23.05.2005 | Николай Пахомов

РАФСАНДЖАНИ ИДЁТ НА РЕКОРД

На минувшей неделе в Иране завершилась регистрация кандидатов на пост президента страны. Грядущие 17 июня выборы, несомненно, станут политическим событием не только национального, но и мирового масштаба. Особенно интересна разворачивающаяся кампания с точки зрения продолжающейся борьбы между либералами и консерваторами Исламской республики. Способна нынешняя избирательная гонка и дать ответ на вопрос, насколько демократичен Иран.

Чуть ли не с самого момента возникновения Исламской республики Иран в этой стране не утихает полемика между ярыми сторонниками жёсткой интерпретации норм ислама, определяющего политическую жизнь страны, и представителями политической элиты, считающими, что религиозные нормы могут определять лишь основные векторы развития страны и не должны становиться оковами, мешающими прогрессу.

Две этих точки зрения попеременно одерживали верх в течение последнего времени. Как известно, в споре рождается истина, так что это, по всей видимости, и позволило Ирану постепенно проводить модернизацию, способствовавшую укреплению позиций страны. Нынешний президент Мохаммад Хатами правит уже два четырёхлетних срока и является представителем именно умеренно-реформистского крыла иранских политиков.

Но, по всей видимости, своеобразная цикличность политической системы Ирана предопределила его уход. К тому же большинство его реформистских планов так и остались замыслами. Конечно, не стоит переоценивать роль президента Ирана. По конституции страны президент возглавляет исполнительную власть, отвечает за общую ситуацию в стране и уровень жизни населения, однако на самом деле реальных полномочий имеет очень мало.

Вдохновлённые неудачами Хатами консерваторы готовятся к тому, что президентом станет представитель их лагеря. Справедливости ради надо сказать, что даже самые отъявленные сторонники жёсткого курса в сегодняшнем Иране понимают, что добиться успеха на выборах может лишь прагматичный политик, готовый к определённым, пускай и не радикальным реформам. После длительного торга, большей частью скрытого от внимания общественности, консерваторами была, по всей видимости, согласована кандидатура Али Хашими-Рафсанджани. Он уже занимал пост президента в 1989-1997 годах и сегодня имеет реальные шансы возглавить исполнительную власть в третий раз, чего ранее история Исламской республики не знала.

Также помочь Рафсанджани вернуть себе высокий пост может и низкая явка избирателей. Большинство населения Ирана, как, пожалуй, и у любой страны, переживающей период в целом удачного интенсивного развития, составляют молодые люди. Они, особенно образованное студенчество, традиционно политически активное в Иране, сегодня находятся в некотором замешательстве: во-первых, молодёжь частично разочарована рядом неудач либеральных инициатив со стороны умеренных политиков, во-вторых, они видят общее бессилие президента по сравнению со всемогущим главой Исламской республикой аятоллой Хомейни и поэтому предпочитают вообще не голосовать.

Возвращаясь к вопросу об авторитаризме нынешних иранских властей, о чём, например, президент Буш говорит в последнее время чуть ли не в каждом своём публичном выступлении, нельзя не отметить, что, бесспорно, в сегодняшнем Иране нет того набора прав и свобод, того уровня политической демократичности и открытости, которым традиционно пользуются жители развитых стран Запада. Однако уже достаточно давно среди специалистов по иранской политике стало практически общепринятым мнение, что попытки иранской модернизации и связанные с ней политические трансформации идут по принципиально другому пути, чем это происходило в своё время в странах Запада. Также понятно, что иранская политика становится всё более открытой и плюралистичной, а волеизъявление народа рассматривается как необходимый источник легитимности властей.

Если говорить о перспективах изменения внешней политики Исламской республики после выборов, то, несмотря на то, что Рафсанджани представляет консерваторов, он известен как весьма практичный политик, поэтому на обострение отношений с Западом вряд ли пойдёт. Однако не менее очевидно, что от национальных интересов Ирана, среди которых несомненное место принадлежит ядерной программе, он отказываться не будет. Другими словами, будущее иранской политики можно предсказывать с высокой долей уверенности: развитие, ислам, умеренная конфронтация с Западом.

Версия для печати