13.12.2010 | Алексей Макаркин

Придется перенести

Многолетний конфликт вокруг строительства «Охта-центра» в Петербурге, кажется, подошел к концу. Губернатор Валентина Матвиенко, долгое время бывшая активной сторонницей проекта, изменила свою позицию и объявила о согласованном с «Газпромом» решении перенести будущую питерскую резиденцию «Газпрома» в другой район. Это не только победа представителей гражданского общества, долгое время боровшихся против этого проекта, но и событие, имеющее политическое значение.

История вопроса

Появление проекта «Газпром-сити» (в 2007 году ставшего «Охта-центром») было связано с двумя обстоятельствами. Первое, «официальное» – по инициативе Владимира Путина офис компании «Газпром нефть» (бывшая «Сибнефть», купленная «Газпромом» у структур Романа Абрамовича) был перенесен в Петербург, что должно было существенно пополнить городской бюджет. Соответственно, для столь значительной компании желательно было построить новое современное здание. Второе, «неофициальное», обстоятельство – престиж. Здание нового офиса компании должно было стать символом успеха России, вышедшей из экономического упадка 90-х годов и ставшей одним из мировых лидеров в качестве великой энергетической державы. В этом случае значимость «Охта-центра» выходила за рамки сугубо функционального проекта, что и повлияло на его характер – он должен был стать одной из архитектурных доминант Петербурга, символизируя масштабность и успех. Кроме того, речь шла не только о строительстве не только «башни», но и многофункционального общественно-делового района, призванного оживить экономику и культурную жизнь одного из депрессивных районов «Северной столицы».

С политизированным обстоятельством был связан и выбор конкурсного проекта, сопровождавшийся скандалом. Первоначально процесс отбора предполагалось сделать респектабельным и, в некотором роде, «образцовым» - в состав сформированного в 2006 году жюри, наряду с чиновниками и менеджерами «Газпрома», вошли четыре известных зарубежных архитектора, Норман Фостер, Кишо Курокава, Рафаэль Виноли и Петер Швегер. Однако трое первых демонстративно покинули его, когда выяснилось, что основным элементом проекта будет 400-метровая башня. По мнению архитекторов, возведение небоскреба такой высоты в непосредственной близости от исторического центра города нарушит его гармонию. Позднее этот аргумент стал основным доводом противников строительства.

На конкурс были представлены шесть проектов, разработанных иностранными фирмами (двумя американскими, по одной – французской, британской, швейцарской и итальянской), что также обозначало серьезность начинания, претендовавшего на мировой уровень. 1 декабря 2006 года было объявлено о том, что победителем стал проект английского архитектурного бюро RMJM London. Предполагалось, что общая площадь «Охта-центра» составит 66,5 га, из них 4,6 га отводилось под высотное строительство.. Площади общественного-делового района распределялись следующим образом: 35 % площади отводилось под общественные функции, 49 % - под бизнес-функции и 16 % под офисы «Газпрома» и дочерних компаний.

Планировалось, что район будет состоять из трех зон. В первой зоне, расположенной в треугольнике, образовавшемся при впадении Охты в Неву, должен был находиться высотный комплекс с прилегающими к нему офисными зданиями. На 67-м этаже высотного здания предполагалось оборудовать общедоступную смотровую площадку, привлекающую туристов. Севернее архитектурной доминанты планируется возведение общественных зданий: конференц-зала и спортивного центра, южнее - блока офисных зданий. Во второй зоне (между правым берегом реки Охты и гостиницей «Охтинская») предполагалось оборудовать музей современного искусства и театрально-концертный зал. Третья зона (между Невой и Охтой, южнее первой зоны) рассматривалась как территория перспективного развития, включающая в себя спортивно-досуговый комплекс с бассейном, катком, фитнес-центром, SPA-центром и апартамент-отелем. Вдоль берегов рек архитекторы планировали устроить линеарные парки и общественные зеленые зоны.

Финансирование проекта (60 млрд рублей) первоначально предполагалось осуществить полностью за счет города, что быстро стало непопулярной идеей. В 2007 году, когда проект уже подвергался резкой критике со стороны общества, схема была скорректирована – городской бюджет должен был профинансировать лишь 49% стоимости строительства, а оставшуюся часть брал на себя «Газпром». Валентина Матвиенко особо отмечала, что из бюджета будут профинансированы только социальные объекты, которые станут собственностью города (концертно-театральный комплекс, спортивный комплекс, музей современного искусства), хотя это и не было законодательно прописано. Экономический кризис заставил изменить и эти планы – в декабре 2008 года Алексей Миллер заявил, что строительство всех сооружений будет осуществляться только за счет «Газпрома».

Однако это обстоятельство не отменяло упомянутого выше аргумента о несоответствии петербургской специфике «высотного» проекта, который должен был реализоваться напротив Смольного собора. Кроме того, на территории, предназначенной для реализации проекта, находятся остатки шведской крепости Ниеншанц, взятой русскими войсками во время Северной войны. Согласно законодательству, на территории крепости – как объекта, представляющего культурную ценность – можно было возводить здания не выше 40 метров. Однако в феврале 2009 года, когда реализация проекта вступала в практическую стадию, городские власти не включили Ниеншанц в перечень особых зон, где соблюдается режим охраны объектов культурного наследия, в результате чего на этом земельном участке автоматически было разрешено строить здания высотой до 100 метров. Это решение вызвало протест со стороны Росохранкультуры, но городское начальство отреагировало на него парадоксально – спустя полгода, в сентябре 2009 года, администрация Матвиенко утвердила предельную высоту для небоскреба на уровне 403 метров. Иными словами, проекту RMJM London окончательно был дан «зеленый свет».

Коалиция оппонентов

Оппоненты «Охта-центра» сформировали широкую, но не очень влиятельную в российских условиях коалицию. Во-первых, противниками проекта выступала либеральная часть гражданского общества, для которой особую важность играл особый характер города как «культурной столицы». Условно эту часть общества ее можно назвать «петербуржской» - на контрасте с «ленинградской», для которой Петербург, в первую очередь, является мощным экономическим центром. В советское время «петербуржцы» были отстранены от власти, придя к ней лишь в 1990 году – на фоне дискредитации «ленинградской» идеи, как и всего, связанного с советской традицией. Тогда город возглавил профессор Собчак, при котором произошел важнейший символический акт – возвращение Петербургу его имени. Характерно, впрочем, что «человеком номер два» в его команде был Путин, человек с ярко выраженным «ленинградским» менталитетом (однако это неудивительно – петербургский профессор нуждался в опоре на прагматичного и жесткого управленца, пусть и с совершенно иным мышлением). В 1996 году в условиях разочарования в демократах-«петербуржцах», ленинградцы взяли реванш, и с тех пор именно они находятся у руля «Северной столицы», вне зависимости от политических перипетий. «Охта-центр» - ярко выраженный «ленинградский» технократический проект, появление которого стало возможно в условиях, когда у власти возникло ощущение, что мнением общества можно пренебречь.

История с «Охта-центром» показала ограниченность возможностей ленинградцев. Очень важно, что у петербуржцев сохранился моральный капитал, нравственный авторитет, наиболее известные из них (Михаил Пиотровский, Олег Басилашвили, Юрий Шевчук – при всем индивидуальном их различии) остались лидерами общественного мнения. Не случайно, что даже строители «Охта-центра», почувствовав угрозу своему проекту, обратились за помощью к отдельным фигурам с «петербургской» репутацией – в поддержку проекта выступили Валерий Гергиев и Михаил Боярский. Однако уже попытка приписать Стругацкому положительный отзыв о будущем небоскребе потерпела неудачу - он решительно дезавуировал приписывавшиеся ему слова. Представители гражданского общества и политической оппозиции организовали ряд «резонансных» акций, направленных против строительства.

Во-вторых, в борьбе вокруг «Охта-центра» «петербуржцы» смогли получить поддержку горожан. По данным опроса ВЦИОМ, проведенного в октябре прошлого года, каждый второй житель Петербурга не одобрял строительство и лишь 23 % относились к нему положительно. Даже далекие от архитектуры (и «петербургской» стилистики) люди воспринимали «Охта-центр» как вызывающий символ нефтегазового благополучия в условиях массы нерешенных социальных проблем. Гигантский строительный проект, таким образом, оказался уязвим не только с культурной, но и с моральной точки зрения.

В то же время проведенные в «управляемом режиме» публичные слушания принесли прогнозируемую победу сторонникам строительства, которая была подтверждена городским судом. Уставный суд Санкт-Петербурга, в свою очередь, отказался рассматривать жалобу члена петербургского «Яблока» Максима Резника о признании не соответствующим уставу города постановления правительства Петербурга, по которому «Охта-центру» разрешено отклонение от допустимой высоты, а также городских законов об основах регулирования градостроительной деятельности, организации и проведении общественных слушаний. Также были заблокированы пять попыток провести городской референдум.

В-третьих, против проекта решительно выступила ЮНЕСКО. Отчет миссии этой организации был представлен Российской Федерации в этом году накануне июньской сессии Комитета всемирного наследия. По итогам прошлогодней сессии этот комитет принял жесткую резолюцию в адрес России, где, в частности, призвал остановить реализацию проекта строительства «Охта-центра». Примечательно, что в июле прошлого года Валентина Матвиенко публично заявила, что город от ЮНЕСКО ничего не получил, а сама эта международная организация - всего лишь красивый бантик на теле Санкт-Петербурга. Хотя ЮНЕСКО занимается «сертификацией» памятников мирового наследия – к которым, в частности, отнесен центр Санкт-Петербурга – что, в свою очередь, способствует росту популярности объектов. И, напротив, негативная позиция международной организации (вплоть до исключения из списка памятников мирового наследия) может отпугнуть часть туристов.

В-четвертых, против проекта выступили министерство культуры и Росохранкультура. «Хочу подчеркнуть, что, какие бы ни были мотивы строительства, мы живем в правовом обществе и необходимо все делать в рамках закона. У нас вопросы к правительству Санкт-Петербурга, принявшему юридически неверное решение», - говорил Александр Авдеев в интервью «Российской газете» в ноябре 2009 года. А в нынешнем году Авдеев прямо заявил, что решение по строительству небоскреба «Охта-центр» «должно быть пересмотрено и аннулировано».

Путин и Медведев

Сторонниками строительства считались «Газпром» и городские власти, что само по себе составляло мощную коалицию. Однако в публичном пространстве проект нередко связывался с фигурой Владимира Путина, что существенно усиливало шансы «Охта-центра» на реализацию. Нынешней осенью сенсационное заявление сделал председатель российского отделения Международной сети традиционной архитектуры и урбанизма под покровительством принца Уэльского Антон Гликин. По его словам, в ходе дебатов о развитии и сохранении архитектуры Санкт-Петербурга, которые проходили 28 июня в центре русской культуры «Пушкинский дом» в Лондоне, один из ведущих соавторов небоскреба - архитектор Чарльз Фу из компании RMJM сказал: «Мы регулярно получаем меморандумы поддержки от премьер-министра Российской Федерации Путина, в которых он воодушевляет нас к продолжению проектирования «Охта-центра» с башней и обещает всяческую поддержку правительства». По мнению Глинкина, «это объясняет, почему топчется на месте правительство Санкт-Петербурга».

Однако премьер так и не взял на себя ответственность за это имиджево невыигрышное начинание. Даже на майской встрече с деятелями культуры, после известного диалога с Шевчуком, отвечая уже на вопрос Басилашвили, он лишь привел аргументы в поддержку «Охта-центра», но не солидаризировался с ними. По его словам, «мы очень часто, почти всегда, унижая свое собственное национальное достоинство, все время сравниваем себя с нашими западными соседями, и все время говорим, что мы хуже. Давайте посмотрим, что в Лондоне, давайте посмотрим, как в Париже. Центр Помпиду как построен? Что находится в середине Лувра?». Эмоциональность Путина показывает его серьезный интерес к проекту, однако в то же время он отказался сформулировать свое окончательное мнение по поводу «Охта-центра», подчеркнув, что решение – за городскими властями, которые должны его принять с учетом диалога с общественностью. Отметим, что примеры с Центром Помпиду и луврской «пирамидой» оцениваются специалистами противоречиво – на их сложную репутацию указал в диалоге с премьером и Басилашвили.

В то же время Дмитрий Медведев вначале осторожно, а затем все более активно выражал свое неприятие строительства. 21 мая 2010 года помощник президента России Сергей Приходько направил властям Санкт-Петербурга письмо, в котором указывается на необходимость соблюдать международные обязательства Российской Федерации при строительстве небоскреба «Охта-центр». Форма вмешательства президента была выбрана максимально уважительная по отношению к губернатору Матвиенко. Как сообщила пресс-секретарь российского президента Наталья Тимакова, вопрос строительства «Охта-центра» находится в компетенции региональных властей. «В письме не содержится указаний, какое решение должно быть принято, а напоминается о необходимости соблюдать международные обязательства Российской Федерации», – добавила тогда Тимакова.

12 октября Медведев на встрече с рок-музыкантами впервые публично высказал свое мнение по поводу строительства небоскреба. Его позиция: строительство такого объекта может быть начато только после завершения всех споров в судах и консультаций с ЮНЕСКО. «Для Питера крайне важно, чтобы появлялись какие-то новые центры развития, появлялись архитектурные доминанты, ну, если хотите, новый даун-таун. Но надо ли это делать рядом со Смольным? Это очень большой вопрос, очень большой вопрос. Я навскидку могу предложить десяток мест, которые эта башня бы украсила. И вокруг нее можно что-то создавать», - в частности сказал Медведев. Таким образом, президент, хотя вновь в относительно мягкой форме, но уже отчетливо высказал свое негативное отношение к тому, как реализуется проект.

Представляется, что президент вмешался в решение этого вопроса не только потому, что по менталитету он скорее «петербуржец». Для Медведева важно выстраивать отношения с обществом, демонстрировать свою самостоятельность, способность принимать собственные решения по общественно значимым вопросам. Тем более, что он явно рассматривает вопрос об участии в выборах 2012 года, о чем свидетельствует высказывание Аркадия Дворковича, сделанное на прошлой неделе. Хотя официально от строительства центра на Охте отказалась Матвиенко, нет оснований сомневаться в том, что реальное решение было принято в Кремле. Напомним, что президент уже вмешивался в другой конфликт с участием гражданского общества – в августе, когда он приостановил строительство дороги через Химкинский лес.

«Президентская» составляющая заметна в еще одном эпизоде спора вокруг «Охта-центра». 21 июля 2010 года Конституционный суд вынес определение по иску противников «Охта центра» - о том, что нормы градостроительного законодательства, позволившие городским властям утвердить высоту небоскреба, должны применяться лишь в совокупности с системой российского и международного права, касающегося сохранения культурного наследия. Таким образом, суд, как и Медведев, апеллировал к международному аспекту этой истории.

Что дальше?

Теперь «Охта-центр» придется перенести – куда, пока неясно. В минувшую среду вице-губернатор города Игорь Метельский сообщил, что власти уже получили два конкретных предложения, не уточнив, в каких частях города расположены эти площадки. Он также отметил, что рассмотрение предложений «до конца года войдет в активную стадию», хотя неясно, будет ли в этот срок принято окончательное решение. Вице-губернатор также заявил, что городские власти попросили представителей гражданского общества сформулировать свои идеи относительно будущего расположения питерского офиса «Газпрома». В свою очередь, защитники архитектурного облика города заявили, что у них есть шесть возможных вариантов.

Валентина Матвиенко обратила внимание на то, что хотя «Газпром» выкупил часть территории и там уже проводились некоторые работы, проект можно перепривязать к другому участку. В то же время, по утверждению разработчиков проекта, его нельзя будет воспроизвести в другом месте в полном объеме. Представители структур «Газпрома» уже дают понять (в интервью агентству «Регнум»), что новый вариант проекта может обойтись без социальных объектов. Кроме того, неясно, что будет с затратами, которые уже понес «Газпром» на подготовительные мероприятия – например, на финансирование археологических работ на месте будущего строительства. Понятно, впрочем, что компания, контролируемая государством, уже согласилась с переносом проекта, хотя, разумеется, и вынужденно.

Противники проекта довольны принятым решением. «Наконец-то власти прислушались к общественному мнению и пришли к разумному решению. Это большая победа общественности», – сказал в эфире «Эха Москвы» Басилашвили. «Не зря мы стояли на митингах, не зря рубились против этой бутылки с нефтью», – заявил РИА «Новости» Шевчук. Примечательно, что в лояльных элитах решение о переносе «Охта-центра» вызвало противоречивые чувства. Часть их представителей промолчали, другие, однако, выступили с критикой переноса. Председатель комитета Госдумы по строительству и земельным отношениям Мартин Шаккум заявил: «Насколько я понимаю, Валентина Матвиенко решила обсудить альтернативные места из-за давления общественности. И это мне не очень понравилось. Я вообще считаю, что у нас слишком много в последнее время уделяют внимания этому общественному резонансу». По его мнению, не соображения эстетики, а экономическая целесообразность должна лежать в основе дискуссии о возможном изменении места строительства «Охта центра». Михаил Боярский подтвердил, что остается сторонником реализации проекта на прежнем месте: «Мнение мое не изменилось. Я не меняю ни друзей, ни мнений, ни принципов». Таким образом, решение, «продвинутое» Медведевым, не является в условиях правящей диархии безусловным авторитетом для всего истеблишмента – хотя сопротивления ожидать не приходится (тем более, что с ним явно, в конце концов, согласился и Путин).

Решение о переносе строительства «Охта-центра» - победа не только петербуржцев, но и гражданского общества в целом. Появилось ощущение, что в противостоянии с амбициозными, но сомнительными (с точки зрения культуры, экологии и др.) проектами можно добиться успеха. Интересна в связи с этим информация о том, что новые московские власти отказались от идеи строительства в пределах столицы новых мусоросжигательных заводов и высказались за постепенный демонтаж уже существующих – напомним, что этого давно добивались экологи. Разумеется, гражданское общество ждут не только победы. Например, проблема Химкинского леса может быть уже в ближайшее время решена не в пользу общественников (там дело с вырубкой деревьев для трассы зашло слишком далеко). Но важнее другое – появились «окна возможностей», которые можно использовать, причем еще на этапе подготовки проектов, когда остается возможность обратного хода.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати