10.10.2011 | Марина Войтенко

Промышленность и банки – скованные одной цепью

Наметившееся еще в апреле-мае, а затем со всей очевидностью обозначившееся в третьем квартале торможение глобальной экономики коснулось практически всех его отраслей и секторов. При этом замедление роста в большинстве стран G 20 сопровождается повышенной концентрацией конъюнктурных рисков и структурных проблем в промышленности и банковской сфере. Россия вовсе не исключение в этом ряду.

Официальные и экспертные оценки помесячной промышленной динамики с исключением сезонного и календарного факторов несколько разнятся, но в основном в интерпретациях показателей и в силу некоторых особенностей в методиках расчетов. Так, в сентябрьском обзоре Минэкономразвития подчеркивается: «в целом после спада в июле, в августе рост производства возобновился». Эксперты же констатируют «замедление подъема». И если МЭР оценивает августовское увеличение выпуска в 0,4%, то Росстат и Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования в 0,2 процента. Индекс же интенсивности промышленного производства¹ Центра развития НИУ ВШЭ, представляющего собой сводные темпы среднесуточных объемов выпуска за каждый месяц рассматриваемого периода с исключением сезонной составляющей и отдельных несущественных колебаний случайного характера, начиная с февраля текущего года находится в области отрицательных значений. Еще в январе он составлял +0,3%, а с февраля по июль терял в среднем по 0,2%. В августе сокращение среднесуточного производства ускорилось до 0,8%. То есть, тренд на торможение становится все более очевиден. Об этом свидетельствуют и результаты конъюнктурных опросов.

Сентябрьские значения индекса промышленного оптимизма Института экономической политики² не демонстрируют заметного снижения. По сравнению с максимумом он потерял лишь 5,3 пункта и все еще находится в пределах среднемесячных колебаний. Но одна из самых важных составляющих композитного индекса – оценки состояния спроса – претерпела «существенную негативную корректировку». По исходным данным за месяц баланс ожиданий упал с «+13» до «-10» пунктов. Очистка от сезонности показала снижение с «+13» до «+4» и стагнацию спроса на протяжении всего третьего квартала. При этом в сентябре динамика производства опережала динамику спроса у 26% предприятий. Прогнозы на октябрь-ноябрь фиксируют сохранения status-quo. Никогда еще с января 2008 года планы производства не отрывались так сильно от прогнозов спроса.

Общее отсутствие улучшения рыночной конъюнктуры в последний месяц лета зафиксировал и сезонно скорректированный индекс PMI обрабатывающих отраслей России банка HSBC, оставшись ниже критической отметки в 50 баллов на 0,1 пункт. Основной причиной слабой динамики показателя явилось дальнейшее снижение объемов новых производственных заказов.

Сентябрь не принес значительных позитивных изменений. Средний показатель за третий квартал остался на уровне августовского – 49,9. Это самое низкое значение с четвертого квартала 2009 года резко отличается от посткризисного оптимистического уровня первого квартала 2011-го – 54,8. Ключевым же фактором слабой сентябрьской оценки был внешний спрос — новые экспортные заказы сократились по итогам месяца, несмотря на ослабление рубля.

Комментируя последний индекс, главный экономист HSBC по РФ и странам СНГ Александр Морозов отметил: «детали исследования показывают две различные группы компаний в обрабатывающих отраслях. Одна группа, вероятно, опирается на внутренний спрос и продолжает увеличивать объем выпуска продукции. Но эта группа, похоже, становится все меньше с течением времени. Другая группа в лице экспортеров и некоторых производителей, ориентированных на внутренний рынок, уже видит падение спроса и сократила производство. Существует риск того, что эта группа будет увеличиваться в размерах».

Такой же вывод напрашивается и из официальных статданных. Локомотивами роста в обработке, как и все предыдущие месяцы, являются отрасли, ориентированные на локальные внутренние рынки, базирующиеся на ресурсах развитых и увеличивающих объемы добывающих производств, а также получившие масштабную господдержку, направленную на стимулирование спроса. Так, производство транспортных средств и оборудования прибавило в августе 26,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, при этом выпуск легковых автомобилей (на том же временном интервале) увеличился на 48,4 процента. Вполне понятно, что сокращение программ стимулирования спроса на российские бренды, учитывая их ограниченную конкурентоспособность, приведет к снижению объема заказов и, следовательно, выпуска у смежных отраслей. При этом производства, на настоящий момент не «дотягивающие до докризисного уровня, как свидетельствуют расчеты и ЦМАКП, и ЦСИ ИЭП, и Центра развития НИУ ВШЭ, — это в основном инвестиционный сегмент³ .

Вот и получается, что весь позитив общепромышленных показателей в основном определяется базирующейся на благоприятной внешней конъюнктуре динамикой добычи полезных ископаемых и первичной обработки сырья. Именно добывающим производствам промышленность в целом обязана и зафиксированным выходом на докризисные объемы, и инвестициями, превышающими прежние значения, и практически восстановившейся, чуть меньше докризисной, рентабельностью. Тем не менее, на недостаток финансовых средств для развития производства сетуют как добывающие, так и обрабатывающие отрасли⁴ .

Доступность же кредитов для промышленных предприятий, согласно результатам конъюнктурных опросов ИЭП, в третьем квартале текущего года снизилась на 3 пункта по сравнению со вторым, когда был зарегистрирован среднеквартальный максимум (71%) показателя после кризиса 2008 года. Коммерческие банки, похоже, начали ужесточать условия кредитования. Судя по оценкам самих заемщиков, оно пока коснулось только очень крупных предприятий (свыше 1000 занятых).

Что касается самой банковской системы, то, судя по темпам прироста основных показателей за восемь месяцев 2011 года, положение ее довольно устойчиво. Активы выросли на 7,8% (против 5,2% в 2010 году) собственные средства на 2,5% (с января по сентябрь прошлого года они сократились на 0,8%), кредиты нефинансовому сектору и физическим лицам – соответственно на 13,0% и 19,6% (в 2010-ом – на 5,6% и 6,5%); средства, привлеченные от организаций на 9,1% (5,0%). Замедляется лишь приток вкладов – 9,2% в сравнении с 16,5% в 2010 году. Неплох и финансовый результат: ЦБ РФ ожидает, что по итогам девяти месяцев совокупная доналоговая прибыль российских банков превысит объем всего прошлого года.

На этом фоне, казалось бы, странновато звучат оценки экспертов – за внешней активностью «пациента» скрывается сильно ослабленный иммунитет к вероятным шокам различных сценариев глобального торможения. Показания к тому – неслабый узел проблем, завязавшийся в последние два месяца, но проявившийся пока далеко не в полную силу.

Симптом первый – ситуация с ликвидностью. Регулятор, как водится, призывает ничего не драматизировать. Инструментов и ресурсов, чтобы в случае необходимости все разрулить, предостаточно. Между тем, по мнению многих банковских аналитиков (например, в ЦСИ ИЭП), избыточная банковская ликвидность, составляющая еще в феврале-апреле 700-800 млрд. рублей, в начале августа сменилась дефицитом в 200 млрд. рублей. Для покрытия потребовались аукционы Минфина по предоставлению банкам на депозит временно свободных бюджетных средств (спрос на которые превышает предложение в 2-3 раза). В начале третьей декады сентября и вовсе зазвенел колокол «громкого боя» - ежедневная величина чистой ликвидной позиции банков впервые с ноября 2009 года стала отрицательной (-10,3 млрд. рублей). Ситуацию быстро выправили, но «осадок» остался. Тем более что теперь «править» дефицит приходится, хотя и время от времени, но регулярно. Заметно подросли и ставки привлечения кредитов на межбанковском рынке⁵ .

Впрочем, те же эксперты уверены, что будь банки оснащены ликвидностью даже на уровне второго квартала, размах валютных спекуляций и атак на рубль был бы сопоставим с его «ступенчатой» девальвацией конца 2008 – начала 2009 года. Сейчас же банкирам просто не до этого. Отток капитала, однако, немаленький (за третий квартал $18,7 млрд., в том числе за сентябрь около $10 млрд.). По итогам года он, видимо, достигнет $60 млрд⁶ .

Симптом второй – в условиях особенно наглядно проявившейся с начала августа новой турбулентности на глобальных финансовых рынках банки столкнулись с наложением друг на друга кредитных и фондовых рисков. Падение индексов площадок (с 1 августа ММВБ потерял 23%) привело к резкому сокращению стоимости залогов, внесенных ранее компаниями нефинансового сектора в обеспечение кредитов. В этом случае клиенты должны довносить залоги либо акциями, либо деньгами. Немалое число их с этим справилось. Однако счет иных по многим банкам идет уже на десятки. В ситуации, когда в рыночный обиход вновь вернулись margin calls, спрос на новые кредиты будет притормаживать. Финансовые рынки слишком неустойчивые.

С другой стороны, чтобы поддержать уровень прибыли банкам нужно удерживать (а по возможности наращивать) объемы кредитования (операции с ценными бумагами обременены возросшими рисками). И именно здесь тесно переплетены третий и четвертый симптомы нездоровья. Для кредитования нужна устойчивая ресурсная база. Но с этим как раз и главная проблема. Один из путей – привлечение денег населения, которое их активно тратит, сокращая сбережения и беря потребительские кредиты у банков. Выход понятен – повышение ставок по депозитам. Процесс, судя по всему, начался: в сентябре средние ставки у ТОП-10 на рынке привлечения вкладов увеличились с 8,03% до 8,14 процента⁷ .

Напомним, что удорожание пассивов (в том числе и «длинных») прямо сказывается на марже. Поэтому оно всегда и везде перекладывается на потребителей кредитных продуктов. Похоже, «вагончик» тронулся, и с этой «станции». Вслед за Сбербанком ставки по корпоративным кредитам начинают повышать и другие банки (пока каждый десятый из ТОП-100). По прогнозам аналитиков, общий уровень ставки до конца года вырастет на 1-2 процента. Для крупного бизнеса это в принципе не смертельно, больше вопросов к перспективам кредитования средних компаний и особенно малых предприятий. Неудивительно, что появившиеся на этом фоне первые переоценки динамики кредитования в 2011 году (например, у «Ренессанс Капитала») задают понижательный ориентир в 10-13%, максимум до 15 процентов⁸ . Естественно, оборотная сторона «медали» - продолжение замедления промышленного производства.

Ситуация в банковском секторе, сложившаяся к началу четвертого квартала, выглядит сильно несбалансированной. Вновь обозначилась узость ресурсной базы, что уже вызывает проблемы у отдельных (даже крупных) банков, с поддержанием темпов кредитной активности (прежде всего, в операциях с нефинансовым сектором). Традиционные же пути снижения стоимости и расширения масштабов фондирования, то есть рост внешних заимствований и увеличение притока госсредств (общий объем только одних обслуживаемых депозитов Минфина «подобрался» под 1 трлн. рублей) сопряжены с серьезними рисками для макроэкономической стабильности.

Именно поэтому многие аналитики уверены, что, несмотря на первый взгляд, вполне приличные результаты, ожидаемые по итогам 2011 года⁹ , возврат к докризисной модели роста банковской системы, куда ее «заталкивает» текущая ситуация, был бы, по меньшей мере, непродуктивен. Причина одна – невозможность обеспечить финансовыми ресурсами задачи модернизации экономики и, в первую очередь, ее реального сектора. Пути же к новой модели – это, прежде всего, новые продукты (например, развитие внутренних российских рынков «длинных» синдицированных кредитов и долгосрочных корпоративных облигаций), усиление конкуренции, ослабление доминирования госбанков, диверсификация банковского бизнеса и консолидация системы (сокращение числа кредитных учреждений при более равномерном распределении активов).

С другой стороны, не менее очевидно, что спрос на кредитные средства (заемный капитал) должен выстраиваться вокруг новых идей, возникающих в ходе структурной перестройки промышленности, в том числе и вследствие соответствующих стимулирующих мер со стороны государства. По критериям повышения конкурентоспособности и освоения новых международных рынков и идеи, и действия (тот же прогресс в диверсификации экономики) пока в дефиците. Итог закономерен: и банки, и промышленность оказываются «скованными одной цепью» неперехода к новой российской экономической модели. Между тем, в рационально организованном рыночном хозяйстве они не «звенья оков», а сообщающиеся сосуды единого денежно-финансового оборота.

---

1. В расчет индекса интенсивности промпроизводства Центра развития НИУ ВШЭ включены 302 вида промышленной продукции.
2. Опросы руководителей промышленных предприятий проводятся Институтом Гайдара по европейской гармонизированной методике в ежемесячном цикле с сентября 1992 г. и охватывают всю территорию Российской Федерации. Размер панели составляет около 1100 предприятий, на которых работает более 15% занятых в промышленности. Панель смещена в сторону крупных предприятий по каждой из отраслей. Возврат анкет – 65–70%.
3. По данным Росстата, с устраненной сезонностью объем производства в целом в августе превысил докризисный максимум на 0,2% среднемесячный же уровень января-сентября 2008 года – на 1,3 процента. При этом, согласно расчетам ЦМАКП, выпуск товаров инвестиционного спроса остается ниже докризисного уровня на 7,8%.
4. Об этом см. подробнее результаты исследования Росстата «Деловая активность организаций в России в сентябре 2011 года» на сайте ведомства.
5. На минувшей неделе они даже превысили ставку ЦБ РФ по операциям ежедневного и недельного репо (5,25%).
6. Одна из причин – обслуживание и погашение внешних банковских и корпоративных займов, для чего потребуется $16-18 млрд.
7. Так, «Абсолют-Банк» повысил ставки на 1,8-2,9%, Альфа-банк – на 1,2-1,7%, «Возрождение» - на 0,5-0,7%, Райффайзенбанк – на 0,9-1,7% по мультивалютным вкладам и на 3% по инвестиционному и премиальному вкладам.
8. ЦБ РФ пока сохраняет прогноз по росту кредитного портфеля на 15-20%.
9. По расчетам Центра структурных исследований ИЭП, прирост корпоративного кредитования по итогам года может составить 17-18% (около 5,4 трлн. рублей в абсолютном выражении), банковской розницы – 28-30% (1,1-1,2 трлн. рублей), депозитов населения – около 20% (1,8-2,0 трлн. рублей). При этом чистое привлечение ресурсов корпоративным сектором от банков оценивается в 1,5 трлн. рублей, а последними от домашних хозяйств примерно в 0,7 трлн. рублей.

Версия для печати