19.12.2011 | Марина Войтенко

Инвестклимат – будет ли потепление?

Восемнадцатилетний процесс международных переговоров, в ходе которого Россия несколько лет оставалась последней не пользующейся выгодами ВТО крупной экономикой мира, закончен. Генеральный директор ВТО Паскаль Лами и министр экономического развития России Эльвира Набиуллина 16 декабря подписали протокол о присоединении России к Всемирной торговой организации. Теперь «мяч» на стороне РФ. В течение полугода договор должен быть ратифицирован, и через тридцать дней после этого страна станет полноправным членом этой международной организации со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. Тогда ВТО охватит, по оценке Паскаля Лами, практически 97% мировой торговли, российский бизнес получит более широкий доступ на мировые рынки¹ , а РФ дополнительные источники иностранных инвестиций.

Бывший вице-премьер Алексей Кудрин считает, что членство в ВТО добавит до 0,4% годового роста ВВП в течение десяти лет. Оценки Всемирного банка почти в три раза выше. В РСПП полагают, что Россия после вступления в ВТО будет получать дополнительно по 2 миллиарда долларов в год на протяжении нескольких лет благодаря отмене постановлений по так называемым «антидемпинговым» расследованиям² .

А пока капитал утекает из страны. Если изначально его отток-2011 прогнозировался на уровне $36 млрд., то уже к середине года стало ясно, что этот рубеж никак не удержать. Надежды на приток капитала также не оправдали себя: усугубившийся кризис в еврозоне и замедление мировой экономики привели к оттоку денег из развивающихся стран, в том числе и из России.

Последний, пока еще нескорректированный прогноз Банка России предполагал отток капитала по итогам текущего года на уровне $70 млрд. Еще мрачнее ожидания Минэкономразвития и Минфина - $80 и $85 млрд. соответственно. И эти расчеты, судя по всему, самые реальные. За десять месяцев из страны ушло $64 млрд. Предвыборный ноябрь побил среднемесячный рекорд, «уведя» еще $10 млрд. Декабрь с обострившейся внутриполитической ситуацией и отсутствием позитивных подвижек в обустройстве институциональной среды не оставляет надежд на снижение темпов отрицательной динамики.

Так что одного вступления в ВТО и принятия обязательств по исполнению унифицированных правил глобального торгового клуба для повышения инвестиционной привлекательности страны явно не хватит. Если не принимать энергичные шаги по продвижению к комфортному для бизнеса деловому климату, может оказаться и слишком коротким на самом деле самый длинный в истории ВТО предоставленный России переходный период³ .

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), шансы на вступление в которую у России существенно повысятся после того, как она станет полноправным участником ВТО⁴ , также предупреждает о необходимости форсировать события в этой сфере. В последнем докладе ОЭСР, посвященном России прямо говорится: «Темпы экономического роста, похоже, остаются стабильными благодаря по-прежнему высоким ценам на нефть, хотя «доверие» ухудшилось на фоне замедления роста мировой экономики и финансового кризиса». При этом «бизнес-климат – одна из сфер, где разрыв между Россией и странами ОЭСР остается широким, и это мешает России стать страной с современной, диверсифицированной, инновационной экономикой, которой она претендует быть».

Понятно, что в преддверии президентских выборов никаких реальных планов по структурным реформам власти предъявлять не будут. Но и в чисто экономическом сегменте нет сколько-нибудь свежих, претендующих на эффективность идей. Реформа пенсионной системы опять отложена на два года, а страховые платежи по-прежнему душат средний и малый бизнес, хотя пенсии при этом в натуральном денежном выражении остаются на весьма низком по меркам ОЭСР уровне⁵ , доля же серого бизнеса по-прежнему избыточно высока. Росстат в апреле оценил теневую экономику в 16% ВВП. Экспертные оценки выше официальных – от 25% до 45%. И совершенно очевидно, что в этих оценках наибольший удельный вес у коррупционной составляющей.

Остается относительно слабым и уровень развития институтов финансового рынка. В рейтинге Всемирного экономического форума 2011 года, который оценивает уровень развития сектора, стабильность национальной валюты, риск банковского кризиса, развитие фондового и валютного рынков, уровень корпоративного управления и судебной защиты и т.д., Россия поднялась на одну строчку вверх, заняв 39-е место между Словакией и Перу. Но даже это неспешное продвижение наверх, по мнению экспертов, обусловлено не столько улучшением ситуации в РФ, сколько ухудшением положения конкурентов.

С этой точкой зрения, похоже, и спорить никто не собирается. Российским властям пока не удается «подобрать ключ» к решению проблемы тяжелого инвестиционного климата, признал президент страны Дмитрий Медведев на встрече с членами «круглого стола» промышленников РФ и Евросоюза, проходившей на минувшей неделе в рамках саммита Россия-ЕС. «Те меры, которые были приняты, к решительному улучшению не привели», - отметил он. – «На инвестиционный климат влияют наши внутренние проблемы - экономические и политические, на это нельзя закрывать глаза»Подчеркнем, Президент РФ констатировав очевидное, вновь подтвердил актуальность задачи содействовать инвестициям, как стратегически приоритетной. Минувшая неделя добавила, тем не менее, размышлениям о путях улучшения инвестиционного климата новые краски. О растущих рисках, лежащих на стороне экономполитических решений (или, лучше сказать, нерешений) власти, напомнил в ряде выступлений бывший министр финансов, а ныне председатель попечительского совета ИЭП им. Е.Т.Гайдара и одновременно главный научный сотрудник этого же института Алексей Кудрин.

Основная опасность, по его мнению, - усилившаяся в последние годы зависимость относительного благополучия страны от экспорта нефти и газа. Если в 90-е годы углеводороды «внесли» в бюджет чуть более $200 млрд., то в 2000-2011 годы уже около $2 трлн. Такой «подарок судьбы», однако, сыграл с экономикой злую шутку: одновременно с наступлением хронической стадии «голландской болезни» либо свернутыми, либо отложенными оказались необходимые структурные реформы, проблемы «заливались» обильными госрасходами. В итоге при внешних признаках финансовой сбалансированности (бюджет этого года будет сведен с профицитом в 0,7-0,9% ВВП, ФНБ и Резервный фонд в сумме составляют $113,86 млрд., налогов собрано на 40% больше, чем в прошлом году и т.п.) именно в этой сфере индикатор концентрации рисков горит «красным».

Если исключить нефтегазовую составляющую, то бюджет обнаруживает устойчивый дефицит около 10%, выросший по сравнению с докризисным периодом в три раза⁶ . При этом дефицит Пенсионного фонда с 20 млрд. рублей к середине «нулевых» в настоящее время добрался до полуторатриллионной отметки. В отсутствие структурных реформ (например, той же пенсионной системы) финансовая нестабильность может стать неизбежной. Последствия демографических проблем, по экспертным оценкам, «накроют» РФ быстрее, чем другие страны, которые, кстати говоря, именно сейчас проводят интенсивную перезагрузку всех секторов «социального государства». По мнению Алексея Кудрина, чтобы получить результат через пять-десять лет, действовать надо было еще вчера (напомним, что многие предложения Минфина были попросту проигнорированы). Теперь же нарастание социальных проблем, требующее все больших госрасходов, начнется уже через 2-3 года. Следует также учитывать высокую вероятность снижения нефтяных цен, что еще более усугубляет риски. Согласно имеющимся модельным расчетам Минфина, макроэкономические итоги ухода цены ниже уровня $80 за баррель означали бы наступление полномасштабной рецессии.

Непроведение структурных реформ и вообще любых крупных институциональных преобразований резко снижает и без того невысокий уровень стратегического планирования, а, стало быть, и настройки регулятивных практик на долгосрочные приоритеты социально-экономического развития. По ходу кризиса почти на полтриллиона рублей были сокращены госинвестиции по ряду федеральных целевых программ. Соответствующих финансовых источников нет и по сей день. Зато постоянно появляются новые идеи, а конвейер по производству расходных решений включен на полную мощность. Характерный пример – программа модернизации Вооруженных сил в 20 трлн. рублей и новый оборонный заказ на 3 трлн. рублей, финансовая обеспеченность которых за пределами ближайших трех лет вызывает все больше вопросов⁷ .

Исполнение планов, зачастую несбалансированных друг с другом (в настоящее время уже приняты и действуют более 190 документов президентского и правительственного уровней, в названии которых присутствует слово «стратегия») потребует, по оценке Алексея Кудрина, в ближайшее десятилетие увеличения реальных бюджетных расходов не менее чем на 10-15% ВВП (то есть, по 1-1,5% в год). Отсюда и риски: либо пойти по проторенному пути развитых экономик (США, Еврозона, Япония) и на «финише» получить долговой кризис, либо резко увеличивать налоги. Для инвесторов (внутренних и внешних) оба варианта плохие. В то же время, долгосрочный налогово-бюджетный стресс – негативный сигнал для финансовых рынков: с точки зрения сохранности денег и капитала эта «территория» становится малопредсказуемой, а то и попросту опасной.

Необходимость незамедлительного выстраивания механизмов управления обозначившимися рисками (без них российскую экономику ждут несколько лет вялой динамики на грани стагнации) диктуется и ситуацией, складывающейся в целом в глобальном хозяйстве. Выступая 15 декабря на конференции в ИЭП, первый зампред ЦБ РФ Алексей Улюкаев предположил, что вероятное торможение темпов роста как в развитых, так и развивающихся странах («мировая экономика больше никогда не будет расти больше, чем на 5% в год») вкупе с усилением волатильности товарных и финансовых рынков означают «новую нормальность», в которой традиционные монетарные, фискальные, бюджетные способы стимулирования деловой активности не работают и работать не будут. В этих обстоятельствах, считает, Алексей Улюкаев, «не надо предаваться иллюзии, что государство способно вмешаться и принципиально изменить ситуацию».

Вывод из такой констатации понятен: государство должно свертывать свое избыточное участие в экономике. Регулятивные же действия должны концентрироваться на развитии и совершенствовании рыночных и государственных институтов, «формирующих» инвестиционный климат. В ИНСОРе, например, уверены⁸ , что новое состояние, в которое уже вступила глобальная экономика, будет характеризоваться усилением международной конкуренции этих институтов и возрастающей ролью регулятивного арбитража (то есть, выбора участниками рынков между комфортностями национальных инвестклиматов). Именно эти параметры будут определять перераспределение финансовых потоков.

Отсюда, однако, следует и ряд жестких условий перезагрузки российской регулятивной среды, способных сказаться на климатическом инвестиционном потеплении. Во-первых, это дистресс в налогово-бюджетной системе, то есть, обеспечение ее долговременной устойчивости на основе снижения расходов, повышения их эффективности и проведения необходимых структурных реформ. Во-вторых, развитие рыночных институтов, способных не только принимать и эффективно применять внешний капитал, поступающий в страну, но и, прежде всего, генерировать «длинные деньги» внутри России⁹ . В-третьих, переход к антиинфляционному таргетированию «нового поколения» (когда центробанк отвечает не только за уровни цен, но наравне с Минфином и за общую финансовую стабильность) и плавающему курсу рубля . В-четвертых, речь должна идти об обеспеченности устойчивыми финансовыми потоками долгосрочных приоритетов развития. То есть, о матрице инвестиций, необходимых для перепозиционирования в глобальном хозяйстве на основе активной структурной политики, диверсифицирующей экономику, и умножения человеческого капитала (измеряемого, в том числе, грузоподъемностью социальных лифтов, ростом среднего класса и т.п.).

Наконец, last but not least – перемены в политической системе, которые, по мнению инвесторов, тем больше будут содействовать экономическому развитию, чем больше в ней будет «родного и понятного» - широкого представительства разнообразных интересов, конкуренции и состязательности.

---

1. Плюсы и минусы вступления РФ во Всемирную торговую организацию подробно изложены в Мониторинге ЦПТ № 45 (528) 14 ноября – 20 ноября 2011 года.
2. Из-за которых, по данным РСПП, российская сталелитейная промышленность понесла соответствующие убытки.
3. Напомним, переходные периоды для либерализации доступа на рынок, как правило, составляют 2-3 года. По наиболее чувствительным товарам – 5-7 лет. Согласованный для России семилетний срок адаптации для всех сегментов рынка как с экономической, так и с правовой точки зрения оказался беспрецедентным в истории ВТО.
4. Заявку на вступление в ОЭСР Россия подала в 1996 году, в 1997-ом был подписан протокол о создании комитета, оценивающего ход экономических реформ и дающего рекомендации. В 2007-ом составлена «дорожная карта» присоединения РФ к ОЭСР. Вступление России в ВТО – один из ключевых моментов в этом процессе.
5. По прогнозу Минэкономразвития, средний размер трудовой пенсии вырастет с 8,5 тыс. рублей в 2011 году до 9,2 тыс. рублей в 2012-ом, 9,9 тыс. рублей в 2013-ом и 10,7 тыс. рублей в 2014-ом. Покрыть рост расходов за счет собственных средств система обязательного пенсионного страхования по-прежнему не в состоянии, платить опять придется федеральной казне: в следующем году трансферт ПФР на пенсионное обеспечение обойдется бюджету в 2,3 трлн. рублей, в 2013 и 2014 годах - в 2,5 трлн. рублей ежегодно.
6. На этом фоне разумными и оправданными выглядят рекомендации миссии МВФ по итогам ее работы в Москве 1-8 декабря текущего года: сбережение всех дополнительных доходов бюджета в Резервном фонде и сокращение в 2012 году ненефтегазового дефицита по сравнению с уровнем 2011 года (в том числе за счет сокращения бюджетных субсидий, трансфертов и налоговых льгот), а не увеличения его, как это планируется. В среднесрочной перспективе эксперты Фонда рекомендуют восстановить ранее снятое ограничение ненефтегазового дефицита в 4,7% ВВП, разработав и реализовав надежный план достижения этого целевого показателя к 2015 году.
7. В бюджетной трехлетке 2012-2014 годов доминируют расходы на оборону и терпящую бедствие пенсионную систему. Несмотря на меры по увеличению доходов бюджета, среди которых повышение акцизов на табак и алкоголь и повышение нагрузки на газовую отрасль, в реальном выражении в 2012 -2014 годов они не достигнут уровня докризисного 2008-го. Зато по расходам этот уровень будет существенно превышен: в следующем году на 23,3 %, а в 2014-ом - уже на 31,1%. Минфин предполагает, что бюджет-2011 станет последним профицитным. В 2012 году из-за наращивания социальных и военных расходов дефицит казны составит 1,5%, в 2013-ом - 1,6%, в 2014-ом - 0,7%.
8. См., например, декабрьский доклад ИНСОРа «Глобальная экономика – развилки структурного кризиса».
9. По мнению руководителя рабочей группы по созданию международного финансового центра Александра Волошина, выведение таких институтов на «добротный мировой уровень» потребует от трех до пяти лет.
10. За последние десять лет рубль укрепился на 92% (на столько же подешевел импорт). По этому показателю Россия – безусловный мировой лидер. На фоне действия этого фактора, обусловленного разного рода вмешательствами денежных властей в курсообразование, эффект дополнительного открытия внутреннего рынка вследствие вступления в ВТО малоразличим.

Версия для печати