05.10.2011 | Валерий Выжутович

Палата номер один

Инициативы Валентины Матвиенко по усилению роли и повышению статуса Совета Федерации одобрены президентом. Дмитрий Медведев поручил новому председателю верхней палаты смелее налагать вето на принятые Госдумой законы, рекомендовал занимать «иногда жесткую позицию». «Ничего страшного, - сказал он, - даже если Совет Федерации использует право вето в тех случаях, когда у палаты возникает ощущение, что интересы регионов защищены не должным образом, или же есть сомнения по части содержания того или иного законопроекта. Верхняя палата должна быть полноценной частью парламента. Я как президент хотел бы, чтобы Совет Федерации занимал подобающее место в политической системе нашего государства».

Отклонять принятые Госдумой законы - до сих пор этим правом Совет Федерации, скажем так, старался не злоупотреблять. За последние десять лет верхняя палата отклонила всего 71 закон. Шлагбаум поднимался главным образом на пути тех новаций, которые в чем-то ущемляли интересы регионов. Так были подвергнуты выбраковке правительственные поправки в налоговое законодательство, способные, по мнению сенаторов, уменьшить доходы региональных и местных бюджетов. Так в свое время были отклонены предложения по реформе электроэнергетики. Встречали заслон изменения в законе о госзакупках, отвергались поправки к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам по сделке с правосудием. А более всего запомнились три случая: стычка вокруг переезда Конституционного суда в Санкт-Петербург, отказ ратифицировать договор о разграничении полномочий между Татарстаном и федеральным центром и нежелание принимать закон «О Знамени Победы», предполагавший замену серпа и молота двумя белыми пятиконечными звездами на обеих сторонах полотнища.

Время от времени кто-нибудь из заседающих на Большой Дмитровке сетовал на недостаточную политическую весомость верхней палаты в сравнении хотя бы с нижней. Иногда раздавались призывы усилить реальное участие Совета Федерации в законодательном процессе. Но то были, скорее, дежурные заклинания. Свою роль в современном российском парламенте и вообще в нынешней системе власти сенаторы, мягко скажем, не преувеличивали и вели себя соответственно.

А в 2007 году произошло событие, для страны малозаметное и не столь значительное, но бросающее отсвет на нынешний облик Совфеда: его бывший председатель Егор Строев стал полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством». Очередная награда («четвертая степень» вдобавок к предыдущим трем) нашла героя в его родном Орле, куда по случаю 70-летия патриарха российской политики наведался Владимир Путин и лично эту награду вручил. «Вы внесли, - сказал тогдашний президент юбиляру, - огромный личный вклад в становление российского парламентаризма, современных федеративных отношений и формирование подлинно демократических основ нашей государственности». Справедливость такой оценки не вызывала сомнений. Но отдавая должное заслугам Строева на посту спикера верхней палаты, Путин, может быть, вовсе того не желая, пробудил в политическом классе и обществе воспоминания о былом Совете Федерации. О том, что представляло собой собрание сенаторов в не столь давние, теперь уже баснословные времена.

…Когда в ноябре 2001 года в верхней палате начали создавать группу «Федерация», призванную во всем поддерживать исполнительную власть, Строев, уже политически ослабленный, сказал: «Совет Федерации никогда не будет палатой, поделенной по чьим-то интересам, как бы кому-то этого не хотелось». Так почтенный отец семейства, растерявший остатки былого влияния на неразумных своих чад и домочадцев, ретируется под напором уже не подвластного ему хода вещей и, махнув на все рукой, бросает в сердцах: «А, делайте что хотите!» Численность «Федерации» стремительно росла. Но возникал вопрос: а зачем это надо? Без наличия такой группы Совет Федерации не поддержит президентский курс? Исключено: сенаторский корпус, как и сейчас, состоял из системных политиков, умеющих играть по правилам. Может, таким способом создавался заслон «непроработанным» законам? Нет, Госдума производила уже все меньше продукции, не отвечающей определенным стандартам. В общем, было похоже, что кто-то решил устроить сенаторам проверку на лояльность, призвав их записываться в «Федерацию» (вскоре эта группа была упразднена за ненадобностью).

Стало ясно: Строеву пора уходить. Этому Совету Федерации он больше не нужен. Как Горбачев оказался не нужен той стране, что возникла на обломках разрушенного Союза. Какое-то время Строев еще числился третьим лицом в государстве. Но Совет Федерации из-под него уже выдернули. Он и сам, разумеется, понимал, что держать его дальше в должности спикера нет необходимости. На подмостках, где он пять лет главенствовал, теперь идет другая пьеса, и в ней нет для него достойной роли. А прежнюю он доиграл до конца. Она требовала большого искусства, и Строев им владел. Гасить губернаторские бунты, осаживать нападающих на президента ораторов, блокировать прохождение «ненужных» законов и проталкивать «нужные», свидетельствовать неизменную лояльность главе государства, не ссорясь, однако, с законодателями, числиться союзником и власти, и ее непримиримых критиков, быть нужным одновременно всем… Это умение Путин отметил, вручая награду: «Вам как спикеру верхней палаты удавалось достигать компромисса даже между непримиримыми оппонентами и при этом договариваться спокойно, без громогласных заявлений и популистских эффектов».

Теперь «договариваться» не надо: в законодательных органах нет предмета для острых разногласий. «Достигать компромисса между непримиримыми оппонентами» не требуется по той же причине. Вручая орден бывшему председателю Совфеда, Путин невольно напомнил обществу об ушедшей эпохе. Эпохе живой, реальной политики, сменившейся эпохой политтехнологических проектов.Словом, реформа Совета Федерации назрела. И отчасти она уже идет: с первого января 2011 года действует новый порядок формирования верхней палаты, согласно которому ее членами могут становиться лишь депутаты региональных и местных органов власти; отменен и десятилетний «ценз оседлости». Новый спикер Валентина Матвиенко предложила пойти еще дальше - защитить сенаторов от немотитивированного отзыва. «Плохо, - сказала она, - если сенаторы и далее будут работать под угрозой дамоклова меча увольнений из-за колебаний региональной конъюнктуры. Мною будет подготовлен и внесен в Государственную думу соответствующий законопроект, направленный на совершенствование действующего порядка формирования палат». О возможном возвращении к прямым выборам членов Совета Федерации его новый глава пока говорит осторожно: «Прямые выборы сенаторов? Надо подумать, в какой форме и как это можно сделать, чтобы усилить, а не ослабить Совет Федерации».

Разговоры о том, что лучший способ укрепить легитимность верхней палаты - вернуться к прямым выборам в нее, ведутся не первый день. На эту тему недавно высказался и Дмитрий Медведев: «В отношении верхней палаты, не исключаю, было бы неплохо вернуться к идее выборности». Необходимые новшества призваны, по словам президента, «вернуть Совету Федерации изначальный политический смысл, которым его наделяет Конституция».

Глубокая реформа Совету Федерации действительно нужна. Но она осуществима только в том случае, если начнется модернизация всей политической системы. Модернизация, которая включала бы в себя возвращение к публичной политике, создание конкурентоспособных партий вместо политтехнологических муляжей, возобновление реальной межпартийной борьбы. И формирование такого парламента, в котором будет место для дискуссий.

Версия для печати