06.11.2009 | Сергей Маркедонов

Процедурная дипломатия

Впервые после прошлогодней «пятидневной войны» белорусские органы власти сделали практические шаги по рассмотрению признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Именно такая бюрократическая формулировка (с несколькими родительными падежами, следующими один за другим) просится в текст. Все дело в том, что окончательное решение по абхазско-югоосетинскому вопросы руководство Белоруссии снова отложило, поскольку неясно, чем закончится процесс «рассмотрения» заявок двух частично признанных республик, бывших грузинских автономий.

Как бы то ни было, а национальный белорусский парламент 5 ноября 2009 года создал в рамках Совета Палаты представителей рабочую группу по подготовке к рассмотрению обращения Абхазии и Южной Осетии. «На этой неделе парламент Белоруссии примет решение о внесении вопроса по признанию Южной Осетии и Абхазии в повестку дня», - заявил 4 ноября глава администрации президента Белоруссии Владимир Макей. Учитывая то, что слова эти были сказаны в конце трудовой недели, трудно понять, какую именно часть ноября 2009 года имел в виду высокопоставленный чиновник. При этом Владимир Макей сделал важную оговорку. Она дает понять, что вопрос о рассмотрении признания двух бывших грузинских автономий не будет слишком простым. По словам Макея, депутаты будут опираться на общественное мнение, а «мнение белорусских граждан по этому вопросу неоднозначное».

Все-таки мастерству создания процедурных формальностей у белорусских лидеров надо поучиться. Напомним, что вопрос о признании абхазской и югоосетинской независимости перед Минском стоит наиболее остро потому, что именно Республика Беларусь является не просто стратегическим союзником Москвы, а частью общего с РФ Союзного государства. И сколько бы ни говорили о том, что данный Союз является по большей части пропагандистским проектом, сам факт наличия такого политического феномена заставляет Москву весьма ревностно относиться к молчанию белорусских партнеров. Молчание же Минска объясняется несколькими факторами. Во-первых, Минск, как один из соавторов Беловежских соглашений, является главным бенефициарием этого документа. Идти открыто на нарушение «беловежских принципов» (главнейшим из которых является нерушимость границ между бывшими союзными республиками) Минск не хочет. И хотя сегодня повторение грузинского сценария в Белоруссии рассматривается всерьез разве что местными националистами, да озабоченными «русской угрозой» польскими журналистами. Однако надо принять во внимание асимметрию восприятия между великой державой и малой страной. Белоруссия в отличие от России не обладает площадью в одну восьмую часть суши, а потому вполне разделяет многие комплексы и стереотипы малой страны. Во-вторых, у каждой из постсоветских республик есть свои двусторонние отношения с Грузией. В случае с Белоруссией – это не отношения двух соседей (как у Армении и Грузии). Однако есть определенные экономические связи, грузинская диаспора. И отношения Минска и Тбилиси, несмотря на все проблемы российско-грузинских отношений имели в последние годы позитивную динамику, которую белорусские власти не хотят поломать. В-третьих, есть понимание того, что официальное признание Абхазии и Южной Осетии ухудшит отношения Минска с ЕС (чего в Белоруссии также не хотят, по крайней мере, открытого радикального обострения). В-четвертых, присутствует и другое понимание: Москва полностью не «покроет» убытков от разрыва с ЕС, а также само по себе белорусское признание вряд ли станет революционным фактором в деле международной легитимации «послеавгустовских реалий».

И последнее (по порядку, но не по важности), у Белоруссии (как и у любой другой страны) есть свой корыстный интерес. Признание Абхазии и Южной Осетии влечет за собой обострение отношений с Западом (который само признание рассматривает, как территориальную экспансию России на просторах бывшего СССР, что для США и ЕС принципиально неприемлемо). Следовательно, в Минске хотели бы, выражаясь словами Уго Чавеса, дополнительных «импульсов» для признания. Конечно же, такая цель нигде и никем открыто не провозглашалась. Но для понимания ее не нужно быть академиком, такое стремление присуще любому субъекту международных отношений.

Возьмем хотя бы недавний визит в Москву президента Эквадора Рафаэля Корреа. На него также возлагалось немало надежд (прежде всего, на признание независимости Абхазии и Южной Осетии). В адрес эквадорского лидера было сделано много авансов (его страна охарактеризована, как стремящаяся жить не по указке Вашингтона). Однако в итоге все закончилось декларациями о намерениях. И все потому, что «импульсов» для признания оказалось недостаточно. В энергетической сфере не было заключено серьезных контрактов, а в военно-технической области - соглашение о продаже Эквадору двух вертолетов. Двух летательных машин оказалось недостаточно для положительного решения вопроса о признании двух бывших грузинских автономий, тем паче, что в случае с Венесуэлой «ценой вопроса» стал двух миллиардный кредит на выгодных для Каракаса условиях.

Минск также должен найти, условно говоря, свой «вертолет» или свою «кредитную линию». И разговоры о том, что и того, и другого у Белоруссии уже было в избытке, не будут слишком полезными. Можно согласиться с мнением, что признание Абхазии и Южной Осетии для России было оправданным и не имело серьезных альтернатив (именно в контексте августовских событий прошлого года). Но дело в том, что эта схема неприменима ни для Белоруссии, ни для стран Латинской Америки. Абхазия и Южная Осетия не являются их непосредственными соседями, а внутри этих государств не проживают многочисленные и влиятельные диаспоры абхазов и осетин. Поэтому то они и могут позволить себе откровенно манкировать признанием, добиваясь выгодной купли-продажи своего голоса. Как бы то ни было, а Минск начал процедуру «рассмотрения вопроса». В состав белорусской парламентской комиссии войдут депутаты от двух палат. Комиссия будет собирать информацию о ситуации на Южном Кавказе (тем более, что опыт международной комиссии Хайди Тальявини уже перед глазами). 17-20 ноября парламентская делегация из Минска должна посетить и Грузию, и две частично признанные республики (что уже немного не совпадает с «графиком Макея»). Помимо визита предполагается тщательное изучение мотивов российской стороны (повторимся еще раз, члена одного с Белоруссией Союза). Изучение российской позиции, скорее всего, будет вмонтировано в рамки сессии Парламентского собрания Белоруссии и РФ (25-26 ноября она состоится в Москве). Российские депутаты уже выразили готовность помочь своим белорусским коллегам принять « единственно правильное решение». По словам спикера российской Государственной думы Бориса Грызлова, «если нашим белорусским коллегам в рамках деятельности рабочей группы понадобится какое-либо содействие со стороны депутатов Государственной думы, то мы, безусловно, готовы оказать такую помощь».

Возможно, после этого Минск примет «окончательное решение». Между тем, нельзя исключать, что руководство Республики Беларусь найдет еще несколько процедурных соображений для того, чтобы, говоря языком шахматистов, отложить партию на какое-то время. В конце концов, опыт длиной в год у белорусских политиков и дипломатов уже есть.

Версия для печати