17.01.2011 | Алексей Портанский

Жасминовый цвет Карфагена

Авторитарные режимы имеют обыкновение рушиться гораздо быстрее, чем это можно вообразить. Эта мысль принадлежит Егору Тимуровичу Гайдару. Кто мог представить себе в июле 1991 года, что всего через несколько месяцев СССР исчезнет с политической карты мира? Однако историческое заключение нашего выдающегося современника было не столько обращено в прошлое, сколько явилось и продолжает оставаться предостережением нынешней России, точнее сложившейся в ней политической системе.На минувшей неделе мир получил еще одно подтверждение верности гайдаровской мысли. Оно пришло с южных берегов Средиземноморья – из Туниса, казавшегося долгие годы надежным островком стабильности среди неспокойного арабского мира.

Среди советских журналистов, работавших во второй половине 80-х – начале 90-х годов прошлого века в Северной Африке существовало практически единодушное мнение, что Тунис это лучшее в регионе место для жизни, особенно, если находишся в командировке с семьей. Автор этих строк работал в тот период в Алжире в качестве собкора «Известий» и по-своему гордился тем, что в профессиональном плане имел некоторые преимущества перед коллегами в Тунисе. Они состояли, к примеру в том, что из Алжира можно было попасть в «горячую точку», каковой была Западная Сахара, да и сама Алжирская республика время от времени сама превращалась в большую «горячую точку» с уличными погромами, поджогами иностранных диппредставительств и другими акциями исламской оппозиции.

В Тунисе ничего подобного тогда не происходило, если не считать незначительных выступлений молодежи и оппозиции. По ВВП на душу населения Тунис опережал Египет, Марокко и Алжир, то же самое по показателям детской смертности. Доля бедняков в стране заметно меньше, чем в России. Вполне приличная туристическая инфраструктура на фоне сказочных средиземноморских пейзажей, святыни исламского мира и легендарный Карфаген обеспечивал стране на протяжении десятилетий гарантированный приток иностранных туристов, прежде всего из Европы. Только на курсы талассотерапии в страну прибывают около 300 тыс.человек в год. Вместе с транспортом, различными сопутствующими услугами туризм давал около 50% ВВП.

И вот все поменялось в считанные дни. 13 января после продолжавшихся целый месяц уличных протестов перед страной выступил президент Бен Али. Он объявил о прекращении стрельбы по манифестантам, снятии цензуры в интернете и о своем уходе с поста в 2014 году. Однако ситуация к тому моменту уже перешла точку невозврата. Несколькими днями ранее силы полиции применили огнестрельное оружие против учатников похоронной процессии, пытаясь упредить перерастание похорон очередной жертвы насилия со стороны властей в массовые беспорядки. После этого армия отказала полицеским подразделениям в поддержке. Этого оказалось достаточно, чтобы ситуация вышла из-под контроля. На следующий день 14 числа действующий президент был вынужден в спешном порядке отбыть в Саудовскую Аравию.

С момента обретения независимости в 1956 году во главе страны встал Хабиб Бургиба, исключительные заслуги которого в борьбе за освобождение Туниса были навсегда закреплены в его почетном прозвище «Верховного борца» (le Combattant Supreme). В годы Второй мировой войны, когда Северная Африка стала театром военных действий, активист националистической Дустуровской партии Х.Бургиба отказался сотрудничать с немцами и итальянцами, несмотря, на то, что первые в 1942 г. освободили его из-под французского ареста, а Муссолини в 1943-м пытался склонить его на свою сторону. В том же году, вернувшись домой, Бургиба выступил с призывом к борьбе против Германии и Италии. В начале 1970-х Бургиба некоторое время экспериментировал с построением социализма, однако вскоре окончательно отказался от социалистической модели в пользу либеральной, не порывая при этом отношений с СССР. В течение ряда лет, к примеру, советские подлодки имели возможность заходить в порт Бизерта.

В 1987 году премьер-министр Зин эль-Абидин Бен Али отстранил Хабиба Бургибу от власти «по состоянию здоровья», после чего последний находился «под защитой правительства», однако величественный памятник Верховному борцу был перемещен из центра тунисской столицы на окраину. После кончины 95-летнего Бургибы в апреле 2008 г. в его честь был сооружён мавзолей в городе Монастир, хорошо знакомом сегодня многим российским туристам.

Поначалу Бен Али взял курс на масштабные социально-экономические и политические преобразования, совпавшие кстати с горбачевской перестройкой, в связи с чем их даже начали называть «зинестройка». Некоторое время страна имела неплохие экономические показатели и ей даже прочили роль «североафриканского Сингапура». Но, к сожалению, этого не случилось. Редкая власть, считающая себя демократической по формальным признакам, не деградирует, находясь у государственных рычагов десятками лет. Достигшая запредельных масштабов коррупция в высших эшелонах власти и в первую очередь вокруг семьи Бен Али, растущая безработица среди молодежи, подавление политической оппозиции, закономерно приведшее страну к фактическому отсутствию диалога между властью и обществом – таковым оказался финал 23-летнего непрерывного правления президента Бен Али. Картинка этого финала с уличными погромами, стрельбой и человеческими жертвами уже обошла телеэкраны всего мира. В Тунисе она получила название «жасминовой революции».

Разумеется, начавшийся в конце 2007 г. мировой экономический кризис не мог не ускорить сегодняшние события в Тунисе. Показательным оказалось поведение западных стран: никто из них не поддержал действующего президента Бен Али. Хотя в недавнем прошлом и Вашингтон, и Париж и другиее запандные столицы охотно принимали у себя бывшего тунисского лидера, не высказывая ему какого-либо недовольства явными нарушениями основных прав и свобод в стране. Частичное объяснение тому существует. В начале 1990-х годов Париж, не на шутку перепуганный мощным подъемом исламских радикалов в Алжире, фактически предоставил Бен Али карт-бланш на поддержание порядка в стране, дабы религиозные фанатики не развернули свою деятельность в Тунисе. Нынешний хозяин Елисейского дворца Николя Саркози может позволить себе дистанцироваться от тогдашнего решения своего предшественника Жака Ширака, поэтому бежавшему из страны президенту Бен Али не было позволено укрыться во Франции.«Жасминовая революция» на земле Карфагена скорее всего окажет воздействие на арабских соседей, в первую очередь на соседний Алжир и вероятно на Египет, где президент Хосни Мубарак находится у власти уже в течение 30 лет. Впервые в арабском мире верховная власть не устояла под давлением улицы. Возможно, этот пример и не станет заразительным для других немедленно, но и не пройдет бесследно.

Алексей Портанский – профессор НИУ-ВШЭ

Версия для печати