06.04.2011 | Николай Пахомов

Причины и последствия

Гражданская война и международная интервенция в Ливии уже стали «нормальной» частью текущей мировой политики. Снижение эмоционального градуса при обсуждении войны и постоянное поступление новой информации позволяют сегодня анализировать ситуацию и прогнозировать возможные исходы. Прежде всего в этом анализе нужно ответить на вопрос, каковы причины произошедшего?

Сама гражданская война с точки зрения ливийской истории закономерна – продолжается борьба за власть ливийских кланов. Куда интереснее задуматься о том, почему оказались вовлечены в эту войну внешние силы? Популярная версия, согласно которой Западу нужна любая нефть, ливийская – не исключение, верна лишь отчасти. С одной стороны, хотя Ливия не является крупным поставщиком, количество нефти, которое страна ежедневно поставляла на мировой рынок, примерно соответствовало превышению глобального предложения над спросом, таким образом, контроль над этим, относительно небольшим количеством создавал Каддафи возможности для серьёзных манипуляций.

Помимо этого у европейских компаний, особенно итальянских и французских имелся опыт работы в Ливии, удобно расположенной по отношению к европейским рынкам. Всё это убеждает в том, что контроль над ливийской нефтью мог показаться европейским лидерам необходимым для обеспечения европейской энергетической безопасности.

Но есть и другая сторона вопроса: природа современной мировой экономики, особенно её энергетической сектора такова, что любые потрясения и кризисы самым негативным образом сказываются на международных экономических отношениях. Например, выросшие, в том числе и в результате ситуации в Ливии цены на бензин в США ведут к тому, что недовольные рядовые американцы ждут от руководства страны любых мер, чтобы эти цены снизить. Современный мировой рынок нефти не позволяет решить эту задачу военными путями. Скорее, война даёт противоположный эффект.

Если обратить внимание на то, что главными сторонниками интервенции были европейцы, то становится понятно значение другой, куда более серьёзной причины: продолжение кровопролития в Ливии привело бы к увеличению потока беженцев из страны. В Европе и без того хватает иммигрантов разной степени легальности из Северной Африки. Стоит только этим приезжим достичь европейского берега, выдворить их при всём желании оказывается потом не просто. В этом среди прочего убеждают события вокруг иммигрантов на итальянском острове Лампедуза.

Но и опасений новой волны инокультурных иммигрантов при всех социальных и экономических проблемах, которые очередная такая волна может вызвать, вряд ли бы хватило, чтобы сделать возможным международное военное вмешательство в Ливии. По всей видимости, в европейских столицах решили, что ливийская гражданская война это удобный случай для того, чтобы напомнить всем об внешнеполитических амбициях Старого Света.

Ситуация в Ливии казалось для этого удобной: мятежники производили впечатление серьёзной военной силы, тиранический имидж Каддафи давно известен, европейские лидеры могли продемонстрировать единый фронт для того, чтобы решить гуманитарную проблему, которая могла отразиться на Европе самым негативным образом. К этому добавлялись и внутриполитические соображения – президенту Саркози, например, военная операция могла помочь получить поддержку соотечественников, сегодня всё больше предпочитающих ультраправых.

Надо отдать должное европейским дипломатам – создать видимость решительного единства у них получилось. Даже крайне осторожная позиция Германии не помешала Великобритании, Италии и Франции стать основной движущей силой международной коалиции, выступившей против Каддафи. Европейская решительность вынудила поддержать коалицию и США.

Для участия в интервенции у США были не такие прагматические как у европейцев причины. Свою роль сыграла американская идеология. Во-первых, претензии на глобальную защиту народовластия и прав человека являются сущностными для американской государственности. В вашингтонских кабинетах хватает ярых сторонников таких идей, которые готовы посылать американских солдат на защиту действительных и мнимых жертв тиранов при любой возможности. Даже если Обама и другие прагматики из администрации такое рвение не разделяют, они, и в этом вторая причина, не хотели становиться объектом критики с самых разных сторон (от неоконсерваторов до ультралевых) за то, что они отстали от европейцев и ничего не предприняли против одиозного диктатора.

Теперь же, после начала операции, у Вашингтона появились куда более рациональные причины для того, чтобы участвовать в войне до победы оппозиции: учитывая значение региона Северной Африки и Ближнего Востока, США не могут допустить превращения Ливии в Сомали или Афганистан. Сейчас американское участие в операции ограничено (особенно в сравнении с афганской и иракской кампаниями), однако успешным исходом ливийского кризиса для Америки станет только победа ливийской оппозиции, по-прежнему крайне слабой. Именно поэтому существуют все основания предполагать, что международное участие в ливийской гражданской войне может не просто затянуться, но и значительно увеличиться. При этом может стать неизбежной сухопутная операция международных сил, операция, которую сейчас с таким усердием отвергают все официальные лица государств-участников коалиции.

Николай Пахомов – политический обозреватель, публицист

Версия для печати