01.03.2011 | Алексей Макаркин

Националисты: «образованные» убийцы

Два года назад Центр политических технологий опубликовал материал «Новый правый экстремизм – уличные убийцы». В нем шла речь о феномене правоэкстремистских организаций антииммигрантского толка, ориентированных на физическое уничтожение тех, кого они считают своими противниками – в первую очередь, лиц «неславянской» внешности. Целый ряд громких преступлений, совершенных экстремистами, стал предметом судебных разбирательств. Шокирующими являлись масштабы преступлений, жертвами которых становятся десятки людей. Среди них взрыв на Черкизовском рынке, многочисленные уличные убийства, совершенные несколькими бандами в Москве и Санкт-Петербурге, а также убийство ученого Николая Гиренко, выступавшего в качестве эксперта во время судебных процессов над националистами. Тогда мы отмечали, что проблема давно вышла за сугубо криминальные рамки, приобретая общественно значимый характер, что среди преступников есть не только маргиналы, но и «нормальные» студенты столичных вузов, которые могли рассчитывать в будущем на неплохую карьеру.

За прошедшее с момента предыдущей публикации время проблема преступной деятельности радикальных националистов не стала менее острой. Более того, появились новые факты, свидетельствующие о том, что в стране оформляется националистическое подполье, а от «идейного» национализма до уголовных преступлений может быть очень небольшая дистанция. Самым ярким примером может служить рассматриваемое сейчас в суде дело «Тихонова-Хасис».

Двойная жизнь Никиты Тихонова

В конце 2009 года по обвинению в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой были арестованы Никита Тихонов и его гражданская жена Евгения Хасис. В нынешнем году начался судебный процесс по их делу, который проходит с участием присяжных. Подсудимые выбрали такой вариант не случайно -считается, что присяжные могут быть более снисходительны.

Никита Тихонов родился в 1980 году. Окончил исторический факультет МГУ в 2002 году, дипломную работу на тему о чеченском сепаратизме писал под руководством профессора Александра Вдовина. В прошлом году Вдовин и его соавтор Александр Барсенков оказались в центре скандала в связи с опубликованием ими учебного пособия, в котором, согласно аккуратному и взвешенному заключению экспертной комиссии под руководством академика РАН Юрия Кукушкина, имели место «абсолютизация этнического принципа в общественной и политической жизни», «поверхностное освещение феномена сталинизма», «непродуманное изложение проблемы сталинского террора». Кроме того, освещение в данном пособии «еврейской проблематики с преимущественно негативным подтекстом, неоднократное повторение тезиса о «непропорциональном представительстве» евреев в политической и культурной элите страны и т.п. создает впечатление об антисемитской подоплеке этих рассуждений». В результате исторический факультет МГУ счел нецелесообразным использование этого пособия в учебном процессе.

В учебном пособии действительно содержались, в частности, такие пассажи, которые трудно квалифицировать иначе, как антисемитские:

Все более развертывавшаяся, начиная с 1947 г., кампания по ук¬реплению советского патриотизма, преодолению низкопоклонства перед Западом к концу 1948 г. стала приобретать заметно выраженный антисемитский оттенок… Происходило это, скорее, по объективной причине: евреи были представлены в советской интеллигенции довольно большим удель¬ным весом, во много раз большим, чем в населении страны, и актив¬но участвовали в политической и идеологической борьбе по разные стороны баррикад.

В диссидентском движении большой удельный вес занимала ев¬рейская проблематика, связанная главным образом с оживлением сионизма в Советском Союзе. Значительной была и доля евреев среди участников диссидентского движения. «Все евреи - диссиденты, все диссиденты - евреи» - эти слова были распространенным присловьем в интеллигентских кругах. Наиболее существенным в этом диссидентстве было то, что оно в основном противоречило русскому началу… Диссидентство, сопровождав¬шееся оживлением сионизма в Советском Союзе, стало дополнитель¬ном пищей для антисемитизма, также оживившегося к 70-м годам.

Конфликт вокруг пособия Вдовина-Барсенкова стал поводом для столкновения либералов и националистов – последние, разумеется, решительно поддержали профессоров и использовали эту историю для обвинений в адрес либералов в идеологической цензуре. В полемике – из Лефортовского изолятора – принял участие и заключенный Тихонов, написавший в своем письме, что

не дали Вдовину отсидеться в тиши кабинетов истфака, не позволили ученому остаться бесстрастным и вне политики. Решили спорить с исследователем вненаучными методами. Российские либералы не терпят инакомыслящих. Их сородич Л.Д.Троцкий как-то сказал в схожей ситуации так: «Вы не хотели интересоваться войной, а теперь война интересуется вами».

Характерно, что националисты умышленно смешивают либералов с революционерами, считая и тех, и других противниками России. Более того, сейчас именно либералы представляются националистам главной угрозой – как имеющие в настоящее время большее общественное влияние, чем сторонники революционных действий. Отсюда и попытка Тихонова инкриминировать либералам «троцкизм», которая, кроме того, имеет и почти неприкрытую антисемитскую подоплеку. Кроме того, относительно «умеренная» ксенофобия учителей давала импульс развитию жестких ксенофобских настроений у учеников.

Хотя на взгляды молодых националистов оказывали влияние и другие факторы. Еще учась в университете, Тихонов, по утверждению одного из его однокурсников Сергея Ерзунова, вступил в ряды правой националистической группировки «Объединенные бригады 88», «которая на тот момент была известна в «правых кругах» своими акциями «прямого действия», а именно избиениями, нанесение побоев, а также и совершениями убийств «неславян»». 88 – это условное обозначение запрещенного лозунга «Heil Hitler!», лозунг, вызывающий аллюзии с восьмой буквой латинского алфавита. На следствии Ерзунов вспомнил, что они с Тихоновым «писали стихи, слушали «правую» музыку», вместе ходили на концерт группы «Коловрат»». В это же время, по словам Ерзунова Тихонов

сделал у себя на теле несколько татуировок, которые отражали его националистические взгляды, состоящие на тот момент в том, что он открыто в разговорах выражал свою нетерпимость к приезжим в Россию, «неславянам», высказывал расистские идеи, был достаточно жесток в своих высказываниях на эту тему.

После окончания университета Тихонов работал в информационно-аналитическом агентстве «Маркетинг и консалтинг», занимался пиаровской и спичрайтерской деятельностью, писал статьи. По данным главы Движения против нелегальной иммиграции Александра Белова, Тихонов некоторое время работал «в информационной структуре, которая готовила речи для Бориса Грызлова в бытность его министром внутренних дел». Однако личным пиарщиком министра он не был. На выборах 2003 года Тихонов являлся спичрайтером бывшего министра финансов Бориса Федорова, пытавшегося в своей политической деятельности соединить экономический либерализм и национальную идею (возможно, именно этому в кампании Федорова участвовали многие московские национал-радикалы). В 2005-2006 годах Тихонов и Илья Горячев сотрудничали в прокремлевской газете «Ре:акция», выпуск которой был одним из элементов «антиоранжевой» стратегии власти. Горячев – также историк по образованию, почти ровесник Тихонова (на пару лет младше), ныне аспирант Института славяноведения. Он также принимал участие в кампании Федорова.

Похоже, что Тихонов вел свого рода двойную жизнь – с одной стороны, для заработка - начинающий специалист в области пиара, с другой, «для души» – идеологический националист. Однако эти составляющие могли и совмещаться, если была такая возможность. По словам руководителя националистической (официально позиционирующей себя как правозащитная) организации «Русский вердикт» Алексея Барановского,

Никита – один из самых талантливых журналистов с которыми мне доводилось работать. Это была могучая тройка - Илья Горячев, Алексей Барановский и Никита Тихонов. Мы работали Командой в нескольких периодических изданиях. Журналисты-киллеры. Мы убивали всех, кто нам не нравился. Наши статьи обычно вызывали немалый резонанс, особенно, если они шли от души.

В качестве националиста Тихонов был одним из учредителей журнала «Русский образ», который дал импульс к созданию одноименной радикальной организации, возглавлявшейся Горячевым. Интересны оценки журнала, данные Горячевым в 2010 году: «Вырабатывая идеологию журнала, концепцию журнала, мы с Никитой Тихоновым всегда исходили из того, что правое национальное издание всегда должно соответствовать параметрам нормального СМИ, нормального медиа, то есть выглядеть как нормальный глянцевый журнал, ничем не отличающийся от тех, что можно купить на улице». Таким образом, молодые, современно образованные националисты стремились преодолеть маргинальный характер националистических СМИ, который отпугивает от них многих читателей, действуя при этом по пиаровским принципам. Другое дело, что идеологические положения, которыми руководствуются ультраправые, носили столь же радикальный характер, как и у их предшественников – так что речь шла об изменении «упаковки», а не сути.

В программе «Русского образа», в частности, говорилось, что

на территориях компактного проживания аборигенное неславянское население вправе строить свою жизнь на основе соответствующих национальных и религиозных традиций. Вне территорий компактного проживания их жители являются ограниченными в гражданских правах.

Кроме того, «браки между представителями различных рас не допускаются, как проявление наплевательского отношения к судьбе своей расы. Если ты родился белым – должен привести в мир белых детей, чтобы жила и развивалась твоя раса». Последнее положение прямо заимствовано из идеологии американских ультраправых, восходящих к «Ку-клукс-клану», хотя сам «Русский образ» изначально возник под влиянием сербских националистов, которые ментально ближе к своим русским единомышленникам.

«Русский образ» является своеобразной структурой – официально оппозиционный, он взаимодействовал с депутатом Госдумы от «Единой России» и тогдашним лидером прокремлевской организации «Россия молодая» Максимом Мищенко. В частности, Горячев и Мищенко в декабре 2008 года были среди подписантов открытого письма правительству Москвы с требованием «в новогоднюю ночь ограничить доступ иммигрантов на Красную Площадь и прилегающие территории».

Кроме того, в 2009 году Мищенко, в целом, позитивно отозвался о проекте «Ермолов», который инициировали «Русский образ» и «Русский вердикт», а также еще одна близкая к ним организация – «Русское гражданское общество». По словам Барановского, предметом мониторинга в рамках этого проекта должны были стать

этнические преступные группировки, диаспоры, и другие формальные и неформальные объединения по национальному признаку; молодежные экстремистские группировки, поддерживающие диаспоры и нелегальных иммигрантов («антифа», АКМ, Левый фронт и др.); религиозные экстремисты (Исламский комитет, Хизб-ут-Тахрир, ваххабитское подполье, «русские мусульмане»); точки межнационального напряжения на карте России; китайская экспансия на Дальнем Востоке.

Разумеется, русских националистов организаторы этого проекта к экстремистам не относили. Мищенко также утверждал, что к «Русскому образу» относится хорошо: «В этой организации много вменяемых, адекватных людей, готовых к последовательной и эффективной работе. Я с ними сотрудничал по ряду проектов и продолжаю сотрудничать». После ареста Тихонова амбициозные проекты русских националистов, готовых к ситуативному взаимодействию с властью, были свернуты. А Мищенко выиграл суд у журнала The New Times, который назвал его куратором националистических организаций (журналистам не удалось доказать факт кураторства). В свою очередь, заместитель главного редактора журнала Илья Барабанов заявил, что ничего порочащего в глаголе «курировать» нет: «А свои фотографии с активистами «Русского образа», интервью порталу этого движения и совместные акции - это дело рук господина Мищенко, а уж никак не журнала The New Times».

Конец двойной жизни

Впрочем, Тихонов не входил в число официальных функционеров организации, хотя продолжал поддерживать отношения с Горячевым. В 2006 году его двойная жизнь закончилась - он был объявлен в розыск по подозрению в убийстве 19-летнего антифашиста Александра Рюхина, погибшего по дороге на антифашистский концерт, на который шел вместе с другом Егором Томским. 19 июня 2007 года в Нагатинском районном суде Москвы участникам нападения на Рюхина и Томского были вынесены приговоры. Василий Реутский был приговорен к 6,5 годам лишения свободы, Андрей Анциферов к 5 годам, Александр Шитов к 4,5 годам. Остальные предполагаемые участники нападения – Никита Тихонов, Александр Паринов (которого считают непосредственным убийцей Рюхина; по данным Ерзунова – член «Объединенных бригад 88») и еще одно неустановленное лицо были объявлены в розыск.

Интересы потерпевших на процессе представлял Маркелов, который требовал найти остальных соучастников убийства. Кроме того, именно активное участие Маркелова в процессе способствовало тому, что обвиняемые получили реальные сроки лишения свободы – хотя им были предъявлены обвинения лишь в хулиганстве и нанесении побоев, что могло завершиться и условным приговором. Маркелов был известен как адвокат, специализировавшийся на защите интересов участников антифашистских организаций и идеологически им сочувствовавший – кроме дела об убийстве Рюхина, он активно и эффективно вел ряд других близких по характеру дел. Таким образом, Маркелов был общественно активной фигурой, вызывавший неприязнь – вплоть до ненависти – со стороны националистов.

В результате Тихонов был вынужден перейти на нелегальное положение – что, по версии следствия, стало причиной убийства Маркелова. Месть за вынужденную потерю работы и маргинализацию привела его к индивидуальному террору. По мнению следователей, его сообщницей была подруга, Евгения Хасис, которая следила за Маркеловым и сообщила убийце по телефону о том, что адвокат вышел на улицу, уточнив, как он выглядит и во что одет. Хасис – фигура несколько необычная для националистической среды из-за своих еврейских корней, что, судя по показаниям Горячева, вызвало конфликт между Хасис и Ерзуновым. Она участвовала в деятельности «Русского вердикта», помогая «узникам совести» (националистам, осужденным за насильственные преступления) – такая формулировка свидетельствует о том, что крайне правые стремятся освоить «правозащитную» риторику.

Уже когда Тихонов находился под стражей, обвинение в соучастии в убийстве Рюхина было с него снято. Зато обвинение в убийстве Маркелова приобрело новый характер – вместо убийства из личной неприязни в обвинительном заключении фигурирует убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти. Тихонов и Хасис свою вину отрицают (Тихонов на следствии первоначально признался, но на суде заявил, что пошел на этот шаг в надежде на освобождение Хасис). Для того, чтобы объяснить наличие в квартире, где скрывался Тихонов целого арсенала (автомат Калашникова (АК), два чешских пистолета CZ-83, наган, браунинг производства 1910 года (из него были застрелены Маркелов и Бабурова), гранаты и самодельные взрывные устройства), он выдвинул версию, что занимался торговлей оружием для заработка. Однако интересно, что АК и два заряженных магазина к нему достали из рюкзака Тихонова, с которым он собирался покинуть квартиру – по версии следствия, для того, чтобы совершить новое преступление, а затем, вместе с Хасис, скрыться за границей.

Похоже, что Тихонов не был одиночкой, а имел широкие связи не только среди националистов, участвовавших в деятельности легальных организаций, но и нелегалов, склонных прибегать к насилию. Некоторые данные о функционировании националистического подполья сообщила следствию Евгения Хасис (аудиозапись оказалась в распоряжении «Газеты.ру»). По ее словам, один из лидеров ультраправой организации Blood&Honour, известный под кличкой Опер, пытается решить, продолжить ему действовать «в легальном поле» или «нахавать денег и уехать куда-нибудь в леса». Хасис не исключает, что в поисках денег Опер мог отправиться на Украину, в Польшу, Германию или другую страну, «где есть история наци-террора». По словам обвиняемой, Опер может перейти к более радикальным действиям, если увидит, что националистов в России начали притеснять. «Скорее всего, он начнет валить ментов за оружие, так как он выбрал это направление. Оружия у него нет, я думаю. Если есть, то ствол какой-то в загашнике у него валяется», - предполагает Хасис. На вопрос оперативника, кто может стать его первой жертвой, националистка, смеясь, отвечает, что «может и Горячев».

Упоминание Горячева в этом контексте неудивительно – он (как, кстати, и Ерзунов) на следствии дал развернутые показания против Тихонова и Хасис, которые были использованы стороной обвинения как для подтверждения своей версии, так и для объяснения мотивов совершенного преступления. Публикация этих показаний в Интернете привела к острым разногласиям в рядах националистов и серьезно дискредитировала «Русский образ» в глазах крайне правых. Кстати, Горячев в своих показаниях упоминал и об Опере – Сергее Голубеве, который, по его словам, был в курсе убийства Тихоновым Маркелова и Бабуровой:

Вокруг него есть достаточно сплоченная группа соратников, которая постепенно, все дальше и дальше идет по пути радикализации и поддерживает именно такие, радикальные националистические, экстремистские методы борьбы, апеллируя к опыту моджахедов в Ингушетии… Под нелегальной вооруженной борьбой он понимал именно такой путь насилия, убийства, взрывы.

В то же время Тихонов, с точки зрения многих националистов, является если не героем, то мучеником за идею, против которого «сфабриковано» дело. Поддержку обвиняемым на процессе «Тихонова-Хасис» в той или иной степени оказывают такие «знаковые» фигуры в националистическом сообществе как Константин Крылов и Егор Холмогоров, несмотря на существующие между ними разногласия (в частности, Холмогоров позиционирует себя как «охранитель» и лоялист, тогда как риторика Крылова значительно более оппозиционна). Представляется, что в «деле Тихонова-Хасис» националисты могут применять двойной подход, продемонстрированный в более раннем «деле Квачкова» - тогда они публично протестовали против нарушений прав обвиняемых, виновность которых, как минимум, не доказана, а неофициально многие из них сожалели, что отставной полковник Квачков не добился своей цели.

Примечательно отношение к Тихонову, высказанное националистом-«правозащитником» Барановским сразу после его ареста по обвинению в убийстве Маркелова и Бабуровой – оно важно тем, что, под влиянием эмоций, автор не скрывал, что Тихонов, по его мнению, мог совершить двойное убийство. По словам Барановского,

Никита не только журналист. Он русский. В полном смысле этого слова. Он человек, который взял себе право решать. Это не многие могут себе позволить. Пантеон русских героев пополнил достойнейший из достойных. Сегодня я горд. Я горд, что работал рука об руку с этим человеком… Убивать и уходить не сложно. Сложно психологически переступить черту. Не каждому это под силу. Но если ты решил, что это твой путь – тебя никто не остановит…

«Случайное убийство»: вариант Виктора Луковенко

Если Тихонов, по версии следствия, совершил двойное убийство, действуя вполне сознательно, то другой, менее известный случай, является примером того, что тяжкое преступление под влиянием националистических идей может быть совершено и на бытовом уровне.

В феврале Таганский районный суд Москвы приговорил Виктора Луковенко и Антона Бурмистрова, соответственно, к 8 и 6 годам лишения свободы в колонии строгого режима по обвинению в «умышленном причинении тяжкого вреда здоровью». Суть дела такова: 4 ноября 2009 года, в День народного единства, когда в Москве проводится традиционная акция националистов «Русский марш», на платформе станции «Римская» был жестоко избит Энтони Кунанаякама, 58-летний гражданин Швейцарии, выходец с Цейлона. Затем он был отправлен в Швейцарию, где скончался от полученных травм, несмотря на ряд проведённых операций. Двое молодых людей – 24-летний Луковенко и 21-летний Бурмистров – были признаны виновными в совершении этого преступления. Также суд постановил, что Луковенко выплатит потерпевшей стороне 350 тысяч рублей, Бурмистров - 150 тысяч рублей в качестве компенсации за нанесенный моральный вред. Адвокаты обвиняемых заявили, что обжалуют приговор.

В данном деле внимание привлекает фигура Луковенко, который, согласно данным следствия, в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения. В отличие от Бурмистрова, быстро давшего признательные показания, он отказался признавать свою вину и был взят под защиту упомянутым выше «правозащитным» центром «Русский вердикт». Луковенко является аспирантом экономического факультета МГУ, участником Молодежного союза экономистов и финансистов России, финалистом «Студенческого букера 2008» (конкурса эссе о современном романе), победителем Всероссийской олимпиады развития народного хозяйства России, одним из авторов и редакторов научного журнала МГУ «Философия хозяйства». Будучи студентом, получал Президентскую стипендию. Готовил кандидатскую диссертацию. По воспоминаниям одного из знакомых, «на факультете был одним из лучших, вел активную научную деятельность, организовывал научные конференции и круглые столы, устраивал интеллектуальные дискуссии при книжных магазинах».

Судьба Луковенко не менее примечательна и в других отношениях. Свою юность он провел в Улан-Удэ, где, еще будучи школьником, был обвинен в участии в краже со взломом. Свою вину отрицал, несмотря на применение к нему физического воздействия со стороны правоохранителей. В 2002 году суд оправдал всех фигурантов этого дела. Высшее образование получил на экономическом факультете Петербургского университета, в общежитии которого в 2006 году был избит – по утверждению Движения в поддержку нелегальной иммиграции, выходцами с Кавказа.

Уже учась в Петербурге, Луковенко участвовал – еще до конфликта с кавказцами – в деятельности националистических организаций, в том числе в проведении «Русского марша». Во время обучения в московской аспирантуре претендовал на роль идеолога националистов, один из его текстов, опубликованных в Интернете, проникнут как имперскими, так и эсхатологическими настроениями, свойственными многим крайне правым, идентифицирующим себя с православием:

Изначально Божественные архетипы были заложены во всех людей и шанс для последней Империи всегда реален, даже если остается предельно малое число верных мечте. Уже сейчас можно наблюдать как внутри «официальных Церквей», будь то Московский патриархат, Киевский патриархат и т.п. и тем более в среде «альтернативного Православия» (РПЦЗ(В), РПАЦ, РИПЦ, КЦИПХ и проч.) ширится ожидание изменения общества в результате внезапного, сверхприродного, Божественного действия.

Характерно почти нескрываемое скептическое отношение автора этой цитаты к «официальной церкви», которую он уравнивает с мелкими ультраконсервативными группировками «альтернативного православия», которым свойственно ощущение избранничества, противопоставления массе «теплохладных» верующих. Протестные настроения молодого экономиста привели его в ряды националистов, однако его участие в преступлении, разумеется, было не только связано с ксенофобскими настроениями, но и с употреблением алкогольных напитков в праздничный день.

«Сердитая молодежь»

Молодые люди, перед которыми открывались неплохие перспективы (в журналистике, педагогике и др.), становятся националистическими деятелями и, хотя и в предельном случае, могут оказаться на скамье подсудимых. Их внешне более законопослушные товарищи воспринимают оказавшихся под следствием и судом представителей «сердитой молодежи» как героев и мучеников. Существуют информационная и «правозащитная» инфраструктура, которая оказывает им максимально возможную поддержку.

С чем связана такая тенденция? Представляется, что с несколькими факторами. Во-первых, с разочарованием политически активных россиян в реалиях современного общества. Одни из них уходят в частную жизнь, делая карьеру, другие – их пока меньшинство – начинают заниматься политикой, в том числе в рядах радикальных организаций различного толка. Некоторые из них пополняют ряды ксенофобски настроенных организаций, причем как православных, так и языческих, так сугубо этнических, так и стремящихся соединить национальную и имперскую идеи.

Во-вторых, с изменением характера общественных дискуссий. В обществе сохраняется ностальгия по советской империи в сочетании с антизападными настроениями, хотя и в разных формах – от «тихих» воспоминаний о былом до жесткого брутального протеста. Последний все менее связан с советской интернационалистической традицией, равно как и с умеренной «официозной» версией патриотизма, в нем присутствует все меньшее количество табуированных тем (неудивительно, что националисты крайне скептически восприняли «политкорректный» манифест Никиты Михалкова). Влияние на становление радикальных националистов оказывают как более умеренные «старшие товарищи», так и заимствования из других традиций, включая «белое» движение в США, часть членов которого использовали террористические методы.

В-третьих, с отсутствием продуманной политики власти в отношении националистов и национализма. В ряде случаев власть сама стремится выстроить контакты с националистическими организациями, пытаясь выделить среди них «конструктивные», способные участвовать в «антиоранжевых» и антизападных кампаниях (история с «Русским образом» свидетельствует о безнадежности таких попыток). В других случаях она пытается действовать методом запретов, но часто опаздывает (например, вопрос о запрещении деятельности ДПНИ всерьез встал только после конфликта на Манежной площади), а в ряде случаев «промахивается». Так, при составлении списков экстремистской литературы, в него, наряду с явно ксенофобской продукцией попадают и книги, свободно распространяемые в демократических странах. В любом случае, без серьезной комплексной программы противодействия ксенофобии тревожные тенденции будут усиливаться.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати