26.08.2011 | Борис Макаренко

Мир после Каддафи: «подвинувшиеся рамки» международного права

Долгая агония ливийского диктатора, похоже, подходит к концу. Падение столицы – независимо от того, где после этого окажется сам Муаммар Каддафи и его сыновья, – это конец режима, хотя очаги сопротивления и фронда отдельных племен могут еще какое-то время продолжаться.

Запад, полгода назад принимая решение о военной операции против ливийского диктатора, недооценил его живучести. Но альтернативы этому решению все равно не было: еще несколько дней, и восстание в городах Киренаики было бы потоплено в крови. Это было бы не первым случаем в современной истории, когда диктатор пожирает собственный народ, а «мировое сообщество» грозно осуждает, но ничего не делает.

Но ливийский случай все же особый: слишком близко к Европе, слишком велик позор западных лидеров, которые простили диктатора-террориста, поверили в его раскаяние и помогали ему разбивать шатер в центрах европейских столиц, слишком резок был бы запах крови у ливийской нефти, слишком силен демонстрационный эффект для всех арабских народов, поднявшихся против диктаторов. Поэтому Запад не имел выбора, а имела ли его Россия – до сих пор большой вопрос, но у наших правителей хватило разума не оказаться в стане адвокатов Каддафи. Операция шла трудно, но, сколько веревочке ни виться, конец будет, и он близок.

Знаменитая Ливийская пустыня никогда не была так пустынна, как после падения диктатора с сорокалетним стажем. За десятилетия диктатуры выжжены все нормальные политические инстинкты. Новой власти еще предстоит разобраться, как восстановить государство, как не допустить не раскола, а «разбредания» страны на племенные и политические кланы. То, что восстание «пришло» из Киренаики и взяло Триполитанию, дает надежду, что раскола не будет. Кроме того, нужно восстановить нет, не экономику, ее у Ливии толком-то и не было, но добычу и экспорт нефти, собрать нефтяные деньги, воровато рассованные диктатором по разным европейским карманам (а может, и американским тоже). Скоро победители поймут, что свергнуть Каддафи — не самая трудная задача, трудности только начинаются.Падение Каддафи имеет последствия, выходящие далеко за пределы Ливии. Какие именно?

Каддафи – последний из лидеров арабского национального движения, которые в 1950–1970-е гг. утвердили подлинную независимость арабских народов, смели одиозные рудименты феодализма и комрпрадорской зависимости. Есть еще среди арабских правителей прямые наследники тех революционеров – сын Хафеза Асада в Сирии и личный секретарь Хуари Бумедьена в Алжире, но Каддафи последний, кто лично свергал дряхлого монарха. В грузной, оплывшей фигуре сегодняшнего диктатора трудно угадать стройного капитана с широкой улыбкой – «пламенного революционера» и убежденного сторонника арабского единства.Избавившись от Запада и получив контроль над нефтяными богатствами (у кого они были), вчерашние революционеры построили диктаторские режимы разной степени жесткости. Именно арабский мир долгие десятилетия оставался зоной, свободной от свободы и демократии (исключение – Ливан и с оговорками – Марокко). Почему так произошло, разговор отдельный и долгий. Главное – что арабские правители в чем-то похожи на наших: любят импортировать технологии (благо нефтяные деньги позволяют), но не идеологии, которые подразумевают право граждан обретать и свергать власть на конкурентных выборах. В 2011 г. терпению арабских граждан настал предел.

Пару месяцев назад аналитики из лондонского журнала The Economist, прогнозируя сценарии «арабской весны», 60% вероятности отдавали умеренной либерализации в ряде арабских стран, оставляя по 20% на сохранения авторитаризма и демократический прорыв. То, что Каддафи «дожали», означает продолжение ряда успешных революций в Тунисе и Египте (похоже, и в Йемене тоже), важный сигнал тем арабским правителям, которые пошли на символические уступки (Марокко, Иордания), и суровое предупреждение правителям Сирии. Конечно, бомбить Дамаск никто не будет, но средства международного давления на него далеко не исчерпаны. Заметим, что и России в ее позиции сдерживания санкций против режима Асада придется учитывать, что аргументы типа «посмотрите на Ливию» больше не пройдут. «Арабская весна» повлечет за собой колоссальные сдвиги в «самоощущении» планеты – пожалуй, самые значительные после угасания «третьей волны демократизации» 1970–1990-х гг. Нравящиеся кое-кому разговоры о том, что демократия достигла своего предела и не всем подходит, будут звучать тише.

Мы уже перешли от панарабских к мировым последствиям «ливийской истории». Она не дала и не даст однозначного ответа на вопрос о допустимом и недопустимом внешнем вмешательстве во внутриполитические кризисы. Единые, а не двойные стандарты и четкие правовые нормы в этой сфере – несбыточная пока фантазия. Все равно, простите мой цинизм, решать будут сильные, оценивая шансы на успех, затраты и долгосрочную отдачу. Каддафи «не повезло» — баланс факторов оказался настолько не в его пользу, что даже Россия с Китаем не заблокировали резолюцию, а США и западная коалиция решились открыть «третий фронт» в мусульманском мире, хотя по уши увязли в Афганистане и Ираке.

Раздраженный патовой ситуацией в Ливии Запад походя смел не признававшего поражения на выборах президента Кот д’Ивуара (правда, и страна, и выборы в тот момент находились под мандатом ООН). Но от падения Гбагбо победа в Ливии не приблизилась: Запад не мог себе позволить ни прекратить военную операцию, ни начать открыто действовать «на земле», а потому искал обходные пути снабжения ливийской оппозиции оружием и советниками. Мы многого еще не знаем, но вряд ли будет преувеличением сказать, что свержение Каддафи было бы невозможно без помощи соседних арабских стран, которые в этой войне «меньшее зло» увидели в Западе, а не в своем соседе-диктаторе.

Мир становится все менее терпимым к диктаторам, особенно стреляющим в собственный народ, соседи диктаторов тоже могут быть рады избавиться от такого соседства, особенно чужими руками, даже важная роль на нефтяном рынке – не индульгенция. Вот они – «подвинувшиеся рамки» международного права. При этом двойных стандартов и оппортунизма еще останется предостаточно, и еще не совсем умерло понятие «сукин сын, но наш». Только вот защищать своих «сукиных детей» становится все тяжелее.

Последний совет напрямую адресован России. В нашем политическом истеблишменте сторонников ливийского диктатора едва ли не больше, чем противников. Уже приходилось писать, как в дни наступления сил Каддафи на Бенгази я стал свидетелем разговора не последних людей в «околовластной тусовке»: вот, мол, сейчас ОН дожмет оппозицию, и можно продолжать качать нефть и обтяпывать другие вкусные дела. Да и в эти дни — стоило оппозиции чуть-чуть «откатиться», а его сыну сбежать из-под ареста, как пошла мутная волна: в одной газете оппозиционеров назвали предателями и купленными, в других — на полном серьезе утверждали, что Зеленую площадь в Триполи снимали в декорациях в Катаре, а на самом деле ливийская столица неколебимо верна Каддафи. Тот российский деятель, который пару месяцев назад играл с Каддафи в шахматы, на днях говорил по телефону с его сыном и делал вид, что верит, что рядом с тем стоит САМ Муаммар.

Все это не просто глупость, а катастрофическое отставание от меняющегося мира. Везде мерещащиеся призраки «крестового похода» Запада против наших «сукиных детей», невольные страхи «а вдруг и к нам перекинется», стремление продать оружие любому, кто платит деньги, – все это несет возрастающие риски для российской внешней политики. Если мы сами не верим ни в какие идейные ценности во внешнеполитических делах, то пора хотя бы научиться, что другие эти ценности имеют, потому что они растут из их внутренней политики. И хотя бы потому с ценностями Запада нужно считаться. А то будем всю жизнь с павшими диктаторами в шахматы играть.

Борис Макаренко – Председатель правления Центра политических технологий

Материал опубликован в блогах газеты «Ведомости» 25.08.2011

Версия для печати