14.12.2009 | Сергей Маркедонов

Выборы в Абхазии: старые и новые задачи

12 декабря 2009 года Абхазия избрала своего президента. Точнее сказать, выдала мандат на второй срок действующему президенту Сергею Багапшу. В первом туре он сумел одержать победу над своими четырьмя оппонентами. Однако, итог президентских выборов в Абхазии (четвертых по счету после завершения вооруженного грузино-абхазского конфликта 1992-1994 гг.) не сводится к анализу процентов, полученных старым/новым президентом и его соперниками (хотя и здесь заключается интересная информация для анализа).

Для того чтобы понять основные результаты прошедших выборов в Абхазии, было бы полезно сравнить их основные параметры с предыдущей президентской гонкой пятилетней давности. В 2004 году Абхазия решала самую сложную для «переходного государства» (в данном случае его международная легитимация не является принципиальным вопросом) проблему - передачи власти от уходящего лидера преемнику. До 2004 года о постсоветской Абхазии можно было бы сказать, что она - это Владислав Ардзинба, ее создатель и первый президент. Пять лет назад в Абхазии появилась настоящая внутренняя политика, то есть публичный спор между различными лидерами за право вести свою республику к признанию и формированию действительной государственности. До этого борьба с внешней угрозой была не только внешнеполитическим, но и внутренним вопросом номер один. Выборы-2004 открыли возможность для усложнения абхазской повестки дня. При этом в 2004 году задача признания не только не была решена, она даже не стояла в повестке дня. В то время Россия поддерживала принцип территориальной целостности Грузии, а в Москве еще обсуждались возможности поисков компромиссов с грузинским руководством (с которым сегодня Кремль демонстративно не желает иметь дел).

Выборы-2009 прошли уже в новых условиях. Это была первая избирательная кампания, в которой «фактор Грузии» был минимален. В Кодори уже не стояла грузинская военно-полицейская группировка, и нечего было ожидать, что экстравагантный Михаил Саакашвили выкинет какой-нибудь фокус вроде личной инспекции российских миротворческих сил с заявлениями, что Сухуми – такой же город Грузии, как Кутаиси или Рустави. В этот раз никто всерьез не разыгрывал карту «прогрузинских политиков», что было принято в эпоху Ардзинбы и даже в 2004 году (сегодня заявления оппонентов Сергея Багапша пятилетней давности о его связях с Тбилиси кажутся ненаучной фантастикой). Вообще угроза из Тбилиси в ходе кампании не была основной «несущей конструкцией». Выборы строились не вокруг образов прошлого (хотя эти и образы никуда не ушли, но они сильно потеряли в весе), а вокруг образов будущего. Претенденты на президентский пост пытались представить свои перспективы развития абхазской государственности. Дискутировался вопрос о гражданстве республики и проблемах интеграции грузинского (мегрельского) населения Гальского района, обсуждались факторы экономической безопасности и возможности диверсификации внешних связей. Таким образом, мы можем говорить о том, что выборы стали определенным рубежом для постсоветской Абхазии.

Проблема независимости от Грузии решена. В отличие от Южной Осетии Абхазия пытается закрепить этот итог на внешнем уровне. Как следствие активизация латиноамериканских контактов республики. Если в Цхинвали политики считают, что о признании их независимости может позаботиться Москва (собственно говоря, там считают независимость лишь шагом к воссоединению с Северной Осетией под эгидой России), то в Сухуми, полагаясь на Кремль, не забывают и о собственной работе по продвижению самих себя. И то, что во время выборов эта латиноамериканская тема снова была активизирована, не случайно. И хотя сегодня процесс признания абхазской независимости не идет стремительными темпами, проведение выборов и избрание президента без эксцессов, в условиях конкурентной борьбы объективно работает на пользу Абхазии. Еще несколько удачных избирательных кампаний, и отношение международного сообщества к этому образованию будет претерпевать эволюцию. Возможно, до прямого признания дело и не дойдет, но определенные «окошки» в Абхазию начнут открываться (а некоторые, такие как турецкое станут шире).

Однако президентские выборы 12 декабря 2009 года вместе с окончанием определенных процессов знаменуют собой начало других, не менее важных для республики. Победителем избирательной гонки стал ныне действующий глава государства Сергей Багапш. Он получил отнюдь не среднеазиатские проценты поддержки. За него высказались около 60% граждан частично признанной республики. Это значит, что с остальными почти 40% требуется активно работать. В этой связи главная задача (и это наиболее сложная проблема для постсоветского пространства) состоит в том, чтобы рассматривать себя, не только, как президента своих сторонников. Возможно, в больших признанных образованиях, России, Украине такое бы сработало, но в маленькой Абхазии, такое «огораживание» президента не будет полезно ни ему самому, ни обществу в целом. Вообще, испытание славой и властью становится для Багапша главным вопросом его второго президентского срока. Через пять лет он будет передавать абхазский корабль другому капитану. Таким образом, вопрос преемника (а, говоря шире, преемственности власти) выходит в число приоритетных в следующей политической «пятилетке». До сих пор у абхазской стороны в гипотетическом споре с Тбилиси был весомый аргумент: власть в Абхазии переходила от одного президента к другому посредством выборной процедуры и на конституционной основе. В государстве, к которому Абхазия до текущего дня «приписана», проблема преемственности власти остается до сих пор неразрешенной. И это подкладывает бомбу под легитимность самого государства, в котором президенты уходили либо в результате военного переворота (потому трансформировавшегося в гражданскую войну), либо в ходе массовых уличных демонстраций, названных «цветной революцией». Таким образом, абхазские победители декабрьских выборов должны будут понять простую вещь. Если хочешь избежать «цветных революций» и кризиса легитимности, веди нормальный диалог и с обществом в целом, и с оппозицией.

Ведь после 12 декабря 2009 года из абхазской повестки дня никуда не исчезнет проблема гражданства. И она заключается отнюдь не только в раздаче паспортов гальским мегрелам. Сама по себе выдача даже столь важного документа - не более, чем технический акт. Гораздо сложнее сделать их лояльными абхазской власти, включить их в общественно значимые проекты. Решение этой задачи тем более важно, что позволяет серьезно переформатировать противоборство с Грузией. Инкорпорирование галльских мегрелов в абхазское общество позволит говорить о том, что Абхазия базируется не на этнической грузинофобии. Что ее цель - это несогласие на участие в грузинском варианте государственного строительства. Думается, что разница в этом принципиальная. Естественно, никуда не исчезнет и «российский фактор». Напротив, он будет расти день ото дня. И полагать, что российско-абхазская дружба будет вековой и неизменной, могут только любители политических застолий. Всякая дружба подвергается испытаниям. И отнюдь не только временем. Но и в случае с Абхазией экономическим присутствием, военными базами, чиновниками и олигархами, привыкшими к пышным приемам и передвижением по автотрассам со скоростью в 120 км/ час, при этом не понимающим отличий Абхазии и Аджарии. И число поборников такого понимания «дружбы», скорее всего, не уменьшится. Насколько это отразиться на поведении абхазского руководства, оппозиции? Как в этой связи удерживать курс на независимость, когда экономически и в военном плане зависишь от мощного соседа?

Впрочем, выборы 12 декабря - это и определенный рубеж для Москвы. Чем быстрее, в Кремле, на Старой и Смоленской площади поймут, что период «пятидневной войны» пройден, и нужна новая повестка дня, тем лучше. Долгое время держать популярность на апелляциях к «горячему августу» 2008 года не удастся. Как не удастся продолжать пугать всех «грузинской угрозой», растущей вследствие нового перевооружения. В Абхазию приходят (и еще придут) новые проблемы, среди которых «фактор Тбилиси» будет постепенно вытесняться в область «исторической политики». Помимо него вопрос о качестве независимости и уровне государственности будет намного более интенсивно дискутироваться. Тем более, что Абхазия (повторимся еще раз) - маленькая республика, здесь власть и общество не разделены слишком непроницаемыми чиновничьими стенами, они в отличие от большой России встречаются друг с другом не только во время похорон или чрезвычайных ситуаций. Все это потребует от Кремля более качественной политики, при которой надо будет сочетать уважение к абхазскому выбору и соблюдение национальных интересов. И в этом плане куда более полезным для анализа является не опыт Советского Союза в странах Центральной и Восточной Европы в 1945-1989 гг., а практика США в Западной Германии или в Японии. Опора на мягкую силу, уход от чрезмерного давления на внутренние процессы при сохранении военно-политических позиций (что было бы интересно и самой Абхазии, по крайней мере, пока). Таким образом, в Абхазии открывается новый акт политической пьесы, который обещает быть не менее интригующим, чем предыдущий.

Версия для печати