15.03.2010 | Сергей Маркедонов

Красный рассвет: тбилисский ремейк

В 1984 году на американские киноэкраны вышел пропагандистский фильм с говорящим названием «Красный рассвет». Его сюжет, хотя и был незатейливым, но со всей очевидностью доказывал правоту создателя первого в мире пролетарского государства, считавшего кино важнейшим из искусств. И хотя фильм с самого начала позиционировался его авторами, как произведение киноискусства (конечно, с пропагандистской направленностью), его появление на экранах вызвало у многих граждан США шок. Наиболее чувствительные противники «красной империи» приняли эту ненаучную фантастику за реальные события.

Согласно сценарию фильма в 1989 году в СССР был собран самый низкий урожай за полвека, что заставило «империю зла» отвлечь голодное население войной против США - главной хранительницы ценностей свободы и демократии. А далее начинается захватывающая борьба партизанского отряда молодых американских патриотов «Росомаха» против «красных варваров», закончившаяся в полном согласии с законами жанра happy end’ом о победном завершении «третьей мировой войны».

13 марта 2010 года в другой точке Земного шара в Грузии креативные сторонники «североатлантического выбора» решили сделать римейк «Красного рассвета». В эфире телекомпании «Имеди» был показан получасовой сюжет о российском вторжении в Грузию. По сценарию российская агрессия начинается после покушения на жизнь президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты, после чего в борьбе с «захватчиками» гибнет президент Грузии Михаил Саакашвили, а под контролем Москвы создается марионеточное правительство во главе с оппозиционерами Нино Бурджанадзе и Зурабом Ногаидели. Сюжет также сообщал об ужасных бомбардировках грузинских транспортных объектов. Однако на этом чисто внешнее сходство тбилисского римейка «Красного рассвета» с его оригинальной версией заканчивается. Демонстрация сюжета в телевизионном эфире в прайм- тайм доказало правоту уже не «вождя мирового пролетариата», а советского оскароносного киношедевра «Москва слезам не верит», в котором, один из героев говорит о скором грядущем торжестве телевидения.

Отличие телевизионного сюжета от кинофильма (даже пропагандистской поделки) в том, что он рассчитан на воспроизведение «реальной ситуации». Конечно, любой специалист по информационным технологиям сделает тысячи оговорок по поводу формируемой реальности (зависящей от тех, кто ее формирует) и отличий многих «реальностей» друг от друга. Для нас же в данном ситуации важно зафиксировать то, как воспринимает ТВ не профессиональный эксперт, а рядовой зритель, в недавнем прошлом советский обыватель, привыкший относиться к телеящику, как к главному источнику информации и даже самой реальности. Добавим также, что телевизионный сюжет на «Имеди» не сопровождался предварительными комментариями и разъяснениями о том, что римейк «Красного рассвета»- это лишь пропагандистская фантазия. Он был подан в эфир в формате информационного сообщения, повествующего о вторжении соседней державы. Не лишним будет сказать, что на зрителей, которых в течение многих лет кормили именно такой версией (все конфликты с Москвой подавались, не как сложные противоборства, а как вероломные действия Кремля) событий, римейк «Красного рассвета» подействовал так, как и должен был подействовать. Он вызвал шок и панику. Несколько наиболее впечатлительных граждан получили инфаркты (в СМИ была распространена информация о смерти одного человека, чей сын проходит службу в грузинской армии). Началась знакомая по советским временам скупка товаров первой необходимости. В населенных пунктах, находящихся в непосредственной близости от Южной Осетии (то есть уже переживших в действительности приход российской армии в августе 2008 года), люди стали, что называется «паковать чемоданы». Среди пострадавших оказалась и бабушка президента Михаила Саакашвили. По его словам, она видела главу Грузинского государства незадолого до выхода в эфир сюжета «Имеди», и ей стало плохо, когда телевизионные имитаторы сообщили о его гибели.

Однако вскоре после демонстрации сюжета о «российском вторжении» пришла другая информация. Все показанное по ТВ, оказывается, было лишь «моделированием ситуации» и к реальным геополитическим потрясениям не имело никакого отношения. Как сообщили журналисты «Имеди», они показали «специальный репортаж о возможном развитии событий». Позднее телекомпания даже принесла извинения за то, что показанный 13 марта сюжет «вызвал большую обеспокоенность населения». Остроты ситуации добавили комментарии грузинского президента Михаила Саакашвили, который отнесся к материалу известной телевизионной компании слишком уж корректно. «Я считаю, что надо было сделать сюжет по-другому — сопроводить его надписью, что это всего лишь инсценировка». На этом, собственно говоря, список претензий президента к «свободной прессе» и закончился. С точки зрения Саакашвили сюжет был «близок к реальности», и такое развитие событий «может произойти в действительности», поскольку это «замышляет наш враг».

Между тем, ремейк известного американского пропагандистского шедевра на кавказской почве интересен не только с содержательной точки зрения (как продукт информационной войны). Он сфокусировал в себе несколько важных общеполитических моментов, на которые хотелось бы обратить особое внимание. Во-первых, он в очередной раз доказал, что ведущей политической технологией действующей грузинской власти является виртуальная реальность (ее создание, массовая трансляция, убеждение не только других, но себя самих в правильности этой «нереальной реальности»). Оппозиционные деятели были возмущены столь мягкой реакции Саакашвили на очевидно провокационный сюжет. Но в такой реакции нет ничего удивительного. В феврале 2010 года в Великобритании, выступая не на ТВ и не по радио, а в Королевском институте международных отношений (Chatham House), влиятельном «мозговом центре», формирующем внешнюю политику ее величества, Саакашвили заявил, что «новое российское вторжение возможно». Разница только в том, что в Лондоне он не мог доказать свои тезисы, используя инструментарий телевизионного пропагандиста. Если мы посмотрим на другие проекты грузинской власти, то эту виртуальность мы легко обнаружим. Взять хотя бы министерство по реинтеграции, которое разработало программу по Абхазии и Южной Осетии (далекую от реальности не меньше, чем сюжет «Имеди») и презентует ее в Брюсселе и в Вашингтоне, доказывая ее преимущество не осетинам и абхазам, а чиновникам НАТО, Совета Европы и ЕС. Впрочем, и нам, россиянам неплохо бы посмотреться в это грузинское зеркало. По части виртуализации политики, увы, мы не слишком отстали от Тбилиси. Все эти «вставание с колен», «окончательная стабилизация и победа над кризисом», олимпийские двадцать пятые места, «отливающие золотом и платиной» только по форме и по количеству вкладываемых бюджетных средств отличаются от тбилисских поделок. Встает только вопрос, какой телевизионный сюжет подобный тому, что был показан 13 марта, всколыхнет общество от летаргического сна.

Во-вторых, сюжет 13 марта показал некие рациональные пределы антироссийской истерии. Не будем впадать в иллюзии. Попытки определенной части грузинского политического спектра пересмотреть свою стратегию в отношении РФ не означают качественного изменения в восприятии нашей страны в Грузии. Абхазия и Южная Осетия еще не один год будут саднящими травами для граждан бывшей «жемчужины» советского Закавказья. Однако любой тренд может использоваться рационально (как та же милитаристская риторика официальным Баку), а может превращаться в истерию, воспроизводящую только новую истерию. Сюжетом на «Имеди» грузинские власти перешли рубеж рационального использования антироссийского фактора. В этом случае антироссийская истерия стала бить по собственным гражданам (включая и бабушку президента). Такие вещи если не в краткосрочной, то в среднесрочной перспективе могут быть неприятны для грузинской власти. Общества, застрявшие в транзите склонны к ксенофобии и к поиску внешнего врага. Однако если критическая масса ксенофобии переходит все границы, но при этом она не дает ничего самим членам таких обществ, ненависть к власти лишь усиливается. Власть воспринимается в данной ситуации, как ложный (и слабый) патриот. Впрочем, в провокационном сюжете на «Имеди» есть и определенные выгоды для российской кавказской политики. Этот римейк «Красного рассвета» заставит многих представителей политического класса Грузии стать, как минимум, более рациональными в своих антироссийских устремлениях. А это уже хорошая предпосылка для следующего шага - рационализация общей линии поведения в отношениях к России.

Вместе с тем, нельзя не заметить и определенные соблазны, которые тбилисские информационные провокаторы дали «ястребам» в Москве и их соратникам в бывших грузинских автономиях. Теперь в этой среде воспроизводятся выводы грузинского президента, перевернутые вниз головой. Звучат мнения о том, что телевизионная провокация на самом деле маскирует масштабные приготовления Грузии к новому «вторжению» в Южную Осетию или в Абхазию (что также далеко от реальности, как и выдуманная телевизионная «агрессия русских»). А если так, то можно рассматривать местное грузинское население, как «пятую колонну», «закрывать границы на замок» и многое другое. Хотелось бы в этой связи только не забывать о том, что на такие соблазны (и их последующую «раскрутку») во многом и рассчитывали авторы римейка «Красного рассвета».

И последнее соображение (по порядку, но не по важности). За пару дней до нашумевшей информационной провокации Госсекретарь США Хиллари Клинтон провела брифинг, на котором представила ежегодный Доклад о правах человека в мире. В нем рассматривается и ситуация в Грузии. По сравнению с предыдущим докладом нынешний документ содержит гораздо больше критических оценок Тбилиси, среди которых положение в СМИ выделяется особо. С точки зрения авторов нынешнего Доклада, в Грузии «уважение к свободе слова переживает упадок, были случаи вмешательства правительства в свободу собраний и ассоциаций». Не думаю, что сценарий виртуального «российского вторжения» внесет свои пять центов в укрепление позитивного имиджа Тбилиси в США и тем более в Европе.

Сергей Маркедонов - политолог, кандидат исторических наук

Версия для печати