03.06.2010 | Николай Пахомов

Нюансы важны

На прошлой неделе администрация Барака Обамы представила новую стратегию национальной безопасности США. На первый взгляд, в документе нет ничего нового – список опасностей для Соединённых Штатов изменился мало, нет больших изменений ни в наборе инструментов, с помощью которых официальный Вашингтон этим опасностям собирается противостоять, ни тоне и лексике документа. Однако некоторые нюансы новой концепции убеждают в том, что в Америке идёт процесс переосмысления современных международных отношений и места в этих отношениях США.

При всей шумихе о начале в американской политике новой эпохи после прихода к власти Обамы, измениться многое и не могло – во-первых, президент – не человек с другой планеты, а вполне полноценный член американского политического класса; во-вторых, управлять страной в одиночку он не может, он руководит администрацией, сформированной этим же классом. Поэтому указывать на то, что многое в нынешней стратегии национальной безопасности напоминает политику прошлой администрации, смысла не много – больших изменений ожидать не стоило. Куда интересней задуматься о различающихся деталях.

Особенно на себя обращает внимание продолжающийся в американской внешней политике отход от готовности (или деклараций о наличии таковой) применять силу в форме и объёме, определяемых в Вашингтоне. Дело здесь не только в невозможности даже для США исполнять роль «мирового полицейского». Похоже, в странах Запада окончательно сформировался общественный консенсус по поводу неприемлемости войн. И произошло это не по каким-то высоким моральным соображениям.

Кант положил начало концепции «демократического мира», заявив, что демократические государства между собой не воюют. Теперь калининградского философа можно поправить дважды: демократические государства не просто не воюют между собой, они не воюют вообще, и делают это не потому, что демократические, а потому что граждане этих государств достигли такого уровня жизни, что войны стали для них слишком хлопотными и неприятными событиями.

Успех «Халибёртон» в годы правления воинственного младшего Буша во многом (помимо вице-президентства Дика Чейни) базировался на том, что компания была готова обеспечить американским солдатам в любой точке мира условия быта, близкие к домашним. Тяготы военной жизни для бойцов компенсировались изобильными поставками газировки и свежих видеоигр. Однако Обама прекрасно знает, насколько тяжелы такие войны для американского бюджета, поэтому в нынешней стратегии сделан ещё больший упор на многосторонний и дипломатический подход к решению основных проблем современности.

С какими же странами США собираются сотрудничать? Говоря кратко, со всеми, государств-врагов у Америки почти нет. Но если опять смотреть на нюансы, то обращает на себя внимание, насколько часто обещано сотрудничество с Китаем и Индией. Для российских же читателей концепции любопытно, что строго вместе с двумя азиатскими гигантами в числе важных партнёров США фигурирует Россия, которой раздаются комплименты, например, отмечено укрепление позиций России на международной арене за последние годы. Критическим по отношению к России можно назвать только пассаж об уважении США к территориальной ценности российских соседей.

В традициях американской внешней политики после холодной войны и многочисленность названных в концепции угроз для национальной безопасности США. Однако и здесь вроде бы небольшая, но серьёзная новинка – значительное внимание отведено внутренним проблемам. Названы и растущий государственный долг, устрашающий бюджетный дефицит и глубокие политические расколы в обществе.У американских консерваторов сегодня хватает целей для нападок на администрацию Обамы, поэтому выход новой стратегии национальной безопасности остался на периферии их внимания. Если бы покритиковать им было бы больше нечего, то не обошли бы они вниманием недостаток «патриотизма» новой концепции: вряд ли бы им понравилось такое признание внутренней слабости в главном документе, декларирующим готовность США защититься от внешних угроз.

Но для Обамы такое признание – ещё одна попытка обратить внимание общества и политиков на трудное внутреннее положение. Даже его новаторского запала и харизмы пока далеко не всегда хватает, чтобы повернуть страну к нужным и болезненным реформам. Помимо этого в очередной раз можно наблюдать и здоровый реализм Обамы: если у страны нет ресурсов для более амбициозной внешней политики, то почему бы об этом не заявить прямо? Куда хуже признаваться в этом задним числом, в очередной раз увязнув в какой-нибудь военной кампании.

Однако при всех своих политических талантах Обама не может придумать ничего кардинально нового, ни в конфигурации американских союзников, ни даже в теоретическом подходе к выработке внешней политики США. Даже от риторики, согласно которой Соединённые Штаты – мировой оплот народовластия, который будет отстаивать демократические идеи в планетарном масштабе, он отказаться не может.

Не стоит из-за этой риторики раздражаться и обвинять Обаму в коварных планах продолжить дело неоконсерваторов и насаждать демократию огнём и мечом – эта эпоха в американской внешней политике минула, пожалуй, безвозвратно. Точно также как и глупо пытаться «пнуть» сильно ослабшего американского гиганта – решение глобальных проблем без США невозможно настолько же, насколько Соединённые Штаты не способны обеспечить свою национальную безопасность без широкого международного сотрудничества.

Николай Пахомов - эксперт Института демократии и сотрудничества (Нью-Йорк)

Версия для печати