25.11.2010

Сухроб Шарипов: «Для Таджикистана Россия по-прежнему – главный стратегический партнер»

25 ноября в столице Таджикистана Душанбе открылась встреча глав правительств стран ШОС. Как ожидается, в ходе встречи состоятся двусторонние переговоры российского премьер-министра Владимира Путина с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Какие вопросы могут быть рассмотрены сторонами? В каком направлении будут развиваться российско-таджикские отношения? Об этом шла речь в беседе политического обозревателя Политком.Ру с директором Центра Стратегических исследований при президенте Республики Таджикистан, доктором политических наук Сухробом Шариповым.

- Господин Шарипов, российским политологам, конечно же, известно, что Вы являетесь одним из главных политических консультантов президента Таджикистана. Расскажите, пожалуйста, как Вы пришли в большую политику?

- Я окончил философский факультет МГУ в 1988 году, так что вопросы политики и общественных отношений меня интересовали всегда. МГУ дал мне хорошую базовую подготовку, но многому я научился и у отца, ученого – философа. В нашем доме в Душанбе часто собирались его коллеги, и в неформальной обстановке мне было очень полезно слушать их беседы. Учась в МГУ, в конце 80-х вместе с друзьями организовал в Москве первую в России таджикскую общественную организацию «Согдиана». Так что путь в политику был как бы заранее предопределен.

- К какой научной школе МГУ Вы можете отнести себя?

- Московский Государственный Университет - это уже самостоятельная научная школа. Своим учителем я считаю профессора МГУ Владимира Ивановича Разина. С огромным уважением отношусь к целому ряду преподавателей МГУ – ученых с мировым именем. Во многом, благодаря им, в 2000 году я защитил докторскую диссертацию.

- А в каком году Вы вернулись в Таджикистан?

- Вернулся в 1998-м году, - пригласили советники президента Эмомали Рахмона. Послевоенный Таджикистан крайне остро нуждался в людях, кто мог бы наладить мирную жизнь. Сначала работал заведующим отделом Центра Стратегических исследований, затем – в аппарате президента, помощником президента. В 2005 году указом главы государства я был назначен директором Центра Стратегических исследований при президенте Республики Таджикистан. Так что и по должности, и по убеждению – я сторонник главы республики Эмомали Рахмона, и уже много лет работаю в его команде.

- Чем Вам более всего запомнились первые годы независимости Таджикистана?

- 90-е годы, первые годы существования независимого Таджикистана прошли в очень сложной обстановке. Тяжелый урон республике нанесла гражданская война. Особый период – это годы после заключения «Общего соглашения о мире и согласия» и восстановления экономики, когда бывшие полевые командиры и руководители Объединенной Таджикской Оппозиции получили 30-процентную квоту в структурах государственной власти. В конце 90-х в Таджикистане произошел, пожалуй, первый успешный в новейшей мировой истории случай, когда перед бывшими полевыми командирами, вместо планирования боевых операций, встали вопросы налаживания мирной жизни. Сегодня я могу с уверенностью сказать, что мирное превращение вооруженной оппозиции в региональных чиновников – это сильнейший фактор изменения мышления людей. По сути, произошла настоящая революция в умах людей, которые умели не строить, а только воевать. Могу даже назвать срок трансформации мышления вооруженных людей. Они, привыкшие действовать оружием, примерно через 2 года в полной мере начинают осознавать свою ответственность перед людьми на вверенной им территории. И начинают думать и действовать в интересах государства и населения. Сегодня даже не верится, что многие успешные чиновники в районах республики когда-то воевали друг против друга. Опыт Таджикистана по примирению сторон и постконфликтному управлению государством серьезно изучался аналитиками международных организаций системы ООН и ОБСЕ, и получил одобрение тогдашнего Генерального секретаря ООН Кофи Аннана. Кстати говоря, опыт послевоенного Таджикистана частично был использован и в России, в Чеченской Республике.

- Известно, что Вы являлись одним из основных разработчиков Стратегии развития послевоенного Таджикистана. Как начиналась эта работа?

- Ну, насчет основного разработчика, - это слишком… Я, конечно, член большой команды. Посткофликтный период в Таджикистане в целом завершился к 2002 году, и перед государством встала задача подъема экономики. Разработке Стратегии развития Таджикистана предшествовали реформы политической системы. Был избран работающий на постоянной основе парламент. В Таджикистане была разрешена деятельность оппозиционных партий, в том числе и Партии Исламского Возрождения Таджикистана. Замечу, что в других центральноазиатских странах СНГ нет партий, созданных на религиозной основе. Сегодня в Таджикистане работает многопартийный парламент, изменился состав исполнительной власти. Но в экономике нам нужно было смотреть вперед на 15 – 20 лет, во многом начиная с нуля.

- Сколько составлял бюджет Таджикистана в то время, и какой он сейчас?

- Чтобы было понятно российскому читателю, назову цифры в американских долларах. В 2000 году годовой бюджет республики был равен 500 миллионам долларов. Сегодня он достиг 2, 5 миллиардов.

- Какие главные направления развития Таджикистана были предусмотрены Стратегией развития республики?

- Стратегия развития государства предусматривала три основных направления. Первое – это обеспечить энергетическую безопасность Таджикистана. Второе – вывести государство из коммуникационного и транспортного тупика. Третье направление – это обеспечение продовольственной безопасности. Эти направления были озвучены президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, который, по сути, был главным идеологом Стратегии развития республики.

- Расскажите, пожалуйста, об этом более подробно…

- Что касается энергетической безопасности, к 2025 году мы должны полностью обеспечить нашу страну электроэнергией. Строятся ЛЭП, - север республики сегодня связан линией электропередачи «Север – Юг» с центральной частью Таджикистана. Кстати говоря, это произошло год назад, буквально за месяц до выхода Узбекистана из межгосударственного энергетического кольца, - мы получали из Узбекистана электроэнергию и оплачивали ее. Но себестоимость электроэнергии, вырабатываемой на гидроэлектростанциях Таджикистана – самая дешевая в Центральной Азии. С 90-х годов мы долгие годы ждали Россию, ждали, что она возьмется за строительство Рогунской ГЭС с выгодой и для Таджикистана, и для себя. Проект дорогой, и до начала 2010 года мы не были уверены, что Рогунскую ГЭС мы можем построить самостоятельно. Сейчас мы поверили в это, эта уверенность укрепилась, и мы планируем в 2013 – 2015 годах ввести в строй первые 2 агрегата Рогунской ГЭС. Для этого потребуется примерно 600 миллионов долларов. На сегодняшний день продажа акций Рогунской ГЭС позволила собрать порядка 200 миллионов долларов. Учитывая еще 150 миллионов ежегодных бюджетных ресурсов, мы всерьез рассматриваем возможность самостоятельного пуска первой очереди Рогунской ГЭС. Таджикистан активно продолжает также строить средние ГЭС и ГЭС малой мощности. Что же касается выхода республики из транспортного тупика, вплоть до начала 2000-х годов наши выходы на зарубежные страны были, в основном, через Узбекистан. С того времени построено и действует 5 автодорожных мостов через реку Пяндж в Исламскую Республику Афганистан. Действует круглогодичная автодорога в Китай, она весьма хорошего качества, и грузоперевозки между Таджикистаном и Китаем растут быстрыми темпами. В ближайшей перспективе заработает автотрасса Душанбе – Кыргыстан, а в будущем мы планируем железнодорожное сообщение в южном направлении, через Афганистан. Но уже в 2011 году мы сможем доложить народу, что страна вышла из транспортного тупика.

- Ну а каковы планы республики в части обеспечения продовольственной безопасности и развития производства?

- Таджикистан способен сам обеспечить себя основными видами продовольствия. Реализуется аграрная реформа, сокращены площади посева хлопчатника, созданы тысячи фермерских хозяйств, земля обрела хозяина, и государство только создает условия для эффективной работы крестьян. Но, как и Россия, мы стремимся стать членами ВТО, и поставлять в республику те товары и продукты, которые у нас не производятся. Нас интересует также присоединение к Таможенному Союзу. Развитые транспортные каналы, высокая обеспеченность электроэнергией – все это будет способствовать притоку инвестиций и развитию промышленности в Таджикистане. В приграничной полосе уже созданы свободные экономические зоны – в Ишкашиме и в Нижнем Пяндже. Мы понимаем также, что для этого республика должна иметь современную законодательную базу, и создаем ее. Таджикистан – молодое государство, и проблем еще много…

- Вы можете их назвать?

- Конечно, могу. К примеру, многое нам предстоит сделать в реформе системы образования. Трудности в образовании чувствуются на наших трудовых мигрантах, выезжающих из республики на работу в Россию, - многие из них имеют слабые знания русского языка. Это результат того, что во многих районах республики, особенно в сельских, ощущается нехватка учителей русского языка. Для решения этой проблемы есть различные механизмы. К примеру, студентов российских педагогических ВУЗов можно было бы направлять на годичную практику в школы Таджикистана. У нас в республике сегодня – довольно много турецких гимназий. Стоимость года обучения доходит до 7 тысяч долларов! Так почему бы не создавать в Таджикистане российские гимназии? Их можно создавать даже на коммерческой основе, и родителей, желающих оплачивать обучение своих детей в таких учебных заведениях, будет достаточно много. Поверьте мне, очереди в российские школы были бы весьма солидные. Это – абсолютно прибыльное дело для всех.

- Какие главные вопросы Вы, как директор Центра Стратегических исследований, будете рекомендовать президенту Таджикистана для обсуждения с премьер-министром России?

- Во-первых, таджикский президент обратит внимание Владимира Путина на ряд крупных инвестиционных проектов, в которых могла бы участвовать российская сторона. Во-вторых, будет повод поговорить о проблемах трудовой миграции, в частности – о профессиональной подготовке таджикской молодежи непосредственно в Таджикистане. Очень важный блок вопросов – сотрудничество в экономической, военно-политической областях и в международных организациях – СНГ, ШОС, ОДКБ. Здесь целый ряд вопросов, которые требуют решения. К примеру, - о природных ресурсах и полезных ископаемых Таджикистана в России знают больше, чем у нас, поскольку во времена СССР на территории Таджикистана работали лучшие в Союзе геологоразведочные экспедиции. И можно совместно, с большой взаимной выгодой разрабатывать месторождения полезных ископаемых. Другой пример, - Таджикистан является единственной страной СНГ, которая после распада СССР осталась без своей доли наследства от вооруженных сил СССР…

- Вы имеете в виду оснащение таджикских вооруженных сил?

- Да, именно это я имею в виду. Все другие республики бывшего СССР свою долю вооружений и инфраструктуры у Министерства обороны СССР получили, а по ряду причин Таджикистану практически ничего не досталось, хотя на нашей территории военная инфраструктура была хорошо развита. Сейчас международная обстановка изменилась, и она непростая. В Афганистане сегодня для Таджикистана и для России – много общих проблем. Кроме того, Таджикистан для России является транзитной страной в Афганистан, и стабильность в Центральной Азии должна быть надежно защищена. Поэтому мы с нашими российскими партнерами должны подумать об укреплении материально-технического состояния таджикских вооруженных сил. Вооруженные силы и силовые структуры России и Таджикистана – дружественные, и Таджикистан является реальным военным партнером России. Спецслужбы России и Таджикистана также сотрудничают, и имеют договоренности не вести разведку друг против друга. На территории Таджикистана работает российская станция космического слежения «Окно». Что касается использования реконструированного аэродрома «Айни», мы сейчас ведем переговоры только с российскими партнерами.

- После распада Союза среднеазиатские страны СНГ стали объектом интересов не только России, но и США, Китая, Ирана. Интересен Ваш прогноз – на кого в обозримой перспективе будет, в основном, ориентироваться Таджикистан? Или во внешней политике Таджикистана следует ожидать многовекторности?

- Кроме перечисленных Вами стран, большой интерес к Таджикистану проявляют Турция, Индия, Пакистан и Южная Корея. Все будет зависеть от шагов, которые будет предпринимать та или иная страна. Мы реалисты, мы осознаем свое место в мировом сообществе, и, естественно, не претендуем на глобальное лидерство. Сегодня мы рассматриваем Россию, как нашего главного стратегического партнера. Как и любая суверенная страна, мы должны стремиться защищать интересы своей страны. Что касается взаимоотношений с Россией, многое будет зависеть от уровня наших связей. Мы активно работаем с Посольством России в Таджикистане, и чувствуем желание российских дипломатов поднять наше сотрудничество на новый уровень. Если мы будем углублять интеграцию с Россией и в политике, и в экономике, и в культуре, то все остальные страны увидят - основное место в Таджикистане будет занято Россией…

Беседовал Андрей Захватов (Душанбе, Таджикистан)

Версия для печати