18.05.2011 | Татьяна Становая

Скандал вокруг Доминика Стросс-Кана: французский взгляд

Интересно наблюдать за тем, как в самой Франции воспринимается, и постепенно меняется, отношение к истории вокруг директора-распорядителя МВФ Доминика Стросс-Кана, до последнего времени считавшегося одним из фаворитов президентский избирательной гонки. Во Франции вся эта история с сексуальными принуждениями в дорогом отеле Нью-Йорка – новость номер один: все выпуски начинаются именно с этого, а ведущий деловой телеканал BFMTV едва ли не все свое время посвящает деталям скандал.

Во всей этой истории стоит выделить несколько важных для французов сюжетов. Первый, как бы кому не хотелось, связан вовсе не с сексуальными подробностями дела, а с историей любви и роль женщины, которая всегда была особенной во французской культуре. Дело в том, что супруга Доминика Стросс-Кана Анн Синклер – не просто обаятельная женщина и известная журналистка. К ней подавляющее большинство французов относится с неизменным уважением и почетом: она в свое время вела острые политические шоу, поражала своей элегантностью и остроумием, при этом поддерживая своего рода марку французского шарма настоящей женщины. Ее знакомство и замужество с будущим директором-распорядителем МВФ стало настоящей love story. Причем многие говорили, что это не ей повезло выйти замуж за успешного политика, а ему – найти столь блистательную, состоявшуюся и талантливую жену. У Анн Синклер и Стросс-Кана четверо детей, они вместе уже более 15 лет.

Все хорошо помнят предыдущую историю 2008 года, когда Доминик Стросс-Кан завел роман со своей подчиненной, после чего ему пришлось принести публичные извинения, в том числе и своей супруге. Анн Синклер простила и поддержала своего мужа, что неизменно было оценено французами как знак ее мудрости и свидетельство истинной любви. Сегодня ее мнение – пожалуй, одно из ключевых в формировании отношения французов к грязной истории. В воскресенье, 15 мая, Синклер распространила заявление, в котором говорится, что она абсолютно не верит в обвинения против её супруга. Она убеждена, что невиновность Стросс-Кана будет доказана. Кроме того, Синклер призвала всех «проявлять приличия и сдержанность» в своих суждениях. В дальнейшем, по мере развития ситуации, именно Анн Синклер будет во многом влиять на формирование отношения французского общества к фигуре Стросс-Кана.

Второй важный сюжет, безусловно, связан с тем, имело ли место преступление или нет. По мере поступления все новых доказательств: анализ ДНК, доказавшее присутствие следов пострадавшей женщины на теле Стросс-Кана, следы крови на кровати – все это явно трактуется не в пользу Стросс-Кана. Во Франции, несмотря на либеральное отношение к сексу и развитость сексуальной культуры – насилие осуждалось всегда, а привилегированная роль отдается женщине, которая флиртует, соблазняет, искушает. Мужчина лишь следует за желаниями женщины, но никогда не действует против ее воли. Поэтому когда появились первые новости о случившемся без особых подробностей, французы реагировали с иронией, воспринимая это как недопонимание между работницей отела и «горячим» французом (тем более репутация Стросс-Кана этому вполне соответствует), который мог расценить какие-либо жесты со стороны женщины как флирт, а «нет» как «да» в рамках своеобразной игры. Однако по мере поступления подробностей ирония первой реакции стала исчезать, сменившись на разочарование: любое насилие, безусловно, и безо всяких «но» осуждается и презирается.

Третий сюжет – это эмоция, причем очень разная, крайне противоречивая и быстро меняющаяся. Первая реакция французов, которую можно было наблюдать, указывала на то, что мало кто верил в вероятность действительно «жесткого сценария» действия со стороны Стросс-Кана. «Провокация» - это первое, что можно было услышать. Причем понять, на кого французы готовы подумать в первую очередь, оказалось практически невозможным. Более того, вопреки всякой логике, именно в этой истории особенно сильно на первых порах проявилась нелюбовь к американцам. Поразительно, но можно было услышать массу всего о США и американцах, которые якобы завидуют французской культуре, истории и образу жизни и отыгрываются самым жестким образом на одном из самых уважаемых и успешных французских деятелей. Это была явная эмоция, вне зависимости от реального отношения к фигуре Стросс-Кана и произошедшего с ним.

Но есть у французов и иная эмоция, связанная с глубокой верой в генетические ценности - «свободу, равенство и братство». В нынешней ситуации выявилось это очень просто: несмотря на самое противоречивое отношение к американцам, это очень хорошо сочетается с глубоким уважением к суду. И на фоне расширяющейся доказательной базы не в пользу Стросс-Кана, жесткость и строгость американского суда, не ставшего делать никаких исключений для статусного деятеля и политика, - очень даже приветствуется. На этом фоне и возможное какое-либо «справедливое возмездие» со стороны Анн Синклер также найдет много понимания во французском обществе.

Версия для печати