18.01.2011 | Марина Войтенко

В новый год со старыми рисками

Первая рабочая неделя десятилетия оставляет устойчивое ощущение дежавю. Как водится, в канун очередного Давоса Всемирный экономический форум (ВЭФ) представил новый доклад «Глобальные риски – 2011». Главные угрозы для мировой экономики сведены в нем в три группы: макроэкономические дисбалансы; ресурсные ограничения роста (доступ к воде, продовольствию и энергии); нелегальная экономика (в 2009 году оборот нелегальной международной торговли оценен в $1,3 трлн), создающая масштабные издержки законной деятельности¹ .

Характерен и один из основных выводов доклада: «Финансовый кризис снизил экономическую устойчивость, в то время как увеличивающееся геополитическое напряжение и социальные проблемы говорят о том, что страны и общество менее, чем когда-либо могут справиться с глобальными вызовами». Тем важнее продолжать инвестиции в способность приспосабливаться и учиться, создавая системы с большим запасом».

Заметим, что все это, в принципе, в разных редакциях (в том числе и в документах G 20) не раз звучало и в 2010 году, и ранее. Конкретная же рецептура выстраивания и «правильных ответов» как и прежде в сильном дефиците. Впрочем, это обычное дело для докладов ВЭФ, их задача – будить и будоражить мысли. Тем не менее, месседж доклада примечателен – глобальные дисбалансы требуют качественно других усилий для их выравнивания, чем предпринимались до сих пор. В текущем году здесь должны быть сделаны внятные шаги, поскольку общая ситуация в глобальной экономике обнаруживает вовсе не уверенную устойчивость, а свидетельства ровно обратного.

Явно не с той ноги начал год евро. На мировом рынке единая европейская валюта в первую неделю января упала на 3,6% до уровня $1,294 (на ММВБ в начале торгов во вторник евро рухнул на 80 копеек), 14 января ситуация несколько стабилизировалась (до уровня $1,33) – нервозность инвесторов спала на фоне размещения гособлигаций Португалией, Испанией и Италией² . Не замедлил «внести ясность» и первый зампред ЦБ РФ Алексей Улюкаев: «Европейцы многократно доказывали, что они умеют находить приемлемые решения, и нам здесь многому можно поучиться … Когда евро вводили, соотношение с долларом было 1,2; а за все время колебания были от 0,68 до 1,5; а сейчас евро находится в верхней части этих колебаний. Я вижу в еврозоне огромное количество проблем, но они решаемы без крайнего варианта как распад или выход каких-либо стран».

Международные эксперты заметно менее политкорректны в оценках. Наибольшую тревогу вызывает то, что в 2011 году страны еврозоны должны рефинансировать долги на 560 млрд евро (на 45 млрд евро больше, чем в 2010-ом) – это максимальный объем с момента запуска евровалюты. Давление на рынках остается чрезвычайно высоким, из евроинструментов уходят целые классы инвесторов, считает главный экономист «Дойче Банка» Томас Майер. По его мнению, архитектура валютного союза должна быть принципиально изменена до конца нынешнего года через введение единых бондов Евросоюза для совместного рефинансирования долгов проблемных стран. Иначе «евро надолго может остаться мягкой валютой».

Фундаментальных факторов «мягкости» немало. Наблюдатели отмечают: довольно вялый рост экономики еврозоны (на 1,7% в 2010 году), слабость внутреннего спроса (розничные продажи в ноябре, например, упали до максимума с апреля), а также ускорение инфляции (в декабре 2010 года – до 2,2%). Главное направление решения проблем евровалюты по-прежнему усматривается через прорыв в финансовой интеграции за счет перехода к единой налогово-бюджетной политике. Но технологичной «дорожной карты» для такого маршрута не выработано. Баланс интересов, как и когда начинать это делать, тоже не складывается.

Ряд аналитиков делает ставку на китайский фактор: защищаясь от слабого евро, Поднебесная перейдет к массированной скупке европейских активов, когда единая валюта достигнет уровня $1,2. Такое развитие событий вероятно при готовности европейцев к существенно большей геополитической роли Китая. Неочевидно, впрочем, и то, насколько последний способен принять на себя новые связанные с этим рискам.

Тема дисбалансов все чаще звучит в выступлениях первых лиц по обе стороны Атлантики. 10 января в перерыве между двумя раундами переговоров с президентом США Бараком Обамой Президент Франции Николя Саркози заявил журналистам, что большой двадцатке нужны свежие идеи по устранению нынешних дисбалансов мировой экономики. «Новые идеи для нового столетия» еще предстоит собрать и свести воедино. При этом, подчеркнул Саркози, он понимает насколько важен американский доллар в качестве мировой валюты номер один. Подтекст оговорки (и причина довольно сдержанной реакции Барака Обамы, приветствовавшего «возможность координировать свои повестки») большим секретом для наблюдателей не стали – речь вновь идет о старой позиции Франции: глобальной экономике нужна новая валютная система.

Постановка вопроса имеет полное право на существование. Беда лишь в том, что проблему нельзя решить директивой. Подобные системы сначала довольно долго прорастают сквозь отношения глобального хозяйства. Тенденция к этому намечается, но, вот практика многочисленных глобальных рынков пока «не срастается». Понятно, например, что новая система вряд ли возможна без юаня, как резервной валюты. Но, путь к этому неблизкий и к тому же проходящий через выравнивание экономических дисбалансов между США и КНР.

О смысле перебалансирования глобальной экономики (которое иногда называют мантрой МВФ) в начале января вновь напомнил главный экономист Фонда Оливье Бланшар: «До кризиса источником роста во многих странах с развитой экономикой был чрезмерный внутренний спрос, будь то в форме потребления или инвестиций в жилье. Это не могло продолжаться. Этим странам необходимо опереться на другие источники спроса … Страны, имеющие дефицит, должны в большей мере опираться на внешний спрос, на экспорт. И, соответственно, страны, имеющие профицит, среди которых много стран с развивающимися рынками, должны поступать противоположным образом: переориентироваться с внешнего на внутренний спрос и уменьшить свою зависимость от экспорта». При этом корректировки обменных курсов являются неотъемлемой частью процесса перебалансирования. Продолжение старой практики лишь будет воспроизводить проблемы, ставшие причинами текущего кризиса.

Теоретически, казалось бы, все ясно и, более того, оправданно. На деле же процесс преодоления инерции двух крупнейших экономик мира только-только пошел на старт. Эксперты полагают, что определенный импульс он получит в начале 20-х чисел января в ходе переговоров в Вашингтоне Председателя КНР Ху Цзиньтао с Бараком Обамой. Подготовка идет полным ходом: в США начались торги китайской валютой, Китай же, официально запросив ФРС о надежности собственных долларовых резервов, продолжил удорожание юаня (12 января доллар стоил 6,6 юаня).

Эксперты отмечают: выравнивание американо-китайских дисбалансов объективно тормозится неоднозначностью внутриэкономического положения в обеих странах. В США, например, ожидается, что по итогам IV квартала прибыль корпораций установит рекорд за почти 20-летнюю историю сбора общих данных. Объем заказов в промышленности показывает рост за 2010 год минимум на 12%. Индекс деловой активности в сфере услуг находится на максимуме последних четырех лет. Вместе с тем, для нормализации рынка труда (возвращения безработицы к 5%-ной отметке), по признанию главы ФРС Бена Бернанке, может потребоваться не менее 4-5 лет, а программа в $600 млрд по выпуску облигаций способна стимулировать создание лишь 700 тыс. рабочих мест³ .

Не больше определенности в Китае. Эксперты ожидают, что в перспективе ближайших 2-3 лет темпы роста здесь могут снизиться с 10% до 5-6%. При этом, однако, до конца неясно, что будет причиной. Заявленный денежными властями курс на ужесточение монетарной политики в целях предотвращения перегрева экономики, похоже, не срабатывает. Ответы же на вопрос «почему?» сильно разнятся. Одни полагают, что главные события еще впереди, поскольку нужно протестировать реакцию экономики на уже принятые решения; другие же уверены, что «точка невозврата» пройдена, так называемые плавные меры не сработали и уже не сработают, и впереди «жесткая китайская посадка» с дополнительными рисками для глобальной экономики в целом.

Даже беглый экспресс-обзор положения дело в США, КНР и еврозоне показывает обоснованность забот аналитиков Всемирного экономического форума. Вопросы ослабления глобальных дисбалансов вышли на первое место в международной экономической повестке 2011 года. Как заметил в начале января первый замдиректора-распорядителя МВФ Джон Липски, «после беспрецедентных усилий, положенных в 2010 году для разработки общих принципов нового, послекризисного мира, 2011 год станет годом реализации, тестирования и оценки планов … Если они будут признаны успешными, без преувеличения можно будет сказать, что развивается новая модель глобального финансово-экономического уровня».

По логике МВФ, главный риск консервации дисбалансов – сохранение текущей политики неизменной как в развитых экономиках. Так и в странах с формирующимися рынками. Однако, по меньшей мере, три фактора могут привести к переменам. Это растущая неустойчивость на рынках суверенного долга (что, прежде всего, влияет на настроения инвесторов в Европе). Это высокий уровень безработицы в развитых странах (что замедляет увеличение потребительских расходов и тормозит глобальный рост). И это, наконец, неснижающиеся опасения возможного перегрева экономики, а также обострения проблем, создаваемых притоком капитала и укреплением валют в развивающихся странах. Весьма вероятный выход любого из этих рисков за критические рамки способен привести к «цепной реакции» регулятивных действий в различных государствах и консолидации их последующих коллективных усилий на перебалансировании глобального роста, опирающегося, прежде всего, на частный спрос, а не бюджетные расходы.

На этом фоне будут идти поиски решения и таких проблем как построение модели новой международной финансовой архитектуры, переход к глобально скоординированному регулированию финансовых рынков, выравнивание платежных дисбалансов, реструктуризация социальных секторов в развитых странах, определение маршрута к новой мировой валютной системе и т.п.

И в целом, и во многих частностях повестки управления «глобальными рисками-2011» прямо и непосредственно касается России. Главные внутренние макроэкономические вызовы текущего года – высокая инфляция и усиление бюджетной несбалансированности в рамках начинающегося электорального цикла⁴ переплетаются с существенными среднесрочными рисками, а плохой инвестиционный климат может основательно затормозить общеэкономический рост, срочно необходимый для компенсации значительного сокращения внешнего спроса (не менее 10% ВВП) уже на горизонте ближайших 2-3 лет.В 2011 году инвестиции, по официальному прогнозу Минэкономразвития, подрастут на 9%. Отметим, однако, что в 2010-ом почти половина вложений в основной капитал – расходы бюджетов и государственных инфраструктурных компаний. Активная роль частных инвестиций, «идеологически» соответствующая модели послекризисного развития – это функция от качественного улучшения инвестклимата. Внятных изменений к тому пока не наблюдается⁵ . И из этого прорастает еще один серьезный риск для России, а именно неучастия в распределении эффектов от перебалансирования глобального спроса. Спору нет, процесс этот и сложен, и не быстр. Но плодотворен для стран с развивающимися рынками (РФ в их числе) с точки зрения дополнительного притока капитала (то есть «длинных денег») и технологий. Инвестиционно-климатическое статус-кво – прямой вычет из будущего развития.

Как видим, момент истины вроде бы вновь настал. В последнее десятилетие, впрочем, это происходит с ежегодной регулярностью. Такое вот начало нового года. Дежавю-2011!

Марина Войтенко - руководитель департамента информационных программ Центра политических технологий

---

1. Еще пять рисков, по версии авторов доклада, складываются как новые глобальные вызовы: кибербезопасность, демографические проблемы, волатильность цен на ресурсы, отход отдельных стран от процесса глобализации и распространение оружия массового поражения.
2. Португалия разместила суверенные облигации на сумму 1,25 млрд евро (доходность трехлетних бондов составила 5,4% - что на 1,4% выше октябрьских размещений, у десятилетних облигаций доходность, напротив, снизилась с 6,8% до 6,7%).3 млрд евро долговых обязательств Испании подорожали с 3,8% до 4,54%. Подросла (по сравнению с ноябрем) и доходность 5-ти и 15-летних бондов Италии. Первые 3 млрд евро ушли под 3,67% (3,24% в ноябре), вторые 3 млрд евро – под 5,06% (4,8%).
3. Дополнительный вклад этой программы (QE-2) в разбалансированность американского бюджета (дефицит уже составил $1,3 трлн) вызывает серьезные опасения. Международное рейтинговое агентство Standard&Poor’s в начале января не исключило возможности понижения кредитного рейтинга США.
4. Рост цен в 2010 году составил 8,8%. Инфляция первых 11-ти дней 2011 года – 0,8% (среднесуточные темпы 0,07% вдвое выше декабрьских), бюджетный дефицит – 2010 в 3,9% и сэкономленные Минфином 775 млрд рублей Резервного фонда, полагают многие эксперты, могут лишь подстегнуть расходные аппетиты вопреки естественной логике налогово-бюджетной консолидации – «не тратить». Между тем, Счетная палата в 2010 году уже нашла финансовых нарушений на 580 млрд рублей (почти вдвое больше, чем в 2009-ом). Если к этому добавить нецелевые траты 1 трлн рублей при госзакупках, получится, что в 2010 году как минимум 20% бюджетных расходов были, мягко говоря, непрозрачными.
5. В 2011 году у РФ сохранилось 143-е место (из 179) по индексу экономической свободы: то есть экономика характеризуется как в основном несвободная. Движения же капитальных потоков все более напоминают игру с «нулевой суммой»: в 2010 году (по предварительным данным) пришло $40 млрд прямых частных инвестиций, при этом отток капитала составил $38.3 млрд (60% этих денег «ушли» в IV квартале). На 2011 год прогнозы движения частного капитала дают «вилку»: от чистого оттока $15 млрд до чистого притока в $10-20 млрд.

Версия для печати