25.10.2009 | Григорий Добромелов

Грустная свобода молодого императора

Официальные встречи президента России с «профсоюзом олигархов» еще со времен Бориса Ельцина становились знаковыми событиями, некими маркерами, которые определяли градус внутриэлитной напряженности и экономический курс в краткосрочной перспективе. Конечно, нынешняя встреча Дмитрия Медведева с «представителями предпринимательского сообщества» (цитата по пресс-службе администрации главы государства), по своему пафосу и накалу была далека от памятного многим заседания, кстати, в том же кремлевском зале, после которого было возбуждено уголовное дело против Михаила Ходорковского…

В условиях экономического кризиса необходимости в публичной «порке» генералов российского бизнеса нет, да и по складу общения с бизнесом действующий президент старается отличаться от своего предшественника в более мирно-либеральную сторону. Тем более, что поводы для эскалации напряженности также внешне отсутствуют – все сферы влияния поделены еще в путинский период, а команды и рычагов для нового передела у Медведева пока нет.

Поэтому и выступление президента на встрече носило скорее информативно-декларативный характер. Выдержанное в спокойных тонах оно мало напоминало разгромно-уничижительную для путинской бизнесс-элиты статью «Россия, вперед!». Акцент на модернизационном развитии и инновационных технологиях был не нов. И не стоило бы даже трудиться и писать об этой встрече, если бы дальнейшее поведение Медведева не обнажило характер нынешней кремлевской системы правления – реалистичность и адекватность восприятия ситуации в стране, необычную честность и свободу при донесении ее до общества… Но все это нивелированное отсутствием возможности что-либо кардинально изменить.

Президент, в сложившейся архитектуре властных отношений, оказывается государем без государства, полководцем без армии. Ощущая острую необходимость в получении объективной информации о ситуации в стране, он идет на беспрецедентные и невозможные для прежних правителей страны шаги по открытости диалога с обществом. Просит на встрече с бизнесом, транслируемой в прямом эфире, говорить открыто и без заготовленных докладов, заводит собственный видео-блог, инициирует публичное обсуждение послания. Все это напоминает поиск точки опоры, попытку соединиться с обществом и противопоставить его поддержку сопротивлению сложившейся бюрократической и бизнес-олигархической машине.

Поэтому Медведев спокойно реагирует на просьбу Олега Дерипаски разобраться с «жучками, окружившими судебную систему», т.е. на указание коррозии той ветви государственной власти, которая в силу образования для Медведева является наиболее близкой и публичная декларация проблем в которой, должна восприниматься особенно болезненно. Помнится схожая, по сути, просьба Ходорковского к Путину – урезонить аппетиты чиновников – вызвала гневную реакцию, уязвленного за «своих» президента. Что было потом, все хорошо знают. Медведев же не только признает наличие проблемы, но даже рассказывает собственный пример общения с подобными «жучками» во время своей прошлой жизни еще в Петербурге. Тем самым косвенно перекладывая ответственность за тщетность борьбы на прежнее руководство страны, и признавая отсутствие рычагов для ее решения.

Медведев ощущает огромный дефицит внутренней легитимности. Попав на высшую ступень государственной пирамиды исключительно благодаря ресурсам своего предшественника, он, как и Путин, вынужден искать поддержку, которая могла бы освободить его от докучливого окружения, навязанного прежним хозяином кремлевских кабинетов. Искать группу, для которой он авторитетен сам по себе в силу занимаемой должности, свободную от подчиненности и обязательств перед предшественником. Для Путина такой опорой стали «силовики». Именно эту, сплоченную в силу своей этиологии корпорацию он противопоставил прежней ельцинской элите в борьбе за доступ к абсолютному влиянию. У Медведева же под рукой такой силы нет.

Вероятно, поэтому нынешний президент настолько свободен в критике существующего положения дел в стране. Подобные заявления от Путина-президента были категорически невозможны, и напоминали бы историю с унтер-офицерской вдовой, которая сама себя выпорола. Медведев же может открыто обсуждать проблемы, дистанцироваться от властной системы, говоря – мы это общество, которое борется с коррупцией, заявлять, что за последние годы ничего не сделано, и это потом будет транслироваться по всем центральным каналам исключительно не для публичной выволочки прежнему руководителю страны, а как бессильная констатация факта. Факта, за которым не последует никаких оргвыводов, потому что реальных полномочий для этого у Медведева – нет.

Свобода высказываний нынешнего президента, обратно пропорциональна его возможности претворить их в жизнь. Поэтому он и обращается за поддержкой к политически активной части общества, которая будет писать комментарии на его обращения в блоге, будет присылать предложения для послания. Но она, к сожалению, абсолютно неспособна быть инструментом борьбы за влияние, поскольку состоит по большей своей части из цивилистко-либеральной интеллигенции. Т.е. той категории граждан, которые никогда за всю историю не брали на себя ответственность за смену элит. Такой силой всегда была гвардия, а гвардии у Медведева – нет.

Президент в нынешнем своем состоянии напоминает молодого императора, окруженного независящими от него боярами и дворянами, у каждого из которых есть своя вотчина, и нежелающих признавать власть нового государя. У правителя в такой ситуации есть выбор: либо найти в себе силы и группу поддержки, чтобы на корню уничтожить прежнюю элиту, как сделал Петр, либо пытаться проводить реформы, борясь с сопротивлением отдаленной от престола и уязвленной камарильи. Чем это закончилось для Павла, все знают.

Григорий Добромелов - исполнительный директор Центра социально-гуманитарной экспертизы "АйПи-центр"

Версия для печати