05.10.2009 | Сергей Маркедонов

Новые песни о старом

Новая правящая коалиция «За европейскую интеграцию» в Республике Молдова прямо- таки на глазах разворачивает бурную внешнеполитическую активность, призванную доказать, что само название объединения четырех политических сил, победивших Владимира Воронина соответствует его внутреннему содержанию.

В самом деле, активизация внешнеполитической деятельности коалиционеров кажется вполне логичным шагом, поскольку на «внутреннем фронте» основные тактические задачи решены. Многолетний руководитель Молдовы Владимир Воронин перешел в разряд депутатов от оппозиции. Победившая же коалиция смогла избрать спикера (им стал Михай Гимпу), затем утвердить его в должности и.о. президента, а, наконец, сформировать правительство во главе с Владимиром (Владом) Филатом. А потому наступило время озвучивать внешнеполитические установки, тем паче, что в случае с любой из постсоветских республик этот блок проблем, как правило, тесно связан с внутриполитической динамикой. В Молдове это, в первую очередь, проблема Приднестровья, которая с одной стороны является ключевым вопросом для определения состоятельности молдавского государства и национальной идентификации его граждан, а с другой - критически важный сюжет во взаимоотношениях с РФ, Украиной Румынией, Европейским Союзом и США.

25 сентября 2009 года, представляя в молдавском парламенте программу нового правительства, Владимир Филат заявил, что необходимо усилить работу по выводу российских войск из Приднестровья и замене «нынешних миротворческих сил международной миссией гражданских наблюдателей с международным мандатом». Через пять дней в своем выступлении на заседании Генеральной Ассамблее ООН, постпред Молдовы Александр Кужба высказался схожим образом, подчеркнув, что интернационализация мирного урегулирования является важнейшим приоритетом Кишинева.

29 сентября стартовал двухдневный визит нового главы правительства республики в Брюссель, главной целью которого было обсуждение перспектив развития сотрудничества Молдовы с ЕС (не зря ведь коалиция, провозглашает своим приоритетом европейскую интеграцию). А 1 октября Еврокомиссия заявила о выделении Молдове семи миллионов евро. Как говорится, то случай, когда важен не размер, а внимание. В любом случае новый председатель правительства обозначил в качестве приоритета своего кабинета европейское направление внешней политики, что в постсоветских республиках часто воспринимается, как если не вытеснение России, то стремительное уменьшение ее роли вокруг их внутриполитических и внешних проблем. Особым приоритетом в европейской политике Кишинева обозначено румынское направление (фактор, чрезвычайно раздражающий лично Игоря Смирнова и приднестровскую элиту, которая, собственно говоря, и создавало инфраструктуру де-факто государство, опасаясь «румынизации»). Тем не менее, 1 октября 2009 года Владимир Филат высказался в том духе, что в отношениях с Бухарестом его страна хотела бы «не только содержания, но и скорости». Понятно, что речь не идет о каком-то стремительном продвижении к объединению идейных «румынофилов», о чем часто пишут в российских СМИ. Но сигнал прозвучал важный. И не только для молдавских избирателей, но и для жителей ПМР, зачастую переоценивающих «фактор Бухареста».

Напомним, что сегодня мир в остуженной «горячей точке» бывшего СССР на Днестре поддерживают совместные миротворческие силы, состоящие из контингентов РФ, Молдавии и де-факто Приднестровской Молдавской Республики, а также группы военных наблюдателей Украины (являющейся вместе с Россией страной-гарантом мирного процесса). Группа украинских наблюдателей включает в себя 10 офицеров. Коллективная миссия выполняет свою работу на 15 постах и КПП. Для обеспечения контроля над прекращением огня функционирует Объединенная контрольная комиссия (ОКК), состоящая из трех сторон (РФ, Молдова, ПМР), принимающая решения консенсусом. Поскольку миротворческая операция в Приднестровье и в Южной Осетии начинались практически одновременно, нельзя не увидеть «параллелизм» в структуре и характере двух процессов урегулирования конфликта. Операция в Приднестровье по праву считается одной из наиболее эффективных операций на территории бывшего СССР. В отличие от Абхазии или Нагорного Карабаха здесь не было попыток «разморозки» конфликта. В связи же с ситуацией в Южной Осетии можно добавить, что не будь режим Михаила Саакашвили столь поспешным в своем стремлении решить проблему территориальной целостности силовым путем, ситуация там была бы сравнима с нынешним положением дел на Днестре. Но Грузию погубило стремление изменить статус-кво в одностороннем порядке. Силовая «разморозка» конфликта, новые жертвы привели к деградации мирного процесса, и в конечном итоге к «пятидневной войне».

В этой связи закономерен вопрос: «Не приведут ли к похожим результатам новые инициативы молдавских «европейцев» (многие из которых принимали участие в деятельности Народного фронта Молдовы начала 1990-х гг., организации, прямо ответственной за эскалацию межэтнической напряженности в то время)? Этот вопрос возникает не только в силу алармистской предубежденности, но и в силу того, что 18 марта нынешнего года президентами Молдовы, РФ и ПМР была подписана совместная Декларация. Этот документ содержал такой важный пункт, как трансформация мирного урегулирования под эгидой ОКК в гарантийную операцию под эгидой ОБСЕ только после окончательного разрешения конфликта между Кишиневом и Тирасполем. Пока же такое разрешение видится проблематичным, так как Тирасполь выступает за независимость, а Кишинев опасается даже говорить о федералистской модели, предлагая левому берегу Днестра «широкую автономию».

Однако если приглядеться к требованиям нового молдавского правительства, то нельзя не увидеть в них старых, хорошо знакомых по временам президентства Владимира Воронина идей. Это- стремление к интернационализации мирного урегулирования, окончательный вывод остатков 14-й армии со всеми их складами из Приднестровья, европеизация (которая не снималась с повестки дня и в период полного доминирования Компартии). Пожалуй, только одно отличие можно обнаружить в риторике победившей коалиции. Это - ее стремление к сближению с Румынией и преодоление «воронинского наследия» в этом вопросе. Не будем забывать, что «план Дмитрия Козака» (создание федеративной Молдовы) похоронила именно команда Воронина, который в своей риторике по отношению к приднестровцам допускал, как говорили коммунистические вожди времен СССР, значительные «перегибы». Чего стоит одно только сравнение ПМР с мусорной свалкой! Во время позднего Воронина лидеру молдавской Компартии было уже не до Приднестровья. Он боролся за сохранение власти, используя при этом и «ностальгический ресурс», и поддержку Кремля. Думается, получи он все то, что хотел, в скором времени мы бы и от него услышали призывы к «новым европейским» подходам к разрешению приднестровской проблемы. Новая же коалиция не имеет (по крайней мере, пока) широких связей с Москвой. А потому, решив свои внутренние проблемы, она перешла к внешнеполитическому наступлению. Впрочем, пока это наступление сопровождается некоторыми оговорками. Тот же Владимир Филат высказался в том духе, что «не дело каждого назначенного правительства определять сроки вывода этого контингента из приднестровского региона. Главное, чтобы Россия строго следовала ранее достигнутым договоренностям». 1 октября 2009 года по итогам своего визита в Брюссель молдавский премьер заявил, что трансформация нынешнего миротворческого механизма необходима, но она должна решаться только в результате дискуссий между всеми участниками мирного процесса.

Таким образом, мы можем констатировать, что национальный эгоизм определял поведение и молдавских коммунистов, и антикоммунистов. И те, и другие предпочитали видеть иных миротворцев, и иных гарантов мирного процесса. И те, и другие стремились к снижению роли РФ на Днестре. Коммунистов при этом отличала аккуратность и в своей борьбе за новый статус-кво они не увлекались, так, как это делал Саакашвили. «Воронин и Ко» четко знали, где необходимо ударить по тормозам. Хочется надеяться, что у их оппонентов с этим также все в порядке, а прагматизм для них намного более важен, чем политическое актерство в духе грузинского лидера.

Сергей Маркедонов - заместитель директора Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати