18.12.2009 | Сергей Михеев

Модернизации нужны новые мигранты

Принято считать, что модернизация российской экономики якобы невозможна без привлечения мигрантов. Спорный тезис, позволяющий увильнуть от проблемы трудоустройства собственного населения. Но даже, если это и так, то нельзя не заметить, что современная структура миграционных потоков и миграционная политика в России, не только не стимулируют модернизацию, но, возможно, даже тормозят её.

Подавляющее большинство прибывающих в страну мигрантов это люди, не имеющие ни образования, ни профессиональной подготовки. Вдобавок к этому они плохо или очень плохо владеют русским языком. Нередко они и своим собственным языком владеют лишь в пределах бытового общения. По крайней мере, именно таковой является основная масса мигрантов. Отдельные исключения не в счёт. Раньше такие «специалисты» назывались – «разнорабочий».

Навыки профессии они получают зачастую уже в России, «экспериментируя» на российских гражданах. Используются эти люди в основном в четырёх сферах экономики – торговля, строительство, жилищно-коммунальное хозяйство и сфера низкоквалифицированных услуг. Все четыре двигателем модернизации в России не назовёшь.

Торговля. Мигранты в торговле это в основном представители двух-трёх известных диаспор. Символ мигрантского торгового бизнеса – недавно почивший Черкизон. Контрафакт, контрабанда, тотальное несоблюдение правил торговли, неуплата налогов и прочие «прелести». Из всех инноваций виртуозно освоен лишь калькулятор и подкрученные весы. Даже кассовый аппарат, несмотря на все усилия властей, не смог пробить себе дорогу на российские рынки. Повышенная криминогенность и коррупциогенность данной сферы также в особых комментариях не нуждается. А самое главное, что это тотальный принцип, а отнюдь не издержки плохой организации. К цивилизованному виду эта сфера бизнеса принципиально не стремится, так как в этом случае она станет в разы менее прибыльной.

Строительство. Строительным компаниям мигранты также нужны отнюдь не для повышения качества строительства и освоения новых технологий. Наоборот дешёвые мигранты позволяют НЕ использовать новые технологии и новую, дорогостоящую строительную технику, а заодно и не внедрять новые формы организации труда. А зачем? Благодаря дешёвому, неквалифицированному труду мигрантов можно итак получать сверхприбыли. Качество строительства, при этом, достаточно низкое (даже в сегменте премиум-класса). Тоже, кстати, благодаря тому, что основная масса людей, работающих на стройке, на самом деле, профессиональными строителями не являются. Да и строят в основном жилые дома и торгово-офисно-развлекательные комплексы. На самом деле, даже и без мигрантов ничего особо новаторского или наукоёмкого в этой отрасли нет, и не предвидится. По крайней мере, в сравнении с высоко технологическими отраслями промышленности. Напротив, есть факты, когда крупные строительные компании умышленно препятствуют внедрению новых технологий, как в развитии строительства (например, малоэтажного), так и в разработке новых подходов градостроительной политики. Крупным игрокам просто выгодно консервировать нынешнюю модель застройки, так как именно она приносит им более весомые прибыли.

ЖКХ. Здесь примерно та же картина. Чем больше дешёвых и необразованных мигрантов, тем проще воровать в этой сфере деньги и меньше стимулов к внедрению новых технологий. При этом, вакансии дворников это всё, что ЖКХ готов доверить мигрантам. Показательно, кстати, что даже в сантехники и электрики мигрантов не берут – они просто не могут справиться с такой «наукоёмкой» работой. Можно сколько угодно их жалеть по этому поводу и «относиться по-человечески», но это факт.

Сфера услуг. В основном это многочисленные «этнические» парикмахерские, авто-сервис, ремонт одежды и обуви, «шахид-такси» и другие водители. Всерьёз говорить об этой сфере, как об имеющей хотя бы отдалённое отношение к модернизации, просто смешно. Низкое качество услуг, плохое оборудование и несоблюдение норм безопасности. При этом, далеко не всегда более низкие цены. Вот витрина этого сервиса. И это, к сожалению, в данной сфере тоже базовая идеология, а не вынужденные издержки.

Причём, сами по себе данные отрасли в принципе не являются какими-то особо эффективными двигателями инноваций даже в идеальном варианте, не говоря уже о современном российском исполнении. Такова их специфика. Другое дело, что прибыль от них могла бы вкладываться в инновации. К примеру, торговля или строительство дают очень неплохие прибыли (или давали до недавнего времени). Но в таких «крамольных» намерениях держатели данного вида бизнеса в России до сих пор ни разу замечены не были. У них просто совершенно иная психология, иная мировоззренческая установка, никак не совместимая с целями модернизации.

Конечно, можно сказать, что, мол, во всём виновата структура российской экономики, которая востребует именно таких мигрантов, именно на таких условиях. Но, во-первых, это не совсем так. К примеру, на многих заводах той же «оборонки» нехватка квалифицированных рабочих нарастает с каждым годом. Но среди нынешних мигрантов нет не только таких рабочих, но и тех, кто даже теоретически мог бы стать таким рабочим после соответствующего обучения. Более того, даже тех, кто хотел бы стать таким рабочим, очень немного.

Во-вторых, консервация нынешней структуры и качества миграционных потоков косвенно способствует и консервации подобной, порочной и неэффективной структуры самой экономики, которая и воспроизводит год за годом запрос на малограмотную и неквалифицированную рабочую силу, высокую степень коррупции и околокриминальные методы ведения бизнеса.

Можно рассуждать о том, что через два-три поколения нынешние мигранты станут совсем другими людьми, интегрируются, ассимилируются и двинут вперёд модернизацию в России. Но проблема в том, что у России нет такого запаса времени. Кроме того, нет и гарантии, что именно так и произойдёт.

Таким образом, совершенно очевидно, что, если российская модернизация и нуждается в мигрантах, то уж точно не в тех, что мы имеем сейчас. Нужна миграция совершенно иного состава и качества. С иным мировоззрением. Под иные цели и задачи. И, кстати, под иные нормы прибыли. Модернизация востребует учёных, инженеров и высококвалифицированных рабочих. Мигранты нового качества действительно могут хотя бы частично восполнить эти потребности.

Учёные, конструкторы, программисты. Здесь не обойтись без проектов возвращения российских учёных и конструкторов, эмигрировавших за рубеж. Об этом уже много говорят, но пока немного делают. Российские репатрианты и выходцы из бывшего СССР предпочтительны, так как им проще адаптироваться к российской среде, они знакомы со спецификой работы и жизни в России. Важно также, что русский для них является рабочим языком. Особое внимание можно было бы обратить на учёных, работающих в других постсоветских государствах и не уехавших в дальнее зарубежье. Большинство из них сейчас находятся в ещё более сложном положении, чем учёные в самой России.

То, что для возвращения этих людей не созданы условия, также говорят очень много. Естественно, что изменить полностью и в короткие сроки жизненную среду в России невозможно. Но зато возможны разного рода компромиссы. К примеру, организовать возвращение на отдельные проекты. Работу в России «вахтовым методом» (работаю в России, живу за рубежом). Организовать работу на российских проектах непосредственно за рубежом (аренда лабораторий и исследовательских мощностей под проект на нейтральных площадках). Возродить отечественные наукограды с особым статусом и условиями жизни.

Всё это актуально и для привлечения на российские проекты иностранцев из дальнего зарубежья. Хотя с ними, априори, будет больше проблем. Но попробовать можно. Скажем, для некоторых учёных из Индии, Китая, стран Латинской Америки (той же Кубы), стран «третьего мира» российские проекты могли бы представлять интерес.

Инженеры и высококвалифицированные рабочие. Единственным реальным источником таких трудовых ресурсов могут стать, в первую очередь, русские, украинцы и белорусы, проживающие ныне в бывших советских республиках. Такая подчёркнутая этничность является не проявлением расизма. Это констатация факта. Во-первых, этих людей не надо учить русскому языку. Во-вторых, они в среднем имеют лучшее образование, чем представители других постсоветских этносов. В-третьих, многие из них имеют опыт в среднем более квалифицированного труда. В-четвёртых, в силу исторических и этно-культурных особенностей им легче адаптироваться в России. В-пятых, они проявляют более выраженную склонность именно к тем профессиям, которые более востребованы задачами модернизации. Этого нельзя не замечать в угоду толерантным клише.

Кстати, именно эти клише реально мешают создать данной категории людей предпочтительные условия для переезда в Россию на работу или на постоянное место жительство. Расплывчатая характеристика – «соотечественник», не учитывающая национальный фактор, валит всех в одну кучу, совершенно не учитывая ни реальные потребности российской экономики, ни проблемы межнациональной напряжённости в России. По факту из этой кучи легче оказывается выбраться тем, кто имеет связи с этническими диаспорами в России и более склонен к использованию коррупционных схем для получения российского гражданства, вида на жительство или права на работу в России, пополняя бесчисленное количество новых палаточных торговцев и таксистов. В итоге люди, которые действительно нужны в свете перспективных задач развития, оказываются за бортом.

Если же понятие «национальность» является священным табу для современного российского правящего класса, то эту проблему можно было бы решать через создание специальных программ вербовки рабочей силы за рубежом. Отбор мог бы производится по критериям знания русского языка, наличия диплома высшего или среднего специального образования (с последующим тестированием знаний на месте будущей работы), обязательным условием распределения на работу в конкретной отрасли или даже на конкретное предприятие.

Отсутствие всех этих качеств должно автоматически и радикально снижать шансы потенциального претендента на получение гражданства, вида на жительство или права на работу в России. Иначе мы получаем лишь дополнительную нагрузку на систему соцобеспечения, криминогенную и межнациональную ситуацию в стране.

Но даже в этом случае такое «сито» быстро выявит приоритетный контингент работников. Это будут люди в первую очередь из Белоруссии, Украины, а также русскоязычные из бывших советских республик.

Те программы, которые существуют сейчас, работают крайне неэффективно, в первую очередь по причине неспособности создать прибывающим людям более или менее сносные условия жизни. В идеале речь должна идти о создании системы профобучения для прибывающей рабочей силы с предоставлением, хотя бы временного жилья и средств к существованию. Нечто подобное существовало в советское время для внутренней миграции. Система работала не идеально, но она работала. Проблема однако в том, что современные работодатели не могут или не хотят заниматься всеми этими вопросами, предоставляя людям самим за очень скромные деньги устраиваться с нуля на новом месте. Естественно, что желающих сорваться в такую неизвестность очень немного. И здесь, видимо, без помощи государства не обойтись.

Впрочем, в заключении необходимо сказать о главном - без радикального изменения векторов развития российской экономики всё это не просто несбыточно, но и бессмысленно. Бессмысленно звать людей для работы на не существующих проектах, в не финансируемые лаборатории и к не существующим станкам на остановившихся заводах. Бессмысленно обещать им то, во что, на самом деле, никто не собирается вкладывать деньги и усилия. Но это вопрос подлинности тех модернизационных намерений, о которых ныне заявляет российская власть.

Сергей Михеев – вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати