07.09.2010 | Татьяна Становая

Валдайская встреча: не обошлось без крови

Премьер-министр России Владимир Путин провел встречу с членами Международного дискуссионного клуба «Валдай». Это традиционная встреча, которая проводится ежегодно и на которой бывшие государственные деятели, политологи, юристы, писатели, журналисты из полутора десятков стран имеют возможность лично спросить Путина (в прошлом году встреча проводилась с Дмитрием Медведевым) о наиболее актуальных вопросах российской внутренней и внешней политики. Нынешняя встреча воспринимается как значительно более рутинная: содержательно на ней было мало нового. Однако сами по себе подобные встречи становятся самостоятельными событиями, влияющими на восприятие текущей политической жизни страны и ее лидеров.

Пожалуй, это единственная площадка, на которой поднимаются действительно актуальные вопросы текущей политической жизни страны: как правило, темы внутренней политики жестко табуированы на всех публичных встречах с журналистами, а если острые вопросы и поднимаются, то часто по инициативе «сверху». «Валдайский» клуб, по сути, закрепил за собой монополию на актуальные политические вопросы за рамками официальной повестки дня.

Одним из наиболее важных вопросов, что, в общем, понятно, стала тема 2012 года. Путина спросили, «не угрожает ли развитию политической системы России сценарий, при котором Путин будет баллотироваться в президенты в 2012 году и одержит победу?» Надо признать, что «Валдайский клуб» уникален и тем, какие вопросы задаются Путину. Контекст, в котором прозвучал данный вопрос, заведомо задает некую систему координат, выдавая страхи возвращения Путина к власти, сворачивания в этом случае курса на модернизацию, в том числе и политическую. Правда, премьер также традиционно на вопрос не ответил, что понятно: во-первых, не исключено, что решение пока что действительно не принято. Во-вторых, даже если оно было бы принято, его обнародование сразу запускало бы сценарий в реализацию, что преждевременно.

Тем не менее, Путин дал важный сигнал – он может вернуться и обвинять его в том, что он слишком долго находится у власти несправедливо, в том числе, и с точки зрения демократических стандартов. «В свое время президент США Рузвельт избирался четыре раза подряд, потому что это не противоречило американской Конституции. Ни я, ни президент Медведев ничего не будем делать, что противоречит действующему в России законодательству и Основному закону страны - Конституции РФ», - цитирует премьера РИА «Новости». «Но как мы будем поступать в 2011 году или в начале 2012 года, мы уже - и я, и президент Медведев - об этом многократно говорили: мы будем действовать исходя из реальной обстановки в стране, из того, что мы сделали, из настроения общества», - сказал премьер.

Такое заявление в действительности не так уж и неинтересно. Значительная часть элиты хотела бы переизбрания Медведева. Сами по себе такие ожидания и интересы негативны для Путина априори, так как «работают» против его неформального статуса национального лидера, который и без того за последние два года несколько размылся. Путин дает четкий сигнал, что возвращение возможно и это делает его позиции гораздо более сбалансированными.

Путин также в полной мере подтвердил свою роль более консервативной силы внутри тандема. Он признал, что «все бы хотели, чтобы это движение было более мощным, более эффектным». Понятно, что под «всеми» имеются ввиду ожидания углубления модернизации, расширения сферы ее применения. Даже несмотря на то, что много говорится о политической модернизации, де-факто она крайне периферийна. Путин добавил, что «наша задача не эффекты создавать, а сформулировать такие стабильные условия развития страны, чтобы обеспечить это поступательное развитие без всяких скачков». По мнению премьера, политическая модернизация в России проходит «в целом удовлетворительно». Надо сказать, что сам факт признания ее наличия уже означает, что для Путина – это скорее избыток, чем недостаток перемен.

Наиболее резонансными отказались также ответы Путина по поводу Ходорковского. Тут мало что изменилось: участники встречи отмечают чрезмерную эмоциональность реакции премьера. Это в общем вполне соответствует логике всей истории противостояния двух игроков. Премьер не намерен вмешиваться в дело экс-главы ЮКОСа, у которого «кровь на руках», - оно будет решаться в суде. При этом, как свидетельствует главный редактор польской Gazeta Wyborcza Адам Михник, этот вопрос взволновал Путина больше других, даже тон разговора изменился.

Интересным показались более теплые слова премьера по поводу отношений с США и Барака Обамы. Однако если вспомнить, что та же «мюнхенская речь» была своего рода следствием чувства беспомощности в отношениях с США, невозможности быть в полной мере услышанной и понятой, то изменение тона Путина сейчас вполне логично. Белый дом, решившись на «перезагрузку», значительно сузил поле для жесткой риторики и мышления в стилистике «холодной войны». Интересно, как Путин недавно прокомментировал ту самую «мюнхенскую речь», прозвучавшую в начале 2007 года. В интервью «Коммерсанту» он признался, что ему понадобился не один год для того, чтобы он осознал ее. «Я просто не мог осознать ее глубины. А не потому, что я не решался сказать. Или считал несвоевременным. А на самом деле все очень просто: как в быту. Нам сказали одно, а сделали совершенно другое», - отметил премьер, напомнив об обещаниях НАТО не расширяться не Восток.

Путин снова доказывает, что сохраняет за собой статус лидера и не исключено, что вернет себе и кресло президента. Общение с членами валдайского клуба стало возможностью для Путина расширить ожидаемые горизонты допустимого в глазах мировой общественности, что политически очень выгодно, даже если президентом останется Медведев.

Версия для печати