21.06.2010 | Татьяна Становая

Киргизия: кризис государства

Ситуация в Киргизии продолжает оставаться напряженной, с высоким потенциалом рецидива вооруженных конфликтов. В России и США обсуждается вопрос о сценариях военного вмешательства в ситуацию. В России пока ограничиваются поставками гуманитарных грузов и другой «мирной» помощью, а Киргизия просит о поддержке безопасности стратегических объектов (фактически вариант латентного военного вмешательства). Однако характер происходящего в Киргизии позволяет говорить о неуправляемом и хаотично развивающемся кризисе киргизской государственной власти и государственности в целом с затрудненными возможностями для легитимации новых лидеров.

Последние кровопролитные события в Киргизии поставили под вопрос способность новых властей справляться с беспорядками. Рост числа острых проблем влечет за собой новые качества для всей ситуации в целом: после столкновений на юге страны рискует оказаться сорванным референдум по новой Конституции, что затрудняет процесс легитимации лидеров революции и новых институтов власти. В целом можно выделить несколько ключевых проблемных узлов, для развязывания которых у новой власти пока не хватает самых разных ресурсов.

Во-первых, это обострение межэтнического конфликта, который уже проявлялся в 1990 году, войдя в историю под названием «Ошская резня». Тогда как раз в июне (в нынешнем году исполнилось 20 лет после этих событий) 1,5 тысяч киргизов и более 10 тысяч узбеков собрались на поле колхоза им. Ленина. После попытки узбеков начать столкновения, милиция открыла огонь, спровоцировав тем самым крупнейшие погромы киргизских домов в Оше. После этого киргизско-узбекские столкновения произошли и в других населенных пунктах Ошской области. В Ферганской, Андижанской и Наманганской областях Узбекской ССР начались избиения киргизов и поджоги их домов, что вызвало бегство киргизов с территории Узбекистана. Резню удалось остановить лишь к вечеру 6 июня, введя в область армейские части. Сейчас ситуация принципиально иная – Советского Союза, который мог жесткими средствами подавить волнения, больше нет, а сами киргизские власти обладают куда меньшим силовым ресурсом. Он слишком слаб и его недостаточно для предотвращения конфликта (так, численность ВС Киргизии составляет всего около 15 тыс. человек, включая 3000 служащих внутренних дел).

В «Коммерсанте» в репортаже с места событий приводилось три основные версии, которые доминируют в самой Киргизии. Первая – конфликт спровоцирован узбеками, которые якобы напали и изнасиловали несколько киргизских женщин. Вторая версия – это ответственность киргизов, которые вошли в районы компактного проживания узбеков, сжигая дома и убивая жителей. При этом они якобы имели поддержку военных, которые расчищали им путь к узбекским кварталам (хотя в данном случае, видимо, речь идет об оружии, захваченном в результате штурма воинской частей). Третья версия – это спланированная акция сторонников свергнутого президента Киргизии Курманбека Бакиева. На киргизских телеканалах была обнародовано содержание телефонного разговора между сыном и братом экс-президента - Максимом и Жанышем Бакиевыми, обсуждавшими друг с другом организацию серии акций, которые призваны показать неспособность нового правительства во главе с Розой Отунбаевой контролировать ситуацию в стране, писал «Коммерсант».

Все эти версии поддерживаются разными сторонами конфликта: последняя версия, например, выгодна киргизским властям. Семья Бакиева, безусловно, сохранила значительное влияние в регионе, и дестабилизация, которая затрудняет легитимацию новых властей, априори оказывается в ее интересах. По информации «Газеты.ру», полученной от жителей Оша и представителей местных силовых органов, в городе работали 20 – 30 снайперов-таджиков (хотя позднее эти данные об этнической принадлежности боевиков были опровергнуты киргизскими властями). Предположительно, наемники были заранее доставлены в Ош из-за рубежа, в том числе из России. Также верно и то, что ситуация на Юге страны находится без контроля, и любое преступление на межэтнической почве могло спровоцировать взрыв, особенно в ситуации кризиса власти.

Во-вторых, ситуация подтверждает кризис власти, во главе которой стоят лидеры революции. После кровавых столкновений в Оше, под вопросом оказался намеченный на 27 июня референдум о новой Конституции. 17 июня временное правительство, опасаясь делегитимации итогов голосования и стремясь провести референдум во что бы то ни стало, приняло поправки в соответствующий декрет, который позволяет его проведение при условии отсутствия чрезвычайного и военного положения на всей территории страны и проживания за пределами конфликтных зон более половины населения. Это дает основания провести референдум даже при сохранении в южных районах ЧП, но снижает легитимность этого мероприятия. При этом пришедшие к власти лидеры понимают, что главная задача – это легитимация. Как заявила в интервью «Коммерсанту» Роза Отунбаева, «для нас очень важно сейчас состояться, быть государством, с которым будут вести дела другие страны - будь то Великобритания, Белоруссия или Казахстан».

Кризис власти обостряется дефицитом авторитетных фигур, которые могли бы помочь контролировать южную часть страны. Назначение в силовые структуры Ошской и Джалалабадской областей авторитетных для Юга силовиков дало позитивный итог, но назвать их полноценными союзниками временного правительства трудно. Комендант Джалалабадской области Кубатбек Байболов провел мероприятие по примирению сторон, заручившись также поддержкой духовенства. Вместе с и.о. губернатора области Бектуром Асановым он также встретился 17 июня с гражданами Кыргызстана узбекской национальности, перекрывшими дорогу между Сузаком и Джалал-Абадом. По итогам переговоров протестующие разошлись. Зато назначенный начальником ГУВД Ошской области генерал милиции, бывший и.о. министра внутренних дел Омурбек Суваналиев (северянин, политическими союзниками которого являются южане), заявил, что в событиях на Юге страны виноваты и старые, и новые власти. Он также высказал мнение, что в таких условиях проводить референдум невозможно. В конце минувшей недели он подал в отставку, мотивируя это решение продолжением политической деятельности.

К слабости «киргизских силовиков» добавляется и конфликтность внутри временного правительства. Временный вице-премьер Азимбек Бекназаров, курирующий силовые структуры, находится в сложных отношениях с вице-премьером Алмазбеком Атамбаевым. Проблема лидерства вообще крайне остра. При любом сценарии развития ситуации в новом проекте Конституции заложены основы для коалиционного управления, исключающего концентрацию властных полномочий в руках президента. На фоне разрушения институтов власти, недееспособности силовых ресурсов, дефицита финансов вооруженные столкновения могут стать постоянно воспроизводимой практикой.

В-третьих, нынешние власти в Киргизии не могут опереться на достаточную поддержку извне, сама внешняя политика в ее концептуальном виде (с пониманием целей, возможностей, характера отношений с ключевыми игроками) вообще отсутствует, а решения внутренне крайне противоречивы. Хотя в нынешней тяжелой ситуации новые лидеры стремятся получить максимум дивидендов от всех потенциальных союзников. Например, с одной стороны, представители временного правительства ведут переговоры с США о предоставлении гуманитарной помощи, и такая помощь предоставляется. Однако с другой стороны, замглавы временного правительства республики Азимбек Бекназаров (не имеющий никакого внешнеполитического опыта) потребовал от США и Великобритании выдачи Максима Бакиева. В противном случае, по его утверждению, будет закрыт транзитный центр «Манас», имеющий для США стратегически важное значение для кампании в Афганистане.

США, с одной стороны, видят в ситуации повод для активизации своей политики в регионе, учитывая, что новые власти в Киргизии изначально были более ориентированы на Москву (а Россия, как известно, во время революции отказала Бакиеву в поддержке, быстро признав временное правительство именно из-за фактического возобновления работы аэропорта «Манас» как полноценной военной базы). Беспорядки на Юге страны могут стать шансом для США расширить свои позиции в Киргизии. Однако с другой стороны, США в своей внешней политике ограничены здесь новым форматом отношений с Россией, вызванным «перезагрузкой». Поэтому пока США предпочитают действовать более аккуратно, в частности, взаимодействуя с Казахстаном (страна как раз в этом году возглавляет ОБСЕ), не ставя под удар новый уровень отношений с Москвой. Председатель ОБСЕ и глава МИД Казахстана Канат Саудабаев и государственный секретарь США Хиллари Клинтон на прошедшей неделе договорились о консолидации усилий ОБСЕ и ООН в организации помощи Киргизии.

При этом все активнее обсуждается вариант совместных действий России и США. Высокопоставленный источник в администрации США заявил телекомпании CNN, что Вашингтон не исключает военного вмешательства в киргизские события. Однако собеседник CNN подчеркнул, что идеальным выходом было бы сотрудничество США, России и других стран. Вскоре это заявление было официально опровергнуто Госдепом.

Россия, в свою очередь, даже несмотря на политическую поддержку временного правительства Киргизии сразу после революции, сейчас начала придерживаться более осторожной тактики, сразу исключив возможность военного вмешательства. Это может быть связано с определенной долей разочарования, когда пришедшие при поддержке Москвы лидеры быстро поспешили выстроить контакты с США, не исключая продолжения работы военной базы «Манас». Москва оказалась в условиях дефицита рычагов влияния на новых лидеров, которые противоречиво относятся к России.

Возможно именно этот фактор стал одним из препятствий для введения войск в Киргизию, хотя об этом напрямую просила Отунбаева, а также авторитетный бывший «силовик», лидер партии «Ар-Намыс» («Достоинство») Феликс Кулов. Они призвали к помощи ОДКБ – организацию, которая была создана для предотвращения конфликтов и угроз для стран ее участников. Для Москвы ситуация крайне противоречива: ведь с одной стороны, это проба дееспособности ОДКБ, возможность для организации проявить в деле свои миротворческие функции. Уже сейчас громко звучат обвинения в адрес Кремля, что Россия бросила своих сограждан и в Киргизии и союзника по ОДКБ в лице новых киргизских властей. Однако с другой стороны, в случае введения войск Москва рискует испортить отношения с Узбекистаном, которые и без того натянуты. Прямое военное вмешательство может быть негативно воспринято и российским обществом, так как армия может оказаться под ударом со стороны парамилитарных формирований, что может привести к новым жертвам как среди военных, так и мирного населения. По словам Отунбаевой 18 июня, рассматривается половинчатый вариант, при котором Россия в двустороннем порядке введет подразделения для охраны стратегических объектов.

К концу прошедшей недели ситуация в Киргизии начала стабилизироваться. Однако сам факт кризиса государственной власти и блокировки ключевых функций государства при значительном осложнении перспективы проведения легитимного референдума – все это ставит вопрос о рисках сохранения высокой степени неуправляемости и регулярных вспышках насилия. А это, в свою очередь, означает сохранение актуальности вопроса о вероятном внешнем вмешательстве. Несмотря на то, что Киргизия остается территорией конкуренции между США и Россией (главная проблема для России – это проблема военного присутствия США), в действительности, это может создать основания для первого опыта совместного участия в урегулирования конфликта на постсоветском пространстве, в неформальной зоне традиционного влияния России.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати