16.09.2009 | Алексей Макаркин

Исламизация «проблемного» субекта

Неожиданный снос памятника Ахмату Кадырову в Грозном в присутствии и по инициативе его сына Рамзана свидетельствует о стремлении продолжить усиление роли ислама в республике. Исламизация, с точки зрения нынешней чеченской власти, является главной возможностью консолидировать общество для противостояния террористам, вновь активизирующимся после некоторого перерыва. В последние недели смертники взорвали бомбы у здания МВД республики и в некоторых других районов Грозного – террор в Чечне вписывается в общий контекст роста террористической активности на Северном Кавказе.

Исламизация Чечни

По словам эксперта Фонда Карнеги Алексей Малашенко, Чечня переживает сегодня реисламизацию. По его мнению, усилением суфийской ветви ислама в Чечне и насаждением суфийских ценностей президент республики Рамзан Кадыров борется с салафитами, а путем возвращения традиционных исламских норм поведения - контролирует общество.

Есть множество свидетельств того, что план исламизации Чечни, проводящийся в жизнь при Рамзане, прямо связан с противостоянием салафитам (ваххабитам). Исламские священнослужители постоянно осуждают террористов в своих проповедях. Так, 4 сентября нынешнего года духовенство республики и десятки тысяч жителей республики, посетившие пятничную молитву в мечетях, выразили осуждение организаторам и исполнителям серии подрывов, совершенных на территории Чечни. По словам муфтия Мирзаева, «люди выразили всеобщее проклятие тем, кто приносит в их дома горе. Ислам не проповедует насилие и категорически осуждает терроризм. Совершая самоподрывы, они не только совершают грех (самоубийство), но и убивают ни в чем не повинных мирных жителей. Понятие «шахид», которым манипулируют лидеры боевиков, в истинном исламе не имеет ничего общего с бандитами и террористами».

Бытовая исламизация происходит поступательно и в различных формах. Первоначально она носила частичный и добровольный характер. Так, в начале 2006 года чеченские студентки, которые надели хиджаб, получили от Рамзана Кадырова в подарок по 1000 долларов. Впрочем, в ряде случаев о добровольности говорить сложно: заключенных в колонии Чернокозово в Чечне одевают в одежду, стилизованную под исламскую. Со временем многие меры стали обязательными. С ноября 2007 года в свадебных салонах республики запретили продажу европейских свадебных платьев. В средних, средне-специальных и высших учебных заведениях Чечни, а также в других государственных учреждениях девушкам и женщинам по личному указанию Рамзана запретили находиться без платков на голове. Эти правила распространяются не только на преподавателей и студентов, но и на посетителей, в том числе невайнахской национальности, отмечают правозащитники из «Мемориала». По данным мониторинга Министерства образования России, в 2008 году более 93 тысяч школьников изучали каноны ислама.

Министерство культуры Чечни в сентябре 2007 года ввело правила для чеченских артистов: все исполняемые на чеченской эстраде песни и номера должны соответствовать чеченскому менталитету и воспитанию. В репертуарные списки каждого исполнителя вошли только те песни артистов, которые соответствуют запросам министерства культуры Чечни (кстати, сейчас «хитом» республиканского песенного творчества является песня «Исламская моя Чечня» - в прошлом октябре на концерте, посвященном русско-чеченской дружбе, ее исполнял специально приглашенный в республику Николай Басков). Более того, министерство культуры решило, что артисты как, публичный народ, должны одеваться в соответствии с вайнахской культурой.

В январе 2008 года Кадыров призвал глав администраций и имамов принять меры к тому, чтобы телекомпании показывали больше духовно-нравственных и патриотических передач. После этого в ряде СМИ появилась информация, что Кадыров пригрозил закрыть в Чечне местные телекомпании, которые не будут освещать вопросы ислама и пропагандировать исламские ценности. Пресс-служба президента опровергла эту информацию, однако подтвердила, что Рамзан порекомендовал телевизионщикам «отказаться от практики нелицензионного проката западных фильмов и видеоклипов, так как это противоречит существующему законодательству». В русле исламизации находятся и меры Кадырова по ограничению продажи алкогольной продукции. Своим указом он постановил ограничить время розничной продажи алкогольной продукции с содержанием этилового спирта более 15% с 8 до 10 часов утра, а в период священного месяца Рамадан вообще запретил торговлю алкоголем.

В Чечне активно происходит строительство мечетей и других исламских учреждений. Существенную роль в этом перечне можно отвести посвященной первому президенту Чечни Ахмату Кадырову главной мечети Грозного, одной из крупнейших в Европе – она может вместить одновременно 10 тысяч молящихся. Именно эта мечеть стала символом восстановления города, сильно разрушенного во время двух чеченских войн. Наружные и внутренние стены мечети отделаны редчайшим мрамором – травертином, а интерьер храма обильно декорирован белым мрамором, который добывают на острове Мармара Адасы в Мраморном море. В мечети установлено 36 люстр. Их эксклюзивность заключается в том, что они своими формами напоминают три святыни ислама – 27 из них имитируют мечеть Куббату-ас Сахра в Иерусалиме, 8 сделаны по образцу мечети Ровзату-Небеви в Медине и самая большая, 8-метровая люстра повторяет по формам святыню Кааба в Мекке. Люстры изготовлены из кристаллов Swarovski. Мечеть является частью комплекса «Сердце Чечни» площадью в 14 гектаров, в который также входят исламский университет, духовное управление мусульман, медресе (школа для богословов), исламская библиотека и общежитие для студентов.

Недавний снос памятника Ахмату Кадырову вовсе не означает изменения отношения в Чечне к этой политической фигуре – в честь него и так названо множество объектов, от проспекта в Грозном до стадиона, строительство которого завершается в будущем году. Памятник же был установлен в президентство не Рамзана Кадырова, а его предшественника Алу Алханова, которого сам же Рамзан позднее вытеснил из республики. Тогда Алханов пытался всеми силами подтвердить свой статус продолжателя дела Ахмата Кадырова. Таким образом, инициировав снос памятника своему отцу, Рамзан избавляется от, кажется, последнего наглядного свидетельства деятельности Алханова в республике. Еще в 2007 году он (правда, непублично) выказывал свое недовольство памятником и рассматривал вопрос его сноса, объясняя это негативной позицией своего отца по этому вопросу. Сейчас этот шаг мотивируется соблюдением норм ислама, которые не разрешают изображение людей.

Поэтому исчезновение из центра Грозного скульптуры работы Зураба Церетели не может считаться признаком конца культа Ахмата Кадырова – все остальные объекты, названные в его честь, никто переименовывать не собирается. Тем более, что вместо памятника будет построен мемориал погибшим в борьбе с террористами – по словам Кадырова, на новый памятник в виде специально высеченной в Карелии 70-тонной скалы будут нанесены тысячи имен милиционеров, чиновников, священнослужителей и обычных граждан. Разумеется, почетное место и в этом мемориале будет уделено Ахмату Кадырову, но, одновременно, будут отмечены и заслуги представителей других тейпов (кланов) Чечни, члены которых погибли, сражаясь на стороне отца и сына Кадыровых. Чеченское общество по своей природе полицентрично, и такой знак внимания может быть оценен (тем более, что он сопровождается демонстративным сносом «единоличного» кадыровского памятника). Примечательно, что, наряду с проспектом Кадырова, в Грозном уже есть несколько улиц, названных в память кадыровцев, погибших от рук боевиков. Это майор Сайпудди Лорсанов, который погиб при задержании полевого командира Юнуса Ахматова летом 2007 года, и старший лейтенант Адлан Иналов, убитый в новогоднюю ночь 2008 года. Обращают на себя внимание бывшие названия этих улиц – соответственно, Красных фронтовиков и Славянская – принадлежащие к «русско-советской» исторической традиции, которая практически не востребована Рамзаном. Одно из немногих исключений, подтверждающее правило – Никита Хрущев, при котором чеченцы получили возможность вернуться на родину из казахстанской ссылки. В Грозном планируется установить памятник этому советскому лидеру (видимо, на него, как на русского, не распространяются исламские правила), отношение к которому современной российской власти носит далеко не столь позитивный характер. Достаточно вспомнить недавно вышедший «официозный» школьный учебник, в котором концентрируется внимание на ошибках Хрущева.

В прошлом месяце в рамках упомянутого выше комплекса «Сердце Чечни» состоялось торжественное открытие Российского исламского университета (РИУ) имени шейха Кунта-Хаджи (характерно, что имена Ахмата Кадырова, в память которого названа мечеть, и Кунта-Хаджи поставлены в этом комплексе рядом). Открывая мероприятие, Рамзан Кадыров сказал, что «нас, чеченцев, долго обманывали, уничтожали и унижали, навешивали ярлыки, что ислам - религия войны, связывали ислам с кровопролитием, но мы доказали обратное и показали всем, что ислам - религия добра и мира». В РИУ будет вестись подготовка специалистов, обладающих высшими духовными и светскими знаниями на уровне университетского образования. По словам ректора РИУ Абдул-Рахима Мутушева, в 2009 году университет примет на обучение около 300 человек. В преподавательский состав университета входят 60 специалистов, получивших религиозное образование в исламских вузах России, а также Египта, ОАЭ, Сирии, Малайзии.

Подчеркивание особой роли Кунта-Хаджи и Ахмата Кадырова свидетельствует о преобладании кадирийской традиции в современной Чечне. Есть и другие многочисленные примеры этого. Например, в августе в селе Автуры после реставрации был открыт один из самых посещаемых зияртов (святых мест), посвященный видному кадирийскому деятелю Баматгери-Хаджи Митаеву, которого Рамзан на торжественном открытии назвал великим шейхом, поставив в один ряд с Кунта-Хаджи. Реставрация проводилась на средства фонда имени Ахмата Кадырова. В тот же день бывшая улица Первомайская в селе Автуры была переименована в улицу имени шейха Али Митаева (выдающегося религиозного просветителя, сына Баматгери Митаева). Впрочем, определенное внимание уделяется и накшбандийскому тарикату, издавна конкурирующему с кадирийцами за влияние в суфийском сообществе. Так, в мае прошлого года в Грозном бывшую улицу Коммунистическую назвали именем религиозного деятеля Солса-Хаджи Яндарова, пользующегося большим авторитетом среди сторонников накшбандийского тариката (в сентябре 1925 года он вместе с несколькими другими религиозными деятелями был арестован большевиками и отправлен в ссылку).

Всего в Чечне насчитывается более ста святынь (зияртов) и сотни мечетей. В одном Ножай-Юртовском районе республики функционируют около 50 мечетей, причем три из них были открыты в прошлом месяце. 3 февраля 2009 года в Грозном открылся крупнейший в Европе Центр исламской медицины, который уже 6 марта сообщил об излечении тысячи человек. По поручению Рамзана в Чечне начато строительство исламского центра по обучению и подготовке Хафизов (чтецов Корана, знающих эту книгу наизусть) - это будет первое такое учреждение на территории России. Куратором проекта является один из ближайших сторонников Кадырова депутат Государственной думы Адам Делимханов. Учебное заведение будет носить имя брата чеченского президента Зелимхана Кадырова.

День рождения пророка Мухаммеда 9 марта в нынешнем году отмечался практически на уровне официального праздника. На рассвете небо над Грозным и рядом других крупных населенных пунктов, включая и село Центарой (Хоси-Юрт), являющееся родовым селом президента Чечни Рамзана Кадырова, окрасилось праздничными салютами и фейерверками. В Грозном перед молитвой тысячи верующих наблюдали лазерное действо с изображением аят (стихов) из Корана. После этого в мечетях начались чтения Корана и стали совершаться различные религиозные обряды. В церемонии празднования приняли участие религиозные деятели из всех регионов Южного федерального округа. Рамзан пообещал выделить по 50 тысяч рублей каждому мальчику, родившемуся в этот день. Также было объявлено, что Рамзан Кадыров намерен издать указ о ежегодном праздновании дня рождения пророка Мухаммеда и сделать этот день выходным для жителей Чеченской республики.

Исламская Чечня и Россия

Отношение в современной Чечне к России носит крайне противоречивый характер. С одной стороны, время от времени проводятся официальные мероприятия, посвященные традициям русско-чеченской дружбы, а Рамзан Кадыров многократно подчеркивал свою верность Владимиру Путину. С другой стороны, есть существенные противоположные тенденции, которые представляются более укорененными в общественном сознании.

С нынешнего года ежегодно третье воскресенье сентября будет отмечаться как День чеченской женщины – это альтернатива по-прежнему популярному в республике советскому и сугубо светскому празднику 8 марта. По словам Кадырова, указ направлен на то, чтобы поднять авторитет чеченской женщины и укрепить ее роль в обществе. Праздник приурочен к сентябрьским событиям 1819 года, когда погибли 46 чеченских девушек при переправе через реку Терек после сожжения царскими войсками чеченского села Дади-Юрт (мужчины до этого погибли в бою). По словам Кадырова, «они утопили паром, на котором плыли, чтобы не попасть в руки к врагам».

В сентябре нынешнего года в селе Дади-Юрт был заложен мемориал, посвященный этому событию – это произошло по поручению Кадырова, который принимал непосредственное участие в разработке проекта. Автор и руководитель проекта, советник Кадырова Леча Яхъяев добавил новые подробности давней трагедии: «Защищая свою честь, девушки бросились в бурлящую воду Терека, увлекая за собой царских офицеров. Подвиг девушек является примером мужества и самоотверженности». Мемориал, разумеется, будет выдержан в стиле, соответствующей исламской традиции – никаких человеческих фигур, а гранитная скала, символизирующая стойкость и крепость духа защитников Дади-Юрта. По словам Яхъяева, в годовщину трагедии из гранитной скалы будут течь девять струй, «символизирующих девять чеченских родовых сообществ (тукумов), оплакивающих своих братьев и сестер, принявших мученическую смерть». Также в проект мемориала входит «сооружение рядом с гранитной скалой обелиска, который по исламским традициям воздвигается только погибшим в газавате (священной войне)», - заявил Яхъяев.

Можно привести еще множество примеров напряженности в российско-чеченских отношениях, незалеченности как старых, так и свежих ран. Открытие в октябре 2008 года в городе Минеральные Воды памятника генералу Ермолову, усмирявшему Чечню в XIX веке, привело к протесту со стороны министра по внешним связям, национальной политике, печати и информации Чечни Шамсаила Саралиева, заявившего, что это является неуважением к кавказским народам, испытавшим на себе «ермоловскую политику геноцида». Заместитель секретаря политсовета чеченского отделения «Единой России» Абдурахманов утверждал, что этот случай «не только пятнает репутацию исконно кавказского города, но также выставляет в самом худшем свете инициаторов и организаторов этой поистине античеловеческой акции».

Официальные представители чеченских властей неоднократно напоминали о преступлениях, совершенных российскими военными на территории республики – эта тема отнюдь не закрыта. Так, прокадыровский уполномоченный по правам человека Чечни Нурди Нухажиев в марте 2009 года отмечал, что жители селения Танги-Чу обратились к нему с заявлением, в котором упоминалось массовое захоронение граждан на месте, где дислоцировался 245-й полк 58-й армии генерала Шаманова (нынешнего командующего российскими ВДВ). Как утверждали заявители, на котлован с захоронением им тайно указал один из военнослужащих этого полка. В июне 2000 года, после передислокации военной части, местные жители вскрыли указанный им котлован. В яме было обнаружено более 70 полуразложившихся трупов, часть из которых была по мусульманскому обряду захоронена в общей могиле в селении Танги-Чу, а другая часть– на кладбище города Урус-Мартан. Опознать удалось только несколько тел, которые позже были перезахоронены родственниками. По словам Нухажиева, «многие из тех, кто подвергся произволу во время проведения контртеррористической операции в Чечне, по сей день боятся свидетельствовать о преступных деяниях военных, очевидцами которых они стали. Но мы продолжаем работу по сбору данных, свидетельских показаний и других фактов такого рода преступлений. Мы приложим все усилия, чтобы были привлечены к уголовной ответственности лица, совершившие эти преступления».

В другой раз Нухажиев сделал заявление о том, что «мы будем добиваться привлечения военных преступников к уголовной ответственности. Они должны понести наказание за тысячи бессудно расстрелянных, казненных, умерших в результате нечеловеческих пыток, пропавших без вести наших сограждан. Мы поставим этот вопрос сначала перед российскими судами, как этого требует международное законодательство, затем используем свое право обратиться в Европейский суд по правам человека. В ЕСПЧ уже вынесены положительные решения по 350 военным преступлениям, совершенным в Чечне. Это только начало».

Показательно, что в состав «ближнего круга» Рамзана входит все большее количество людей, воевавших против России, причем во время не только первой, но и второй чеченских войн. Последний пример – активизация террористов привела к тому, что Рамзан нынешним летом поручил депутату чеченского парламента Магомеду Ханбиеву и своему советнику Шаа Турлаеву «оказать непосредственное содействие правоохранительным органам ЧР, осуществляющим операцию по уничтожению террористов в горных районах республики». Одновременно Ханбиев был назначен внештатным помощником президента Чечни. Отметим, что Ханбиев при Масхадове был министром обороны Ичкерии и «вышел из леса» лишь в 2004 году – по данным СМИ, после того, как были задержаны его многочисленные родственники. В том же году, по официальным данным, Турлаев, бывший одним из руководителей охраны Масхадова, «явился с повинной», хотя он сдался в крайне тяжелом состоянии – ему пришлось ампутировать ногу.

Неудивительно стремление Кадырова выступить в качестве консолидатора различных чеченских сил, склонных признавать его главенство, вне зависимости от прошлого тех или иных деятелей. Показательно, что вне этого консенсуса оказались братья Ямадаевы, перешедшие на сторону федеральных сил в 1999 году, и независимые правозащитники, плохо вписывающиеся в реалии исламизирующейся республики. Зато активно проходит диалог кадыровцев с Ахмедом Закаевым. В июле в Осло состоялась встреча председателя парламента Чечни Дуквахи Абдурахманова с Закаевым. По ее окончании спикер заявил: «Нас, чеченцев, в мире не так много (всего 3 млн.), чтобы мы делились «по политическим квартирам». Все, что нас разъединяло, - в прошлом. Президент ЧР Рамзан Кадыров сумел воплотить в жизнь вековую мечту чеченцев. Это свобода вероисповедания и полное единение чеченцев живущих в Чеченской Республике. Уверен, что и Ахмед Закаев с товарищами, и другие чеченцы, живущие за пределами Российской Федерации, найдут свое место на пути дальнейшего возрождения Чеченской Республики. Это желание Президента ЧР Рамзана Кадырова, это желание чеченского народа». По некоторым данным, ранее контакты с Закаевым осуществляли Магомед Ханбиев и его брат Умар, бывший министр здравоохранения в масхадовском правительстве, а ныне – главный хирург Чечни.

Проблема в том, что федеральные власти и силовики в течение ряда лет демонизировали Закаева, превратив в публичном пространстве бывшего артиста грозненского театра чуть ли не в «супертеррориста». Эта тактика была направлена на то, чтобы добиться экстрадиции Закаева из Великобритании, где он живет все последние годы (она потерпела неудачу, так как Закаев не только не был выдан, но и получил политическое убежище). До осени 2002 года Закаев считался вполне «вменяемым» деятелем и даже проводил переговоры с тогдашним полпредом в Южном федеральном округе Казанцевым. Но после «Норд-Оста», когда он делал заявления, оправдывающие террористов, для Кремля он стал не просто противником, а врагом, никакие договоренности с которым были невозможны. Такая реакция – в значительной степени эмоциональная – на Закаева, видимо, сохраняется и сейчас. В январе 2009 года, когда в СМИ уже обсуждали возможность его возвращения в Чечню, ФСБ России заявило о попытке Закаева с помощью засланного в республику боевика восстановить «вооруженные силы Ичкерии». Показательно, однако, что чеченские власти тогда же отвергли эти обвинения.

Таким образом, исламизированная Чечня продолжает оставаться «проблемным» субъектом Российской Федерации. Считается, что федеральные власти закрывают глаза на происходящие в республике процессы, делая эсклюзивную ставку на Рамзана Кадырова как на сильного политического лидера, способного поддерживать порядок в республике. Однако представляется, что такая точка зрения сейчас справедлива уже только частично. Не менее важно и то, что у центра все меньше средств влияния на нынешнего чеченского президента, ставшего безальтернативным лидером, использующим в своей деятельности широкий набор приемов – от сугубо силовых действий до апелляции к национальному и религиозному чувству.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати