23.11.2009 | Марина Войтенко

Потребительское кредитование на грани «банкротства физлиц»

На минувшей неделе внесенный Минэкономразвития в правительство законопроект «О реабилитационных процедурах, применяемых в отношении гражданина-должника» послужил поводом для возобновления полемики вокруг проблемы «плохих долгов». Напомним, основная идея проекта - создать для граждан процедуру реструктуризации долгов, более льготную по сравнению с обычным исполнительным производством.

Работа над проектом закона о банкротстве ведется с 2006 года. С самого начала намерение ввести механизм банкротства граждан вызывало серьезные споры. Так, Высший арбитражный суд ранее выступал против создания льготных режимов, особенно в отношении состоятельных граждан, а также опасался увеличения числа арбитражных дел. Для того чтобы суды могли подготовиться к появлению новой категории исков, разработчики предлагают вступление закона в силу не сразу после принятия, а через год.

Теперь законопроект вызвал нарекания у Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. В его заключении подчеркивается: в условиях кризиса потребительское банкротство «опасно как для кредиторов граждан-должников, так и для общества в целом. Введение таких процедур непредсказуемо по своим экономическим и социальным последствиям».

Однако стоит отметить, что реструктуризация долгов граждан – довольно популярная в мире практика, способствующая решению проблемы неплатежей. В США реструктурировать долг до $336 000 (до $1 млн, если речь идет о кредитах под залог имущества) можно в течение 3-5 лет, в Германии – в пределах 7 лет, а в Великобритании ограничений ни по срокам, ни по суммам нет. За последние десять лет в Англии число желающих воспользоваться ею выросло в 5 с лишним раз, и порядка 40% процедур несостоятельности проводятся по этим схемам, а в Соединенных Штатах Америки – около трети. И это при том, что в развитых странах личное банкротство гражданина означает в дальнейшем некое ограничение его прав – как в плане признания его не вполне способным управлять своими доходами, так и с точки зрения ограничения его права на распоряжение каким-то имуществом или компанией.

В пользу закона «о банкротстве» говорит и статистика просрочек платежей по потребительским кредитам. По данным Банка России, по состоянию на 1 октября банковский сектор предоставил кредитов физическим лицам на сумму 3,6 трлн рублей, просроченная задолженность составила 6,5 % по российским стандартам отчетности. Если сравнить с данными за сентябрь, то окажется, что просрочка в абсолютных цифрах даже незначительно уменьшилась – на 2 млрд рублей. Но это по РСБУ. А вот в соответствии с МСФО доля «неработающих кредитов¹» в розничном портфеле российских банков со сроком просрочки свыше 90 дней на 1 октября составляет 9,1%, а без учета Сбербанка – 11,3%. В международной практике пороговое значение, позволяющее говорить о кризисе плохих долгов, – это 10% неработающих кредитов от совокупного кредитного портфеля. Значит, вероятнее всего, что правы те, кто считает, что вторая кризисная волна уже накрыла банки.

По розничным кредитам оценки ЦБ совпадают с ожиданиями рынка. Если исключить данные Сбербанка и «ВТБ24», уровень просрочки будет более значительным, около 20% по международным стандартам. У Сбербанка просрочка по МСФО за полугодие более 90 дней составляет около 4%, банка «Возрождение» – 5%, а у «ХКФ Банка», с учетом списаний, – 15%.

По данным ЦБ, на первую и вторую категории качества (из пяти возможных) приходится 82,6% кредитного портфеля российских банков. Остальные 17,4%, – это долги, по которым заемщики расплачиваются с опозданием или не платят совсем, таким образом, для розничного портфеля размер проблемного долга составляет порядка 630 млрд рублей. Год назад уровень «неправильных» кредитов был в два раза ниже.

В текущем году кредитные организации очень активно использовали цессию (сделки по переуступке прав требования). Причем, основная часть (95%) всех продаваемых коллекторским агентствам проблемных кредитов физлицам - это потребительские займы. Аналитики рынка ожидают усиления этой тенденции - банки по итогам 2009 года могут продать проблемную задолженность на $2-2,5 млрд.

Весьма показательны и результаты исследования коллекторского агентства «Секвойя Кредит Консолидейшн». В своем обзоре «Динамика просроченной задолженности и поведение должников. Влияние кризиса. Первые итоги 2009 года» эксперты отмечают: в период с 2008-2009 гг. наблюдается рост средней суммы долга – в 2009 году она составила 37 488 рублей, против 24 597 рублей в 2008 году. При этом основная сумма долга снижается, в то время как сумма штрафов и пени, начисленных за просрочку, растет. На настоящий момент эти начисления достигают 50%. Эксперты считают, что тенденция к увеличению средней суммы долга сохранится и в 2010 году. Учитывая, что существенного улучшения платежеспособности населения в следующем году ожидать не приходится, участники рынка полагают – возврат соотношения суммы основного долга и начисленных процентов к докризисным 60% возможен не раньше 2011 года. То есть по времени это может совпасть с предполагаемым началом действия закона «О реабилитационных процедурах, применяемых в отношении гражданина-должника».

Между тем, текст законопроекта вызывает массу вопросов. Например, предполагается, что процедурой реструктуризации долгов смогут воспользоваться граждане, не способные в течение полугода погасить долги в общей сумме от 50 тыс. рублей. В этом случае потребуется подать в арбитражный суд заявление о банкротстве, обратиться с которым вправе как сам должник, так и его кредиторы. Самому гражданину, впрочем, при подаче заявления придется сразу заплатить от 10 до 25 тыс. рублей вознаграждения арбитражному управляющему за два месяца. Управляющим в деле о банкротстве гражданина, согласно проекту, может быть только профессионал - от прежней идеи возложить функции управляющего на самого гражданина Минэкономразвития отказалось. Льготной же процедурой реструктуризации долгов смогут воспользоваться лишь те граждане, которые на дату представления реабилитационных процедур имеют постоянный доход. О том, где люди, не способные платить даже проценты по пятидесятитысячному кредиту, найдут сразу половину этих денег на зарплату управляющему, в законе не сказано. Правда, предполагается, что самым безнадежным должникам, у которых нет денег на оплату конкурсным управляющим, суд может «пойти навстречу» и разрешить отстрочить уплату «взноса». Но в итоге они снова окажутся должны, но теперь уже не банку, а государству.

Одновременно с льготами Минэкономразвития предлагает ввести административную и уголовную ответственность за фиктивное и преднамеренное банкротство граждан. На настоящий момент такая ответственность существует только в отношении юридических лиц и их руководителей. Санкции для физлиц, впрочем, предлагаются идентичные - до шести лет лишения свободы. Против введения уголовной ответственности в отношении граждан-должников возражает сейчас Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. По мнению ученых, уголовная ответственность «является преждевременным решением».

Однако ни разработчики законопроекта, ни участники рынка не сомневаются в том, что реабилитационные процедуры могут использоваться недобросовестными должниками с целью уклонения от исполнения обязательств перед кредиторами. При наличии льгот и всевозможных защитных механизмов случаи злоупотреблений неизбежны. Суды же наверняка проявят осторожность, правоприменительная практика будет создаваться медленно и на начальном этапе уголовных дел будет крайне мало. Существует и опасность скатиться в популизм. То есть, в отсутствие четко прописанных процедур исполнительного производства (работы службы судебных приставов) вполне вероятно, что под флагом «защиты» беднейших слоев населения откроется возможность выгораживать тех, кто реально может платить по кредиту, но не желает делать этого (фактически мошенников), или тех, кто изначально знал о своей несостоятельности, но брал кредиты. Для адекватной же реализации благих намерений, заложенных в законопроекте, должна быть проявлена политическая воля – готовность взять на себя ответственность за координацию принятия закона и внедрение целостной системы охранных механизмов.

Конечно, кредитные организации со своей стороны тоже заинтересованы в принятии закона «о банкротстве». Кредиторы в конечном итоге могут в ходе такой «реабилитации» получить гораздо больше, чем от распродажи имущества должника. Но это интерес на среднесрочную перспективу. Аналитики финансового рынка полагают, что с введением закона о банкротстве физлиц 25–30 % просрочки по потребительским кредитам станет предметом судебных разбирательств. Но пока предложенная законопроектом схема реструктуризации неприемлема для банков, так как предоставление рассрочки по кредиту на такой длительный срок – до пяти лет – под ставку 1/2 ставки рефинансирования ЦБ будет ухудшать показатели банковской ликвидности и рентабельности.

Вполне понятно, что возможность «замораживания» средств в результате потенциальной реструктуризации части кредитного портфеля на определенный период – дополнительный риск для кредитора, и он будет влиять на его позицию при принятии решения о кредитовании физических лиц. Банки будут принимать его во внимание, и, следовательно, закладывать в процентную ставку по кредиту. При таком положении вещей пострадают не только заемщики, заранее готовящиеся к банкротству, но и добросовестные граждане. Ведь процентная ставка по розничным продуктам кредитования, как правило, устанавливается единой для определенной категории заемщиков.

Скорее всего, законопроект «О реабилитационных процедурах, применяемых в отношении гражданина-должника» будет рассматриваться Госдумой в одном пакете с законопроектом о потребительском кредите, вернее, с двумя его версиями. Одна подготовлена Минфином, другая является результатом законотворческой инициативы депутата Анатолия Аксакова с коллегами. На первый взгляд обе версии законопроекта о потребительском кредите практически идентичны. Но, как это обычно бывает, дьявол кроется в деталях.

Правительственный вариант законопроекта предусматривает условия досрочного погашения кредитов. Напомним, в начале ноября Госдума приняла в первом чтении поправки в Гражданский кодекс, позволяющие физическому лицу досрочно погашать кредит, привлеченный для личных, семейных или домашних нужд, вне зависимости от согласия кредитора. Однако эти поправки не содержат условий досрочного погашения ссуды. Тем не менее, в комитете Госдумы по финансовым рынкам полагают, что прописать «правила хорошего тона» можно будет в ходе второго чтения поправок к Гражданскому кодексу. Насколько смогут совпасть точки зрения правительства и профильного комитета Думы на оптимальные параметры условий досрочного погашения потребительских кредитов пока не ясно.Версия законопроекта о потребительском кредите в редакции Анатолия Аксакова содержит дополнительный раздел, регулирующий деятельность коллекторов, кредитных брокеров и т.д. А самое главное – в ней отсутствуют санкции за досрочный возврат кредита. То есть предполагается, что заемщик может погасить кредит, уплатив проценты только за срок фактического пользования кредитом и своевременно уведомив банк. Между тем, несанкционированные погашения нарушают планы банков в отношении их будущих процентных доходов и дестабилизируют их систему управления активами и пассивами.

Негативными последствия такого рода новаций могут быть, в первую очередь, для ипотечного кредитования. Во-первых, выдавая столь долгосрочные кредиты, банк фиксирует по ним процентную ставку – то есть закладывает туда свои будущие доходы. Во-вторых, банк не держит кредит на собственном балансе, а секьюритизирует его, выплачивая проценты по выпущенным бумагам. Досрочное погашение упакованного кредита означает, что банк должен будет платить процент за пользование деньгами из других доходов. Таким образом, разрушается вся система рефинансирования.Кроме того, штрафы за досрочное погашение потребительских кредитов нельзя трактовать только как штрафы. Банк при рассмотрении кредитной заявки несет расходы, например, платит зарплату кредитным инспекторам. И откуда, если не из процентных платежей, он должен компенсировать свои расходы? Конечно, есть и другой вариант. Лишившись возможности отказать заемщику в досрочном погашении и наложить прямые санкции, банки просто будут вынуждены «упаковать» свои риски в ставку по кредиту. Но это явно не понравится не только потенциальным заемщикам, но и регулятору – Банку России.

Согласно экспертным оценкам, на сегодняшний день в целом по банковской системе около 4/5 кредитов приходится на корпоративных клиентов и только 1/5 на розничных (10% ВВП, ипотечные кредиты менее 3% ВВП). Тем не менее, похоже, что профессиональному сообществу придется в ближайшее время уделить совсем немало времени и внимания процессу согласования и обсуждения целого пакета законопроектов, касающихся банковской розницы. Особенно сложно это будет сделать в условиях, когда по большинству спорных вопросов нет консолидированной позиции ни в правительстве, ни в депутатском корпусе, ни в предпринимательских союзах.

Марина Войтенко - руководитель департамента информационных программ Центра политических технологий

Версия для печати