16.12.2009 | Татьяна Становая

Не безнадежное стратегическое сотрудничество

Вчера в Москву прибыл генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен, который сегодня проводит официальную часть своего визита: встречи с президентом Дмитрием Медведевым, премьером Владимиром Путиным, спикерами обеих палат парламента, а также секретарем СБ Николаем Патрушевым. Визит отличается особым пафосом: со стороны официальных лиц России и североатлантического альянса звучат слова о «перезагрузке», новом стратегическом партнерстве, новой эре отношений и т.д. Однако неофициально мало кто ожидает каких-либо решений, способных повлиять на формирование обоюдно интересной повестки дня. На этом фоне позитивом является хотя бы тот факт, что двусторонний диалог вытесняет конфронтацию.

В основе сближения два важнейших фактора. Первый – это новое качество отношений России и США. По мере оптимизации диалога с Вашингтоном, происходит нормализация отношений и России – НАТО. Иными словами, постепенно снижается роль главных препятствий – обостренного обоюдного недоверия (которое правда при этом никуда не уходит), нежелания слушать друг друга, уходят и факторы «грузинской войны», которые были преодолены еще летом этого года на греческом острове Корфу. Созданы условия для снижения уровня конфронтационности. Сейчас никто ни с кем не хочет ссориться.

Это необходимое, но не единственное условие нормализации отношений. Для выстраивания продуктивного взаимодействия нужна содержательная повестка дня и она тут действительно переполнена. НАТО в первую очередь видит в России партнера по решению афганской проблемы. В частности, по данным «Коммерсанта», НАТО всерьез интересуется возможностью расширения наземного транзита через РФ в Афганистан за счет так называемых летальных грузов - вооружений и боеприпасов. При этом в альянсе хотели бы оформить соглашение на этот счет по аналогии с июльской договоренностью президентов России и США о воздушных перевозках военных грузов.

Для России важно решить другие проблемы, скорее более стратегического характера. Прежде всего, это втягивание североатлантического альянса в дискуссию по новому договору о европейской безопасности, обсуждение проблем расширения НАТО, ратификации ДОВСЕ. Для этого нужно искать новые форматы диалога, что оказывается более чем проблематично. Попытки России встроиться в обсуждение долгосрочной стратегии развития НАТО также наталкивается на вполне понятное сопротивление.

Получается в общем не самая лучшая, но при этом и не безнадежная ситуация, при которой нет сильного неприятия набора определенных тем, например, по Афганистану, но при этом и не может быть качественного сближения по важнейшим для России вопросам. Обсуждать есть что, но обоюдного интереса практически очень мало. Сотрудничество может выстраиваться скорее локально, эпизодически, сосредотачиваясь на решении отдельных проблем, но не на изменении общего характера отношений. В итоге стороны пытаются сконцентрировать свои усилия на том, что имеет хотя бы какой-то положительный потенциал. Как заявил Медведев, кто мог знать, что нам придется совместно реагировать на такую проблему, как пиратство. Расмуссен добавил к этому также проблему распространения ядерного оружия и терроризм.

Однако для Москвы эти вопросы политически периферийны и играют больше инструментальное значение, как возможность начать выстраивать мост к более значимым для России темам, таким как договор о европейской безопасности, вызывающий большие споры на Западе. Кремль готов ради этого содействовать по афганскому направлению и обсуждать периферийные темы.

Пока Москва ощущает готовность НАТО к диалогу в принципе, а значит и готовность не сильно сопротивляться напору Москвы в продавливании диалога о европейской безопасности, отношения будут складываться более или менее спокойно. Однако как только Кремль понимает, что по главным для него направлениям нет обратной связи, идеи отвергаются сходу, а сотрудничество становится все более односторонним, нельзя исключать возвращение конфронтационной риторики. Все это оказывается в прямой зависимости от успешности осуществления «перезагрузки» между Россией и США: пока в Москве надеются, что в условиях обновленной геополитической стратегии администрации Барака Обамы удается втягивать Вашингтон в дискуссию по набору «больных точек» (расширение НАТО и ПРО), обоюдный пафос в отношении «новой эры стратегического партнерства» будет сохраняться. Такое ощущение, что вместе с Обамой нобелевскую премию мира получил и Расмуссен, а Москва это поддерживает своими оптимистическими авансами, за которыми, по большом счету, ничего кроме последней надежды нет.

Версия для печати