений мусульман республик. Но насколько репрезентативно такое представительство? Вопрос не праздный, если учесть, что в исламе в отличие от католичества или православия нет жесткой (и главное столь же жестко признаваемой) иерархии.

Здесь никто не будет доказывать «непогрешимость муфтия» в догматах веры. А потому, надо понимать, что помимо Духовных управлений (за долгие годы ставших фактически департаментами по исламу региональных администраций) на Северном Кавказе есть много других организаций, структур, проповедников, которые не связаны с радикалами и экстремистами, лояльны государству, но в то же время жестко оппонируют «официальному исламу». То есть тем самым генералам, которых принимал в Сочи президент Медведев. В этой связи хочется снова процитировать крайне удачное, на наш взгляд, наблюдение Алексея Малашенко: «Власть не делит исламистов на радикалов и умеренных, да и вообще сваливает в кучу всех, кто по тем или иным причинам, расходится во взглядах с вставшими на путь конформизма пастырями традиционного ислама». Хотя слово «традиционный» (упомянутое и президентом Медведевым) надо также поставить в кавычки. Вспомним, каких усилий приложил харизматический имам Дагестана и Чечни Шамиль для внедрения на восточном Кавказе норм и ценностей одного из направлений в суфизме мюридизма. Сегодня же именно суфийский ислам называется в Дагестане «традиционным» и его защищает исламский «генералитет».

Между тем, именно конформисты (или «неофициальные мусульмане») являются той группой российских граждан на Северном Кавказе, с кем в первую очередь необходимо работать нашей власти. Пока они оппонируют республиканским духовным управлениям и не перешли к экстремальным формам протеста, их нельзя считать врагами государства. Разбираться в тонкостях их религиозных дебатов власти не должны (у нас светское государство). Власть должна появляться там, где есть тротил и призывы к буквальной интерпретации джихада против неверных. Там же, где присутствует критика обрядовых норм (например, поклонения могилам, святым местам или шейхам) задача власти иная. Это - диалог и арбитраж в интересах не «генералитета», а российской гражданской нации (членами которой, между прочим, являются и нонконформисты, оппонирующие исламскому начальству). Таким образом, диалог между высшими должностными лицами и религиозными начальниками нужен, но он не исчерпывает проблемы развития одной из наиболее многочисленных российских религий. Необходимо понять, что, не ведя диалога с «нонконформистами», не зная их мотивации, целей и задач, власть сама обедняет себя, отдавая эту площадку экстремистам.

Однако формат встречи - не единственное замечание. В конце концов, при наличии определенной воле найти новый формат - не самое сложное дело. Куда важнее конструктивные предложения президента. И здесь, увы, мы снова видим доминирование не стратегического, а отраслевого подхода. Во вступительном слове «коньком» Медведева стала программа по работе с молодежью (по ее духовно-нравственному воспитанию) на Северном Кавказе. Но разве отделимы проблемы северокавказской молодежи от общероссийских проблем молодых людей? Риторический вопрос. За подобным тезисом стоит представление о том, что радикальный исламизм - это региональный вызов, хотя в реальности это не так. Выступая с универсалистских позиций, исламисты представляют собой самый опасный вызов для проекта российской гражданской нации (также универсального по своей сути). Не зря поэтому так растут симпатии к экстремистскому исламу со стороны маргинальных пока фашистских и нацистских группировок (членами которых являются в первую очередь этнические русские). Не понятно так же, как проблемы молодежи можно решать в отрыве от военной реформы, социальной политике и других стратегически важных направлений. А потому, еще один риторический вопрос: «Может быть вместо создания очередной синекуры для чиновников лучше сконцентрироваться на стратегических приоритетах национального развития, включая модернизацию страны, комплексную реализацию проекта «гражданская нация»?

Второе конструктивное предложение президента касалось важнейшего на сегодняшний день искусства - телевидения. Дмитрий Медведев предложил в условиях перехода на цифровое телевидение «найти канал для того, чтобы там было преподавание и полноценное разъяснение ислама, традиционного для нашей страны, хорошими имамами, подготовленными специалистами, теологами». Думается, что после реализации такого проекта аналогичные инициативы мы можем услышать и от православных, и от буддистов, и, кто знает, может быть и от мусульман «нонконформистов». Но объединит ли нашу многоэтничную и многоконфессиональную страну такая узкая телевизионная специализация? Ответ на этот вопрос более чем не очевиден. В этом случае снова «отраслевой подход» заменяет общее, за соснами леса не видим. Популяризация ислама, его ценностей, истории, конечно же, нужна. Но все это следует осуществлять не для духовной бюрократии и соответствующих лоббистов, а для светского государства, во-первых, для российской нации, во-вторых. Если бы президент предложил канал, на котором поочередно или вместе общались бы представители разных конфессий, рассказывая каждый о своей системе ценностей, но объединенные лояльностью одной стране и нации (как гражданско-политической категории) это было бы намного более продуктивно. По крайней мере, за этим угадывался бы общероссийский интерес. Создание же особого исламского канала и ориентация исключительно на духовный «генералитет» напоминает до боли политику «чеченизации» власти, когда важная для страны отрасль передается в оперативное управление тому, кто считается правильным и лояльным вместо глубокого проникновения в суть и «корневые проблемы» этой отрасли.

Но для начала бы хотелось порекомендовать следующее. До окончательного перехода на «цифру» общенациональным каналам прекратить демонстрацию дешевых боевиков, где «русские витязи» одной левой уничтожают десятки малосимпатичных «мусликов». Было бы также неплохо, если бы вместо широко разрекламированных сериалов про очередное гениальное прозрение коммунистического вождя или чекиста снять «докудраму» про хана Нахичеванского, Дикую дивизию или башкирские иррегулярные части в Отечественной войне 1812 года (также мусульмане, между прочим) славно послуживших России, ее многоэтничному и многоконфессиональному народу.

Сергей Маркедонов - заместитель директора Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати