12.02.2010 | Сергей Маркедонов

Вторая президентская пятилетка

12 февраля 2010 года состоится церемония инаугурации президента Абхазии Сергея Багапша. За две месяца до того он был переизбран на высший пост частично признанной республики. Победа абхазского президента была достигнута отнюдь не со среднеазиатскими показателями. И хотя дело было сделано еще в первом туре, порядка 40% граждан республики высказались не в пользу победителя…

Сегодня Сергей Багапш принимает поздравления, а сама инаугурация будет резко отличаться от всех аналогичных церемоний предшествующего времени. Теперь представительство России не будет ограничено позицией «отдельных политиков» (главным образом депутатов), имеющих «свое особое мнение» по статусу республики и грузино-абхазскому конфликту. Среди гостей должны быть представители администрации российского президента, а также большая парламентская делегация (уже в совершенно ином положении), а также представители никарагуанского и венесуэльского посольств в России. Все это - знаки того, что Сергей Багапш вступает в свою вторую президентскую пятилетку в иной роли. Эта роль- лидера частично признанной республики, которую в отличие от Южной Осетии не только в Никарагуа, Науру или Венесуэле (Россия- это отдельная статья), но и на Западе воспринимают, как образование, «имеющее шанс», «обладающее государственным потенциалом». Хотя сегодня ни одна европейская страна не готова к признанию абхазской независимости, интерес к освоению Абхазии даже вне Грузии в Европе присутствует. Прагматически настроенная часть европейского дипломатического сообщества считает, что было бы неверно отдавать России полный контроль над этой территорией (повторюсь еще раз, эти мысли высказываются при понимании того, что Тбилиси, скорее всего, окончательно утратил контроль над своей бывшей автономией). Отсюда и различного рода «ознакомительные вояжи», и чтение лекций, и многое другое.

Вообще после 12 февраля 2010 года для Багапша все главное только начнется. Его вторая пятилетка будет посвящена решению принципиально иных задач по сравнению с первой президентской легислатурой. В 2004 году Багапш, как победитель президентской кампании был оппозиционером (и едва ли не «цветным революционером», учитывая непростой характер смены власти в республике). Его команда одержала победу не только против внутреннего административного ресурса, но и против вмешательства кремлевских «технологов», искренне удивленных строптивостью абхазского избирателя (с их точки зрения, не имело значение где «чесать», на Украине, Владимирской области или в Абхазии, которую многие к тому же путали с Аджарией). И хотя впоследствии Сергей Багапш, как политик, сильно эволюционировал (о чем мы еще скажем отдельно), тогдашняя история «засела» в головах многих жителей республики. И пусть не вводит в заблуждение профессиональных оптимистов тот демонстративный восторг Россией, ее президентом и премьер-министром, который сегодня абхазы (и другие жители республики) охотно показывают при личном общении. Два кандидата на прошедших в декабре выборах (Рауль Хаджимба и в особенности Беслан Бутба) озвучивали обеспокоенность в связи с интенсивным освоением Абхазии российским бизнесом (что трудно отделить от проблем военного и политического присутствия). Вместе два этих кандидата набрали 23, 4%. И даже 7,9% главного абхазского «скептика» Беслана Бутбы говорят о многом. Эти проценты получены еще до того, как российский бизнес и политические деятели (в немалой степени похожие на «креативных» пиарщиков образца 2004 года) приступили к «плотному освоению» республики.

Таким образом, главным вопросом для второй президентской пятилетки Сергея Багапша становится проблема выстраивания отношений с Россией. В течение своего первого президентского срока он показал способность превратиться из неудобного для Кремля кандидата в лояльного президента, которого нынешние российские власти рассматривают, как свою стратегическую опору на Кавказе. Понятное дело, что в этом политическом танго партия ведущего не у абхазского лидера. Слишком уж сильна асимметрия между двумя партнерами. Однако от его поведения также зависит динамика настроений в местном сообществе. Между тем, Россия с каждым днем демонстрирует, что готова к еще более глубокому участию в абхазских делах. Вместо косвенной силы (подготовка абхазских пограничников, военных, усиление абхазских специальных структур советниками и консультантами) Москва предпочитает прямое участие в «гарантиях абхазской независимости от грузинской агрессии». Абхазское правительство и пограничное управление ФСБ РФ 4 февраля 2010 года подписали Программу действий на 2010-2012 гг. Комментируя подписание данного документа, посол России в Абхазии Семен Григорьев заявил, что Москва рассматривает охрану «внешних границ Абхазии как один из приоритетов». Говоря же об обустройстве российских пограничников, Григорьев подчеркнул, что «Россия пришла в Абхазию всерьез и надолго».

Риторический вопрос, хватит ли у большой России такта для демонстрации уважения к абхазской независимости. Этот такт должен проявляться во всем, начиная от российско-абхазской границы до военно-политического присутствия в республике. Пока же даже сами абхазы отмечают, что вчерашний оппозиционер Сергей Багапш за первую свою президентскую пятилетку продемонстрировал больше уступчивости Кремлю, чем его предшественник Владислав Ардзинба. Впрочем, тогда в руках у Ардзинбы не было такого козыря, как признание Абхазии, а позиция Москвы по данному вопросу не была константой. В 1990-е гг. она была далеко не столь благожелательной, как хотелось бы тогдашнему руководству в Сухуми. В любом случае, Сергей Багапш будет пытаться совмещать почти несовместимое - поддерживать устремление народа республики к независимости и в то же самое время вести корабль абхазской государственности с российскими штурманами и другими не менее важными членами экипажа.

Гораздо острее, чем в период первой легислатуры встанет для Багапша вопрос о внутренней политике. До признания независимости эти сюжеты можно было счесть второстепенными. Угроза возобновления войны (в тех условиях вполне реальная) делала внутреннюю политику менее значимой. Сегодня же вопрос о внутренней состоятельности становится во главу угла. И вопрос этот включает в себя много аспектов. Самый главный- это выбор модели национального строительства. Очевидно, что в отличие от Нагорного Карабаха (практически на 100% армянского) абхазское общество полиэтничное. И эта полиэтничность имеет разные проявления. Армянская община республики (количественно практически равная абхазской общине) лояльна республиканским властям. Однако существует некая диспропорция между ее экономической ролью внутри Абхазии и представительством на высшем уровне власти. Другой вопрос - Гальский район. Здесь с лояльностью много сложнее, тем паче, что жители этой части Абхазии – мегрелы (в Тбилиси их считают грузинами) по многим соображениям ориентированы на Грузию, страну, которую в республике считают главным врагом. Насколько возможно обеспечить лояльность этой части Абхазии? И с помощью каких инструментов это сделать? В течение своей первой пятилетки Сергей Багапш многое в этом вопросе пытался изменить. Однако кардинальных сдвигов так и не случилось. Проблема Гальского района воспринимается в Абхазии крайне эмоционально. Тот же Сергей Багапш, комментируя тбилисскую «стратегию» по реинтеграции двух бывших автономий заявил о том, что абхазских гальцев «покупают» с целью создания из них «пятой колонны.

Не менее важным аспектом внутренней политики станет формирование президентской команды. Будет ли она радикально отличаться от команды первой пятилетки? После инаугурации Кабинет министров слагает свои полномочия перед главой республики, вступившим в должность. Значит, скоро мы увидим, по каким критериям будет собрана новая команда, кто станет премьером. Прежний глава правительства Александр Анкваб переходит на работу в должность вице-президента. Непраздный вопрос, насколько его деятельность будет отличаться от работы Рауля Хаджимбы (который был членом команды Багапша во многом не по своей воле, но во исполнение национального компромисса)? За время своего пребывания в должности Хаджимба не смог стать функциональным вице-президентом. Между тем, у энергичного Александра Анкваба есть возможности превратить церемониальный пост в работающую властную единицу.

Другой не менее важной проблемой второй пятилетки станет определение преемника для Сергея Багапша. Повторит ли он российский опыт с «тандемом» или пойдет по пути, который можно выразить формулой: «я устал, я ухожу»? Сегодня мало кто даст точный ответ на эти вопросы. Точнее сказать, ответы на них будут зависеть от успешного решения как «российской головоломки», так и всего сложного комплекса внутриполитических задач. Хотя, кто знает, не исключено, что растущий интерес к Абхазии со стороны Запада поставит перед Сергеем Багапшем немало внешнеполитических головоломок.

Сергей Маркедонов - политолог, кандидат исторических наук

Версия для печати