31.01.2011 | Татьяна Становая

Выступление Дмитрия Медведева в Давосе

26 января президент России Дмитрий Медведев посетил по сокращенной из-за терактов в «Домодедово» программе международный экономический форум в Давосе. Его выступление стало одним из центральных событий форума, причем как для мирового инвестиционного сообщества, так и с точки зрения его важности во внутриполитическом контексте. Вместе с Медведевым в Давос приехала весьма внушительная делегация, а одним из наиболее активных представителей правительства стал вице-премьер правительства, глава совета директоров «Роснефти» Игорь Сечин.

Нынешний визит Медведева в Давос укладывается в контекст вступления России в предвыборный цикл: в этом году оба лидера должны определиться, как будет решена проблема-2012. Поэтому выступление главы государства расценивалось как возможная предвыборная презентация как его самого в качестве кандидата на второй срок, так и его повестки дня. И для этого есть основания: в 2007 году, меньше чем за год до его объявления преемником, Медведев также посетил давосский форум. Правда, в то время, по данным СМИ, Владимир Путин, не определившийся окончательно со своим выбором, был раздражен чрезмерной инициативностью возможного кандидата на пост президента (Медведев тогда занимал пост первого вице-премьера правительства).

Нынешнее участие Медведева в Давосе, безусловно, было согласованным решением. Однако особенностью момента является тот факт, что в рамках форума произошло сближение публичных позиций и даже риторики двух лидеров: это касалось как таких тем как борьба с терроризмом, так и дела Ходорковского. По данному вопросу крайне жестко высказался и Игорь Сечин, которого считают идеологом «дела ЮКОСа», и при патронаже которого «Роснефть» в итоге приобрела главный актив ЮКОСа» «Юганскнефтегаз».

Своего рода консолидирующим моментом стал и теракт в «Домодедово», подтолкнувший Медведева к использованию более жесткой риторики. Именно с этой темы он начал свое выступление (подробнее о теракте в материале ниже). «Те же, кто совершил это злодеяние, направив свой удар на граждан разных стран, рассчитывали на то, что это поставит Россию на колени, заставит занять нас оборонительную позицию, рассчитывали в том числе на то, что Президент России не приедет на этот форум… Они просчитались. Россия осознаёт своё место в мире», - сказал Медведев.

Выступление Медведев можно условно поделить на две части: первая касалась мировой политики, и тут президент напомнил о двух своих инициативах – создание общей системы мониторинга окружающей среды и опасных объектов и про проект европейского договора о безопасности. В этом контексте более значимым оказалось его заявление относительно регулирования сферы интернета. «Любые попытки ограничения свободы интернета или распространения инноваций приведут мир к стагнации. Россия не будет поддерживать инициативы, которые ставят под сомнение свободу в интернете, разумеется, свободу, которая основана на требованиях морали и законодательства», - сказал президент. Это заявление актуально, с одной стороны, в контексте скандальных публикаций Wikileaks. Но, с другой стороны, имеет серьезное внутрироссийское значение, учитывая возрастающее влияние интернет-среды на власть на фоне «вечных» попыток силовиков и ряда регулирующих органов поставить интернет под контроль. В то же время эта позиция воспринимается на фоне массовых антиправительственных выступлений в Тунисе и Египте, в которых Интернет сыграл мобилизующую роль (причем попытки блокировки, предпринятые египетскими властями, не дали эффекта).

Гораздо более важной оказалась та часть выступления Медведева, которая касалась России. И в этой связи особенно заметно сближение его риторики с риторикой Владимира Путина. По словам Медведева, «Россию часто критикуют, иногда критикуют заслуженно, иногда абсолютно незаслуженно, упрекают в недостатке демократии, авторитарных тенденциях, слабости правовой и судебной системы. Мы сегодня такие, какие мы есть… Но следует понять одну очевидную вещь: у нас действительно происходят важные изменения, важные общественные изменения, и мы действительно развиваемся, мы действительно идём вперед. В частности, борьба с коррупцией, модернизация судебной и правоохранительной сфер, несмотря на то что, может быть, мы здесь ещё не достигли впечатляющих успехов, – это наши реальные попытки улучшения инвестиционного климата в нашей стране и качества жизни в России… Мы готовы принимать дружеские советы. Но вот поучать, конечно, нас не надо – надо работать вместе». В то же время интересно, что в наборе «заслуг» перечислены преимущественно медведевские инициативы, в то время как ни слова не сказано о главной «заслуге» Путина – стабильности.

Также консенсусной с Путиным оказалась позиция Медведева по Ирану. Президент заявил, что «у международного сообщества пока нет информации о том, что Иран создает ядерное оружие... У России есть свои давние и глубокие отношения с Ираном, и мы хотели бы использовать все наши возможности для того, чтобы тот трудный диалог, который идёт сегодня, увенчался успехом. Я не так давно говорил на эту тему с Президентом Ахмадинежадом, сказал ему об этом. Он сказал, что согласен с этим». Летом прошлого года Медведев говорил, что «Иран приближается к обладанию потенциалом, который может быть использован для создания ядерного оружия».

Главным же сюжетом выступления стало перечисление им 10 главных тезисов развития России, которые, видимо, и следует рассматривать в контексте презентации президентской повестки дня. Среди них большинство уже давно известны – это приватизации госактивов, превращение Москвы в международный финансовый центр, создание единых рынков, инновационные развитие, программы энергоэффективности, реализация крупнейших инфраструктурных проектов (проведение международных спортивных соревнований), развитие интернета, а также привлечение в Россию лучших ученых и инженеров со всего мира. Среди политически значимых решений имеет смысл назвать приоритет президента по развитию механизмов трансферта технологий для модернизации российской промышленности. В качестве примера он привел заключение с Францией договора о покупке 4 вертолетоносцев Mistral - президент снова оказал этой сделке политическую поддержку.

Наконец, главной новацией в его речи стало предложение по созданию специального суверенного фонда, «который разделит риски с иностранными инвесторами путём совместных инвестиций в проекты модернизации нашей экономики». Эта идея была озвучена еще прошлым летом, однако теперь она переходит в практическую плоскость. Такой фонд имеет существенное значение, учитывая, что Кремль весьма ограничен в распределении финансовых ресурсов на модернизационные проекты. Основные рычаги сосредоточены в правительстве, и Медведев, тем самым, расширяет для себя возможности по аккумуляции средств на важные с его точки зрения модернизационные направления. Главный принцип фонда — соинвестирование ресурсов государства и зарубежных инвесторов, рассказал помощник президента Аркадий Дворкович, проект уже обсуждался с представителями зарубежных фондов. «Они считают, что в этом случае разделяют риски с государством, на таких условиях они скорее готовы инвестировать, нежели самостоятельно», — отмечает он.

Тема инвестиционного климата в России в действительности была наиболее востребованной на форуме. Именно по делу ЮКОСа и смерти Магнитского было больше всего вопросов на сайте Давосского форума. И тут вся российская делегация, включая и Медведева, и Сечина, и Шувалова объединились в рамках одной позиции – дело ЮКОСа на инвестиционный климат не оказывает существенного влияния. Медведев тут высказался также необычно жестко. В интервью телеканалу Bloomberg президент сказал, что «ни у кого не вызывает сомнения, что обвинение имеет право предъявлять дополнительные обвинения в отношении тех лиц, которые сидят в тюрьме, как бы это ни воспринималось». «Инвестор должен соблюдать законы. В противном случае он может получить срок, как Ходорковский или Мейдофф»,— отметил Дмитрий Медведев.

В защиту инвестиционного климата в России заступился и первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов, который призвал генерального директора инвестиционного фонда Hermitage Capital Билла Браудера, поднявшего в ходе форума в Давосе вопрос о смерти в России юриста фонда Сергея Магнитского, доверять людям в России. «Мы хотим изменить Россию, но мы не можем изменить ее за один день. Вы должны будете признать, что страна меняется в позитивном плане. Мы должны обеспечить изменения», - заявил он, напомнив, что 20 человек были уволены немедленно после смерти Магнитского. Президент ВТБ Андрей Костин заявил, что результаты второго дела ЮКОСа в меньшей степени волнуют инвесторов — их больше волнует, как действуют арбитражные суды в отношении урегулирования корпоративных конфликтов и защиты прав миноритариев. Однако наиболее жестко высказался вице-премьер Игорь Сечин. По его мнению, итоги процесса ЮКОСа носят даже позитивный характер. «Киллеры и жулики сидят, бардак прекращен, и правила игры есть, — сказал он, отвечая на вопрос «Ведомостей» об этом деле. — Прозрачность бизнеса повышена».

В действительности, «дело ЮКОСа» имеет значение не столько в контексте отношений конкретного бизнесмена и власти, и даже не сколько в связи с политическим основанием преследования, сколько в связи с отсутствием определенности и четких правил игры, в которых механизмы принятия решений органами власти могли бы быть прозрачными и прогнозируемыми. В условиях сохраняющегося «ручного управления», доминирования неформальных связей над формальными, перекосов между неофициальными и официальными статусами лиц, принимающих решения, инвестиции оказываются слишком зависимыми от «доброй воли», а не работы законов или госинститутов. И «дело ЮКОСа» становится своего рода символом избирательного законодательства, зависимости бизнеса от политических отношений с властью. И проблема заключается в том, что власти, при всем желании, не могут доказать обратного, пытаясь превратить недостаток в преимущество за счет того, что безопасность как раз гарантируется на основании разделения ответственности с государством (например, тот же суверенный фонд).

В связи с этим характерны анонимные (и поэтому откровенные) мнения бизнесменов – участников форума, приведенные РБК daily. По мнению одного из них, слова «Мы такие, какие есть» резанули ухо многим. «Несколько западных бизнесменов встали и вышли при мне, это было обидно, но понятно», — поделился наблюдениями инвестор. Другой совладелец крупной компании пожаловался, что президенту не дали ответить на вопросы, которые на самом деле волнуют западных потенциальных инвесторов, и отвечая на которые Медведев мог предстать в особенно выгодном свете. Хотя, как рассказали РБК daily в кулуарах форума, «порезал» программу лично директор форума Клаус Шваб. Именно он не дал задать президенту острые вопросы про бизнес-климат, коррупцию и особенно про дело Ходорковского. Еще одна претензия относилась к характеру самого выступления – оно не напоминало бизнес-презентацию, которую ожидали предприниматели. Похоже, что не была использована возможность представить «технологичное» выступление, которое убедило бы западную аудиторию в приоритетности для российской власти вопроса улучшения инвестиционного климата.

Несмотря на эти проблемы и сокращенную программу участия в форуме, поездка Медведева в Давос стала одним из важнейших политических событий в контексте подготовки России к очередному избирательному циклу. И, несмотря на некоторое разочарование либералов и части западной общественности, ориентированных на поддержку Медведева и опасающихся возвращения на пост президента Владимира Путина, в действительности, сближение публичных позиций двух центров влияния и их команд в большей степени способствует именно укреплению позиций нынешнего президента. Рост числа расхождений и риск появления (усугубления) межличностных противоречий и эмоционального неприятия между двумя участниками тандема повышает шансы возвращения Путина. Заметим, что премьер неоднократно говорил, что решение проблемы-2012 будет зависеть от того, как будет складываться ситуация в стране. И судя по всему, Путин не исключает для себя возможности возвращения именно при условии растущей дестабилизации, внутриэлитных конфликтов, для разрешения которых потребуется возвращение «национального лидера» и ликвидации диархии. В случае сохранения единства команд и понимания важности не допустить расхождений по политически принципиальным вопросам повышаются шансы на сохранение статус-кво. Это вовсе не означает, что разногласий нет и не должно быть. Но это предусматривает, что Медведев признает принципиальную важность сохранения единства в системе принятия важнейших государственных решений.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати