17.01.2011 | Алексей Макаркин

Польша-Россия: эмоции и реальность

Как отреагировало польское общество на доклад МАК об обстоятельствах гибели президентского самолета? Большинство поляков считают, что отчет Межгосударственного авиационного комитета (МАК) об обстоятельствах гибели самолета польского президента Леха Качиньского неубедителен.Опрос общественного мнения, проведенный для телеканала TVN24, показал, что на вопрос: убеждены ли вы, что приведенные в отчете МАК обстоятельства являются главными причинами катастрофы, - четверть поляков ответили "точно нет", 31% - "скорее всего нет". Полностью доверяют данным МАК всего 15% поляков, "скорее всего" согласны с ними 27%.

Было бы странно, если результаты опроса были бы другими. На месте польского общества любое другое повело бы себя так же. Напомним, президент и многие другие представители элиты погибли в стране, в которой к Качиньскому относились весьма негативно, учитывая жестко прогрузинскую позицию, занятую им в 2008 году, после скоротечной войны на Южном Кавказе.

Более того, польский президент продолжал поддерживать Михаила Саакашвили даже после того, как европейские эксперты пришли к выводу, что именно грузинская сторона первой начала военные действия. Добавим к этому, что Качиньский и в других вопросах – например, сотрудничества России и ЕС – был крайне критичен в отношении Москвы.

Неудивительно, что сторонники конспирологических версий – их немало в Польше, как и во многих других странах, не исключая и Россию – подозревали наличие "российского следа" в трагедии под Смоленском. И никакие рациональные аргументы, приводимые в том числе и квалифицированными польскими специалистами, не могли их убедить в обратном.

Но завзятые конспирологи все же в явном меньшинстве. Значительно больше тех, кто полагает, что Россия хотела бы снять ответственность (полностью или частично) за трагедию с собственных диспетчеров, переложив ее целиком на польскую сторону. Страшно обидно для национального чувства звучат слова о том, что летчики президентского самолета (по определению элитные офицеры авиации) допустили роковые ошибки в ситуации, когда согласно всем правилам именно они – а не наземные службы – должны были принимать решение о посадке или уходе на запасной аэродром.

Что находившийся в кабине командующий ВВС – сам опытнейший летчик и заслуженный генерал – оказывал на них если не прямое, то косвенное – самим фактом присутствия требовательного командира – давление. Что пилоты прекрасно знали о том, что принятое ими осторожно-рациональное (и единственно разумное) решение отказаться от посадки под Смоленском вызовет гнев президента, для которого визит в Катынь имел важнейшее значение – и личное (как для любого польского патриота), и политическое (как для лидера, готовившегося к президентской избирательной кампании).

Тем более обидно все это слышать из уст граждан страны, к которой у Польши немало исторических претензий – и за четыре раздела страны (три при Екатерине, один – при Сталине), и за подавление двух восстаний, и за создание репрессивного коммунистического режима, и за Катынь. Обидно, но надо. Правда, как бы она ни была неприятна и даже жестока, лучше лжи, даже оправдываемой самыми лучшими патриотическими аргументами. В России это знают лучше, чем во многих других странах – нашему обществу было крайне трудно и болезненно признать ответственность Сталина и его окружения за катынскую трагедию. Еще труднее – отказаться от всяких попыток оправдать это преступление, от поиска пропагандистских контраргументов, а просто и честно принести покаяние. Российская власть смогла переступить через привычные стереотипы. В отношении трагедии самолета Качиньского польскому обществу это еще предстоит сделать.

Труднее всего сейчас польскому правительству, сформированному под руководством либеральной партии "Гражданская платформа". Оно настроено на конструктивное сотрудничество с Россией – это было продемонстрировано во время декабрьского визита Дмитрия Медведева в Варшаву. Но оно не может не учитывать эмоций, которые овладели значительной частью населения страны. Особенно если учесть, что на президентских выборах за Ярослава Качиньского во втором туре проголосовала почти половина (около 47%) избирателей. И что в конце года предстоят новые выборы, на этот раз парламентские, на которых партия Качиньского "Право и справедливость" заведомо будет использовать патриотическую риторику. И, скорее всего, обвинять нынешнее правительство в неуважении к памяти погибшего президента, в уступках по отношению к Москве, постоянно актуализируя тему прошлогодней трагедии, бередя заживающие раны.

Тем более, что такие обвинения уже звучали во время конфликта вокруг креста, поставленного в память Качиньского у президентского дворца – попытка перенести его – со всеми полагающимися почестями – в близлежащий храм св. Анны привела к противостоянию между сторонниками и противниками покойного президента, к массовым демонстрациям в центре Варшавы. Потребовалось немало времени, чтобы урегулировать спорный вопрос – крест все-таки был перенесен.

А до этого польское общество раскололось по вопросу о том, где хоронить Качиньского – в Варшаве, как других польских президентов (в том числе и первого, Габриэля Нарутовича, убитого праворадикальным фанатиком в 1922 году), или в Кракове, рядом с могилами королей и национальных героев, таких как Костюшко, Мицкевич и Пилсудский. Ряд представителей интеллигенции, включая Анджея Вайду, негативно отнеслись к "краковскому" варианту, считая, что при всем уважении к памяти Качиньского, его заслуги перед страной не столь экстраординарны, чтобы идти на столь решительный шаг. Но скорбь многих поляков, шок от трагедии "перевесили" аргументы рационалистов-скептиков.

И здесь особенно важно, чтобы восторжествовал разумный подход – как в России, так и в Польше. Похоже, что ответственные политики это понимают. Премьер-министр ПольшиДональд Туск на пресс-конференции в четверг выразил надежду, что выводы доклада МАК о причинах авиакатастрофы под Смоленском не повлияют на двусторонние отношения. Туск сказал, что "трагическая катастрофа не была и не должна стать ударом по добрососедским отношениям России и Польши".

В то же время он не мог обойти вниманием и сомнения польского общества в отношении доклада. Он заявил, что Польша обратится к России с просьбой о выработке общего отчета о причинах авиакатастрофы, а если это не удастся сделать, то польская сторона будет обращаться в международные организации (позиция которых может быть для польского общества более авторитетной, чем результаты расследования МАК – структуры, действующей на территории бывшего СССР).

Также в четверг глава МИД России Сергей Лавров заявил, что солидарен с Дональдом Туском в той части его заявления, которая касается желания не ухудшать отношения между странами. "Как бы трудно ни было, а это всегда неизбежно, потому что это связано с судьбами людей, мы не допустим ухудшения наших отношений, которые сейчас нормализуются", – сказал он. Лавров особо отметил, что в России понимают чувства польской стороны: "С самого начала мы старались максимально сотрудничать с польскими коллегами, быть предельно открытыми, старались крайне бережно относиться ко всему происходящему. И сейчас мы сопереживаем польским гражданам и польскому руководству в том, что они испытывают в эти дни". Напомним, что сразу после трагедии человечная и искренняя позиция российской стороны – и лидеров страны, и простых граждан – способствовала повышению доверия в двусторонних отношениях.

Позиция политиков позволяет надеяться на то, что разумный подход к трудному и болезненному вопросу победит. Обнадеживает не только позиция польского правительства, но и то, что в очень сложной эмоциональной обстановке около 40% поляков все же полностью или в большей степени доверяют столь "неудобным" для их страны результатам доклада МАК. Необходимо мужество и терпение для того, чтобы большинство польского общества признало тяжелую реальность.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован 14.01.2011 на сайте радиовещательной компании «Голос России» http://rus.ruvr.ru/2011/01/14/39674793.html

Версия для печати