18.05.2010 | Алексей Макаркин

Коалиционный премьер

Новым премьер-министром Великобритании стал Дэвид Кэмерон – самый молодой глава правительства со времен лорда Ливерпуля, руководившего кабинетом еще во время наполеоновских войн. Впервые после Второй мировой войны новое правительство носит коалиционный характер – консерваторы, не получив абсолютного большинства в парламенте, были вынуждены вступить в соглашение с либеральными демократами, при том, что политические приоритеты двух партий во многом различны.

Политическая карьера

Дэвид Вильям Дональд Кэмерон родился в 1966 году в семье финансиста, прямого потомка короля Вильгельма IV, правившего Британией в 1830-е годы. Его мать и жена происходят из состоятельных консервативных семей. Молодость Кэмерона пришлась на период реформ Маргарет Тэтчер, придавших новый импульс Консервативной партии. Тогда же, в 1981 году, футбольный клуб «Астон Вилла», за который болеет Кэмерон, впервые за 71 год выиграл первенство Англии – с тех пор он пока не повторял такого успеха.

Выпускник Итона и Оксфорда, он в промежутке между получением среднего и высшего образования успел немного позаниматься политикой в качестве помощника депутата-консерватора. Во время учебы в Оксфорде (там он изучал политические науки, философию и экономику) он употреблял марихуану, но это же относится и ко многим другим политикам послевоенного периода. В свое время Билл Клинтон признался, что он «курил, но не затягивался», Барак Обама также признался, что употреблял в школе не только марихуану, но и кокаин. Напротив, подобные элементы биографии «очеловечивают» политика, что приемлемо и для электората консерваторов, в котором уже давно практически нет стереотипных консервативных избирателей – пожилых сельских джентльменов. Другом Кэмерона в университете был Борис Джонсон, нынешний мэр Лондона, представляющий Консервативную партию. В молодости Кэмерон некоторое время работал в Гонконге и, возвращаясь на родину через СССР, «случайно» встретился с советскими гражданами, прекрасно говорившими по-английски и заведшими с ним беседу. Позднее сам Кэмерон посчитал эту историю вербовочным подходом со стороны КГБ. Последствий эта история не имела – скорее всего, речь шла не о вербовке, а о том, что представители спецслужбы присматривались к перспективному будущему студенту Оксфорда.

После окончания университета Кэмерон работал в исследовательском отделе Консервативной партии, в котором уже в 1991 году возглавил политическое отделение. В этот период он был одним из спичрайтеров тогдашнего лидера партии и премьера Джона Мейджора. В 1992-1994 годах Кэмерон работал помощником ведущих членов кабинета Мейджора – вначале министра финансов Нормана Ламонта, а затем главы МВД Майкла Говарда. Затем он перешел в негосударственный сектор, став директором по корпоративным связям телекомпании Carlton Communications, которая при его самом активном участии получила права на цифровое спутниковое вещание. Его ожидала успешная карьера в бизнесе, но его целью была политическая деятельность. В первый раз он намеревался участвовать в выборах на 1994 году, но не успел подать заявление на участие в избирательной кампании. В 1997 году он проиграл свои первые выборы, как, впрочем, в свое время и Маргарет Тэтчер. Его целеустремленность и активность была оценена партийным руководством, которое в 2001 году предложило ему освободившийся «твердый» консервативный округ, где молодой политик одержал победу.

2001 год стал сложным для Консервативной партии – она проиграла парламентские выборы, что привело к отставке ее лидера Уильяма Хейга. Новым руководителем консерваторов стал представитель правого крыла партии Иан Дункан-Смит, не имевший значительного политического опыта, но казавшийся «свежей» фигурой. Кэмерон, считающийся человеком «широких взглядов», не смог сработаться с этим лидером, который показал свою слабую эффективность и был смещен в 2003 году, еще до очередных выборов. Очередным руководителем консерваторов стал Майкл Говард, бывший начальник Кэмерона – при нем молодой политик сделал быструю карьеру, став вначале вице-председателем партии, а затем – перед парламентскими выборами 2005 года – «теневым» министром просвещения. После поражения консерваторов и на этих выборах молодой Кэмерон возглавил партию, переживавшую сильнейший кризис.

Успех Кэмерона

Кэмерон за несколько лет своего лидерства смог восстановить дееспособность консервативной партии, разнесенной в пух и прах Тони Блэром в 1997 году. Напомним, как развивались события. Маргарет Тэтчер вывела страну из экономического и морального кризиса, в котором Британия оказалась в годы правления как традиционных консерваторов (1970-1974 годы), так и традиционных лейбористов (1974-1979 годы) – соответственно, сельских джентльменов и профсоюзных активистов. Тэтчер сделала ставку на раскрепощение частной инициативы среднего класса – и добилась масштабного успеха, обеспечив консерваторам почти два десятилетия пребывания у власти. Однако постепенно средний класс стал востребовать другую политику – социально окрашенную, ориентированную не на «бурю и натиск», а на более гармоничный мир. Эту тенденцию смог уловить Блэр, смело модернизировавший лейбористскую партию, избавившийся от большей части устаревшего трэд-юнионистского наследства и сделавший ставку на социальный либерализм. Лейбористы в 1997 году предстали перед британским обществом как молодая динамичная партия, способная отвечать на вызовы времени.

Консерваторы долго пытались найти ответ. Они проиграли три избирательные кампании подряд, причем не разу не получая более 200 мандатов (в 1992 году они завоевали 338 депутатских мест, а сейчас - 306). До Кэмерона никто из трех лидеров консерваторов не мог выправить ситуацию – ни протеже Тэтчер Хейг, ни ортодоксальный правый Дункан-Смит, ни ветеран партии Говард. Возглавив партию, Кэмерон начал менять подходы, которые со времен Тэтчер считались безусловными. Кэмерон и его команда попытались осуществить ревизию консерватизма, разделив его принципы на безусловные (от которых нельзя отказываться без утраты собственной идентичности) и условные (которыми можно пожертвовать в борьбе за голоса избирателей). К первым оказались отнесены, к примеру, апелляция к британским традициям, благоприятная для бизнеса налоговая система и более жесткая политика в области иммиграции. Ко вторым – скептическое отношение к социальным расходам и защите окружающей среды, а также «негатив» в отношении сексуальных меньшинств. Можно сказать, что если Блэр превратил «рабочую» партию в социал-либеральную, то Кэмерону удалось придать традиционному консерватизму социальный оттенок.

Уже не в первый раз в своей истории британские консерваторы проявили способность адаптироваться к новым условиям – так было при Дизраэли, Солсбери и Джозефе Чемберлене, Тэтчер. Разумеется, было и немало недовольных, считающих, что Кэмерон слишком радикален в своих изменениях – но они за предыдущие годы так и не смогли предложить ничего лучшего. На новом историческом этапе произошло очередное сближение лейбористов и консерваторов – предыдущее было в 50-е годы. Оно получило название «батскеллизма» (в честь фамилий видных деятелей двух партий, правоцентриста Батлера и левоцентриста Гейтскелла) и дало эффект на определенное время. Затем при Тэтчер партии резко разошлись. Надо сказать, что результат оказался положительным, но все же не столь впечатляющим, как у Блэра. Хотя Кэмерон с помощью своих ораторских способностей и необычной для степенных консерваторов стилистики (поездок на работу на велосипеде, от которых теперь придется отказаться) усиленно работал на создание нового имиджа партии. Дело в том, что значительная часть британского среднего класса с осторожностью отнеслась к возможности появления на посту премьера политика с аристократическим происхождением, изначально «страшно далекого от народа» (в отличие от той же Тэтчер). Да и в целом партийное руководство в значительной степени состоит из выпускников Оксфорда и Кембриджа, что не прибавляет ему популярности у основной части избирателей.

В СМИ распространено мнение, что большую роль в успехе консерваторов сыграли ошибки лейбористов (вплоть до самой последней, когда Браун умудрился оскорбить представительницу собственного «ядерного» электората) и моральный износ правящей партии. Это так, но Кэмерон смог доказать, что именно консерваторы являются единственной реальной альтернативой Брауну. Доказательство – невысокий результат либерал-демократов, которые в результате стали младшими партнерами консерваторов по правительственной коалиции. Несмотря на все усилия своего нового лидера Ника Клегга, они даже ухудшили свой результат 2005 года. Можно также вспомнить, что после поражения в 2005 году многие наблюдатели вообще сомневались в том, что у консерваторов есть будущее. Вскоре после прихода Кэмерона сомнения исчезли, а лидерство партии в общественном мнении стало постоянным (исключая непродолжительный период начала премьерства Брауна, когда тот имел серьезный кредит доверия, но не решился пойти на досрочные выборы).

Консерваторам не удалось получить абсолютное большинство голосов на выборах, что оставило Брауну маленький шанс на то, чтобы если не он сам, то его партия осталась бы у власти. Клегг торговался с обеими ведущими партиями. Теоретически шанс у лейбористов оставался – можно было бы попытаться мобилизовать против консерваторов все остальные политические силы, от либерал-демократов до шотландских и валлийских националистов, а также единственного «зеленого» депутата. Однако решающую роль в выборе Клегга сыграло общественное мнение, которое решило, что премьерства заслуживает Кэмерон. 62% респондентов независимой социологической службы YouGov, подготовившей опрос для Sunday Times, посчитали, что Браун должен уйти, чтобы дать возможность для формирования консерваторами устойчивого правительства. 48% опрошенных также выразили мнение, что именно консерваторы должны возглавить новое правительство - будь то правительство меньшинства или коалиционное. Лишь 31% хотели видеть в правительстве коалицию лейбористов и либеральных демократов.

Правительственное «многоцентрие»

Теперь Кэмерону предстоит решать непростые задачи. В состав правительства входят сразу два бывших лидера консерваторов, Хейг и Дункан-Смит (в кабинете Тэтчер в 1979 году не было ни одного), что усиливает эффект «многоцентрия», и без того актуальный в связи с его коалиционным характером. Правда, Хейг, считающийся одним из наиболее влиятельных консерваторов, является политическим союзником Кэмерона – в его «теневом» кабинете он занимал пост министра иностранных дел, сохранив его и в нынешнем правительстве. Именно он вел сложные переговоры с либеральными демократами, в ходе которых обсуждались программные положения деятельности будущего кабинета.

Сложнее с новым министром труда и по делам пенсий Дункан-Смитом, который даже не входил в состав «теневого» кабинета. В условиях, когда целый ряд консервативных политиков не получили ожидавшихся постов в правительстве (в связи с тем, что пришлось выделить квоту из пяти министерских мест либерал-демократам), такое назначение могло показаться необычным. Однако, во-первых, Дункан-Смит после своего смещения с поста лидера консерваторов возглавил группу, которая занималась сбором и анализом социальных инициатив, предлагаемых гражданским обществом, а также выдвижением собственных предложений. Ряд его идей были приняты не только консервативной оппозицией, но и лейбористским правительством. В результате он восстановил свое реноме в партии, и уже в 2007 году Кэмерон обещал предоставить ему место в правительстве. Во-вторых, решение о коалиции с либерал-демократами было весьма сдержанно встречено правым крылом консерваторов, которым, в частности, не нравится «еврооптимизм» партии Клегга. Назначение Дункан-Смита стало определенной компенсацией для этой части активистов Консервативной партии. Еще один представитель правых консерваторов в кабинете – министр по делам Северной Ирландии Оуэн Паттерсон, евроскептик и активный сторонник Дункан-Смита на выборах лидера партии в 2001 году.

Можно назвать еше нескольких влиятельных консервативных политиков, вошедших в состав кабинета. Ведомство юстиции возглавил один из опытнейших консерваторов Кеннет Кларк, занимавший ряд ключевых постов в правительствах Тэтчер и Мейджора – министра здравоохранения, образования, канцлера казначейства (в последнем качестве он выводил Британию из экономической рецессии в 90-е годы). Кларк претендовал на пост лидера партии, но не был поддержан консерваторами, во-многом, из-за его однозначно позитивного отношения к европейской интеграции. В последние годы он был не у дел (сказался возраст – Кларку 69 лет), но Кэмерон в прошлом году вернул его в «теневой» кабинет на относительно второстепенную должность министра по вопросам бизнеса. Сейчас же он получил более влиятельный пост.

Министром здравоохранения назначен Эндрю Лэнсли, в прошлом глава исследовательского отдела партии (и в это время начальник Кэмерона). Он был одним из главных организаторов победы консерваторов на выборах 1992 года, но связал свое имя и с поражением 2001 года. Министр обороны Лиам Фокс, врач по специальности, был одним из соперников Кэмерона на выборах лидера консерваторов в 2005 году (тогда Фокс занял третье место).

Впрочем, в правительстве есть и министры, входящие в «ближний круг» Кэмерона. В первую очередь, это Джордж Осборн, занявший один из ключевых постов канцлера казначейства (министра финансов). Как и Кэмерон, он был впервые избран депутатом в 2001 году, до этого он являлся политическим секретарем Хейга. В британских СМИ Кэмерона и Осборна называют «Блэром и Брауном» Консервативной партии, но такая аналогия справедлива лишь отчасти. Если Блэр и Браун были конкурентами, то между нынешним премьером и канцлером казначейства нет соперничества. Кроме того, близким политическим союзником Кэмерона считается министр образования Майкл Гав, в прошлом журналист Times, впервые избранный в парламент в 2005 году.

Главным неудачником среди консерваторов можно считать Криса Грейлинга, «теневого» министра внутренних дел, который получил лишь куда менее значительную должность госминистра в министерстве труда и по делам пенсий (то есть подчиненного Дункан-Смита) – это было связано с его вовлеченностью сразу в два скандала. Он попросил возместить ему из госбюджета средства, потраченные на ремонт квартиры (это было расценено как неэтичный поступок). А затем в прессу попало его высказывание о том, что религиозные владельцы гостиниц должны иметь право не обслуживать гостей нетрадиционной ориентации (в Британии действует закон, запрещающий дискриминацию по данному признаку). В результате МВД возглавила Тереза Мэй, которая ранее возглавляла «теневое» министерство труда и делам пенсий. Ранее она руководила различными ведомствами в «теневом» кабинете.

Единственной представительницей этнических общин в новом кабинете стала баронесса пакистанского происхождения Сайида Варси, которая является административным председателем Консервативной партии и министром без портфеля. Она по инициативе Кэмерона была назначена заместителем председателя партии по вопросам городского развития. В 2005 году Варси впервые баллотировалась в Палату общин в округе со значительным представительством мусульманских избирателей (выборы она проиграла), а спустя два года стала самым молодым членом Палаты лордов.

Перспективы коалиции

Уже ближайшее время покажет, сможет ли Кэмерон в столь непростых условиях проявить свои качества не только партийного, но и правительственного лидера. Тем более, что опыта коалиционного взаимодействия в современной Британии нет, приоритеты новых союзников часто противоположны, стремление либерал-демократов провести избирательную реформу встречает явное неприятие со стороны консерваторов, заинтересованных в сохранении мажоритарной системы, дающей преимущество двум ведущим партиям (что проявилось и на нынешних выборах). Впрочем, либерал-демократам удалось отстоять на переговорах обязательство провести референдум по переходе к альтернативной системе выборов в Палату общин. Также партии установили планку в 55% голосов для вынесения вотума недоверия правительству, согласились на пятилетний фиксированный парламентский срок, сокращение количества депутатов и унификации размера избирательных округов (за это консерваторы выступали и ранее).

Кроме того, предусмотрено обсуждение вопроса перехода к полностью избираемой по пропорциональной системе Палаты лордов – впрочем, решение этого вопроса выглядит весьма сомнительным, так как может встретить протест со стороны консервативных лордов и мало соответствует британским традициям. Была достигнута договоренность по усилению прозрачности деятельности депутатов и партий, а также возможность отзыва депутатов в случае несоответствии ими занимаемой должности. Это стало следствием многочисленных скандалов, связанных с получением депутатами возмещения из бюджета расходов на личные цели. Участники коалиции выступают за отмену введения национальных идентификационных карт, хранения личной информации о телефонных переговорах и электронной переписке граждан, расширения применения антитеррористического законодательства (все эти меры были введены лейбористским кабинетом и вызвали резкую критику со стороны оппозиции).

В области экономики в качестве первого шага коалиционное правительство собирается в течение 50 дней принять экстренный бюджет, который подразумевает сокращение расходов на £6 млрд. С апреля 2011 года будет существенно увеличен необлагаемый подоходным налогом порог доходов с целью помочь малообеспеченным категориям населения. Партии согласились с необходимостью ввести налог на финансовые учреждения и продолжить «наступление на бонусы». В то же время консерваторы были вынуждены отказаться от планов снижения налогов на наследство, а либерал-демократы – от проекта введения налога на дорогие дома.

Во внешней политике и вопросах иммиграции консерваторам удалось отстоять свои основные приоритеты. Любое новое решение по делегированию полномочий от Великобритании в пользу Евросоюза должно быть подтверждено на референдуме. Кроме того, в течение ближайшего пятилетия страна не войдет в зону евро. В области национальной безопасности и обороны предусмотрено скорейшее проведение стратегического обзора состояния вооруженных сил страны, запланированного еще до выборов, а также обновление стратегического ядерного арсенала Великобритании. В вопросе регулирования иммиграции либерал-демократы отказались от планов легализации незаконных мигрантов и согласились с планами консерваторами о введении ежегодной количественной квоты иммигрантов из стран за пределами Евросоюза.

Таким образом, программа нового правительства носит ярко выраженный компромиссный характер. Политическая реформа и необходимость принятия непопулярных мер в экономике – две основные проблемы, которые могут создать существенные риски для кабинета Кэмерона.

Алексей Макаркин – вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати