15.12.2010 | Татьяна Становая

На свободу с грязной совестью

Сегодня ожидалось начало оглашения в Хамовническом суде Москвы приговора по второму уголовному делу против экс-руководителей ЮКОСа Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Однако утром стало известно, что оглашение перенесено на 27 декабря. По мнению адвокатов, это означает, что завершение оглашения произойдет уже после Нового года. Интересно, что в отличие от первого процесса, в этот раз число оптимистов, рассчитывающих на оправдание, заметно больше и перенос оглашения они пытаются трактовать в свою пользу. Однако гораздо более вероятно, что власть просто заинтересована перенести оглашение на «мертвый период» в информационном пространстве, минимизировав ущерб для своей репутации.

Адвокаты обвиняемых получили официальные документы о переносе приговора с подписью секретаря судебного заседания и синей печатью Хамовнического суда. Впрочем, официальных объяснений о причинах такого решения никто так и не получил, подчеркнул защитник Лебедева Владимир Краснов. Он добавил, что позже в среду адвокаты посетят своих подзащитных в следственном изоляторе. Те, по его словам, интересуются реакцией СМИ, так что по их просьбе защитники подготовят им информацию. Краснов отметил, что, по большому счету, в переносе оглашения приговора ничего из ряда вон выходящего нет. Такую же точку зрения высказал пресс-центру Ходорковского и Лебедева адвокат Вадим Клювгант. «Такое бывает, я об этом много раз говорил. И не по таким сложным во всех отношениях делам это случается, что судья переносит дату объявления приговора, когда не успевает его подготовить», - сказал он. Возможно, в ситуации действительно нет особой интриги, и судья не успел подготовить приговор. Однако, как правило, это понятно не за несколько часов до заседания, а заранее. Можно выдвинуть три версии переноса оглашения.

Первая версия – это неспособность власти договориться о некоторых деталях приговора. При этом обвинение снизило изначально инкриминируемый объем хищения с 350 до 218 млн т нефти, кроме того, обвинение считает, что подсудимые легализовали 487 млрд рублей и 7,5 млрд долларов, полученных от хищения. В то же время обвинение попросило освободить Ходорковского и Лебедева от наказания за хищение акций «Восточной нефтяной компании» (ВНК) из-за истечения сроков давности, хотя настаивало на том, что их виновность доказана. Прокуратура потребовала назначить каждому из подсудимых наказание в виде 14 лет лишения свободы в колонии общего режима. В ходе процесса было видно, что в позиции прокуратуры много противоречий и неточностей. Если исходить из того, что приговор готовится как обвинительный, то безусловно, власть заинтересована в том, чтобы максимально корректно (насколько это позволяет ситуация) представить окончательный текст.

Вторая версия связана с тем, что власть пытается перенести оглашение приговора на период информационного затишья. Оглашение будет идти около двух недель и если очень постараться, то можно уложиться как раз в период больших новогодних каникул, когда газеты не работают, а телевидение только развлекает (что, впрочем, стало повседневной практикой). Как сказала Людмила Алексеева, перенос скорее является знаком в пользу обвинительного приговора.

Третья версия также активно обсуждается сегодня в СМИ. В соответствии с ней не исключается, что внутри тандема все-таки принято решение о том, чтобы оправдать Ходорковского и Лебедева. Однако в нынешних условиях все-таки это кажется маргинальным вариантом. Оправдание Ходорковского, представляется, возможно только в одном случае – если он пойдет на сделку с властью и признает себя виновным по первому уголовному делу. Собственно Ходорковский просто должен осудить сам себя, тем самым, превратившись из «гонимого» бизнесмена и политического заключенного в банального уголовника. В таком виде он уже не так опасен для власти, да и сама власть сохранит лицо.

Однако на сделку Ходорковский не пошел и вряд ли пойдет. Он понимает, что время работает на него, а стабильность «вертикали» и режима слишком уязвима на фоне колебаний мировой экономической конъюнктуры. Кроме того, он понимает, что для Путина, и для Медведева ситуация видится по-разному, а значит консенсус может быть только вынужденным, не идеологическим. Для премьера осуждение Ходорковского – это личный счет, дело принципа. Для Медведева – это препятствие в диалоге с западными партнерами, которые даже если не говорят, но уж точно думают о деле ЮКОСе всякий раз, когда президент говорит о модернизации и приглашает вкладывать в российские инновации. Такое понимание ситуации самим Ходорковским, осознание уязвимости положения власти, которой, между прочим, еще предстоит иметь дело и с решениями Страсбургского суда, пугает и саму власть, которая оказалась загнанной в тупик, когда и осуждать плохо, и освобождать опасно.

В действительности, вероятный обвинительный приговор в российских условиях не означает ничего, кроме одного: пока внутри власти не нашли способ, как выйти из этого тупика и «избавиться» от Ходорковского как политической проблемы (ведь он остается большей политической проблемой в тюрьме, чем на свободе, при условии сделки с властью). Если будет найдена формула «дискредитации» Ходорковского и лишения его политических перспектив на свободе, то его освобождение – это, что называется, дело техники. На свободе он нужен только с «грязной» совестью.

Версия для печати