17.08.2011 | Алексей Макаркин

Социальные сети - угроза или надежда?

Восприятие роли социальных сетей в современном мире различно. Одни считают их шансом на реализацию общественной инициативы. Другие – угрозой для безопасности государств. Интересно, что мнения могут меняться в зависимости от характера проблем. Еще несколько дней назад в Западной Европе социальные сети однозначно считались символом свободы для населения стран с авторитарными режимами. Но состоялись лондонские погромы, и британские власти заговорили о возможности блокирования интернет-сервисов, которые используют участники массовых беспорядков. В первую очередь, речь может идти о Facebook, Twitter и популярном у британской молодежи чате-мессенджере BlackBerry Messenger (BBM), который обеспечивает шифрование сообщений и, следовательно, затрудняет доступ спецслужб к передаваемой информации.

Сети как инструмент

Начнем с того, что социальные сети – это инструмент, который можно использовать в разных целях. Это как современные банковские технологии – они способствуют скорейшему перемещению капиталов по всему миру, но используются и преступниками для отмывания средств. Прогресс часто влечет за собой повышение рисков, ставит перед обществом новые проблемы. Можно привести и более экстремальные примеры. Изобретение пороха двигало вперед индустриальное развитие, но и способствовало резкому увеличению количества жертв во время войн. Револьвер может быть использован полицейским для защиты жертвы от преступника, а может – грабителем или убийцей.

Например, BlackBerry Messenger использовался не только погромщиками, но и добропорядочными гражданами, которые объединялись для противодействия им. Этот сервис использовали добровольцы, вышедшие убирать улицы британской столицы после погромов. Без подобного инструмента действия гражданского общества, которое после первого шока смогло проявить себя, были бы серьезно затруднены.

Однако у социальных сетей есть коренное отличие от оружия. Социальные сети изначально не носят общеопасного характера. Только целенаправленные действия злоумышленников могут привести к их использованию в преступных целях. Поэтому отключение сервисов в целях безопасности может быть допущено только в самых крайних случаях – например, террористической атаки, когда спецслужбы вполне правомерно блокируют мобильную связь. Причем такое отключение возможно только на очень короткое время, пока оно диктуется острой необходимостью. Представляется, что когда в Британии пройдет шок от погромов, то будут приняты взвешенные решения в сфере социальных сетей, не нарушающие прав и свобод граждан. Характерно, что представители Twitter, уже заявили, что не будут блокировать аккаунты участников массовых беспорядков, поскольку это бы нарушило основной принцип сервиса микроблогов - свободу информации.

Возможные решения

Такими решениями, например, может стать отказ от принципа шифрования, делающего переговоры в Интернете недоступными для правоохранителей. Этот процесс начался еще до лондонских погромов. Так, администрация президента США разработала законопроект, который позволит американским властям перехватывать и расшифровывать данные по всем каналам интернет-коммуникаций, включая VoIP-телефонию. Этот документ конгресс может рассмотреть уже в нынешнем году. Директор ФБР Роберт Мюллер хочет добиться значительного расширения «Закона о предоставлении коммуникационными компаниями помощи правоохранительным органам» (CALEA), принятого еще в 1994 году. Разумеется, подобные решения необходимо принимать после серьезных дискуссий, с учетом мнения гражданского общества – чтобы избежать использования полученной информации в целях ограничения политических свобод. А для этого необходим эффективный контроль за деятельностью правоохранительных органов.

Показательно, что британская полиция и спецслужбы уже арестовали 20 человек, которые, используя смартфоны и социальные сети, организовывали массовые беспорядки. Таким образом, впечатление об анонимности, которую можно обеспечить в социальных сетях, оказывается обманчивым даже при использовании современной законодательной базы.

Но не следует концентрироваться только на социальных сетях. Более важным является выдвинутый Дэвидом Кэмероном принцип «нулевой терпимости» по отношению к преступникам. Его применял в свое время знаменитый мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, основываясь на теории борьбы с преступностью, известной как «Разбитые окна» и разработанной Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом. Согласно ей, работа по устранению таких «мелких» правонарушений, как попрошайничество, граффити, перелезание через турникеты в неположенном месте, влечет за собой общее снижение уровня преступности, включая и самые серьезные преступления. Точно так же, как если не обратить внимания на несколько разбитых окон, преступники могут постепенно разрушить все здание.

В Нью-Йорке конца 1990-х эта теория показала свою эффективность. Общее число преступлений, по разным данным, снизилось на 50-67%, число убийств - на 64-70%. Теперь Кэмерон приглашает бывшего начальника нью-йоркской полиции Билла Брэттона для консультаций по борьбе с преступностью. Это уже вызвало недовольство британских полицейских, но, похоже, им придется смириться с появлением наставника из-за океана.

Разумеется, только полицейскими мерами изменить ситуацию не удастся. Необходима активная социальная политика, направленная на создание более справедливого общества, реализацию принципа равных возможностей. Но это уже другая тема, требующая серьезного разумного подхода.

Общее и особенное

При анализе массовых движений с использованием социальных сетей надо также принимать во внимание их принципиальные различия, связанные с целями участников и особенностями их культуры. Молодые арабские активисты, действующие в условиях авторитарной системы, серьезно отличаются от их израильских коллег, органично чувствующих себя частью демократического общества и использующих его преимущества. И те, и другие мало напоминают британские социальные низы, представители которых начинают громить собственный город, воспринимая его как «чужой», недоброжелательный по отношению к ним.

Но и тех, и других, и третьих захватывает бурный «карнавал», стирающий привычные правила. Участники этого «карнавала» используют социальные сети как ресурс для мобилизации, как «коллективного организатора», хотя и не всегда «коллективного пропагандиста» (мелким мобильным лондонским бандам пропаганда ни к чему – излишняя информация об их деятельности им опасна). Интернет создает новый тип общественного лидера, более напоминающего системного администратора, владеющего коммуникативными навыками, чем народного трибуна (равно как в современном обществе снижается роль партий и профсоюзов и увеличивается – гражданских активистов и медийных структур). Но такой лидер далеко не всегда является анонимным – разумеется, когда речь идет о политической активности. Например, символом «арабской весны» в Египте стал 30-летний менеджер компании Google Ваиль Гоним. Его лидерство даже укрепила попытка режима Хосни Мубарака изолировать Гонима от соратников. 11-ти дневное пребывание под стражей создало ему образ жертвы, важный для любой революции – хоть классической, хоть современной, «сетевой».

В любом случае, обществу еще предстоит осмыслить процессы, связанные с повышением роли социальных сетей как мощного и противоречивого инструмента. И найти наилучшие «тонкие» способы их регулирования, избегая крайностей и действуя, исходя из принципа общего блага.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 15.08.2011

Версия для печати