23.12.2011 | Татьяна Становая

Так заговорил Сурков

Вчера первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков дал интервью газете «Известия», где прокомментировал ежегодное послание президента Федеральному Собранию и дал свои оценки текущему политическому положению в стране. В последние дни Сурков предстал едва ли не главной реформистской силой внутри власти. О необходимости перемен он говорил на последнем инновационном форуме в «Сколково», а сейчас, вопреки позиции «анонимных источников Кремля» и Сергея Нарышкина, утверждает, что обозначенные Медведевым политические реформы стали результатом запроса снизу.

К позиции Суркова в независимых СМИ традиционно относятся с недоверием, и это понятно: он обладает репутацией автора, архитектора, идеолога существующей политической системы и концепции суверенной демократии. Даже когда он говорит о либерализации или уважительно отзывается об оппозиции, ему не верят, потому что именно он одновременно рулит всей махиной информационной дискредитации критиков и противников режима. Однако в этот раз что-то в словах Суркова кажется выходящим из ряда обычных манипуляций, к которым так хорошо привык наблюдатель. Даже если сравнить относительно недавнее интервью Суркова писателю и блогеру Сергею Минаеву и нынешнее интервью «Известиям», нельзя не заметить некоторую принципиально важную трансформацию.

Сурков всегда относился к числу «охранителей»: собственно, он их выращивал, строил, наделял ресурсами, давал наводки и т.д. Он был главным «охранителем» и консерватором в отношении созданного им же политического режима. И все это можно было с уверенностью повторить и в первые дни после парламентских выборов, когда стало понятно, что страна оказалась в новых политических условиях. Так, в интервью Минаеву Сурков доказывал, что все находится под контролем власти, и даже снижение результата партии власти – чуть ли не спланированная Кремлем тайная операция, смысл которой поколения поймут не через один десяток лет. Происходящее в стране он назвал «нормализацией политического процесса», считая прежнее доминирование «ЕР» «аномальным». Такая трактовка была призвана подчеркнуть, что ситуация не выходит из-под контроля, а развивается в соответствии с планами и пожеланиями руководства страны. «Так что и теперь сомнений нет – государственные институты прочны и устойчивы. Попытки раскачать ситуацию и интерпретировать ее в негативном и провокационном ключе – обречены на провал. Все под контролем», – говорил Сурков.

Однако в нынешнем интервью все уже далеко не так однозначно. Во-первых, появились алармистские нотки. «Тектонические структуры общества пришли в движение, социальная ткань приобрела новое качество. Мы уже в будущем. И будущее это неспокойно. Но не стоит пугаться. Турбулентность, даже сильная, – всё-таки не катастрофа, а разновидность стабильности. Всё будет хорошо», – пытается успокоить то ли себя, то ли общество Сурков. Более того, он усомнился в целесообразности «охранять» то, что существовало до сегодняшнего дня, до объявления о политических реформах. «А что мы охраняем? Кто захочет охранять коррупцию, несправедливость? Кто захочет защищать глухую и тупеющую на глазах систему? Никто! Даже те, кто является частью этой системы, не захотят. Потому что не чувствуют своей правоты», – заявил он.

Во-вторых, что еще более неожиданно, к числу «врагов» отнесены вовсе не лидеры внесистемной оппозиции, которые традиционно Кремлем позиционируются как агенты западного влияния, а внутренние враги, которые могут оказать сопротивление политическим реформам, обозначенным Медведевым. «Думаю, что с какими-то из этих решений некоторые влиятельные люди попытаются помедлить, но это не остановит процесс», - сказал он. Очевидно, что эта фраза – яркое отражение той политической дискуссии, которая развернулась внутри власти относительно того, насколько глубоки и последовательны должны быть реформы и стоит ли вообще идти на поводу у оппозиции. На этот счет Сурков также выбился из общего ряда кремлевских комментариев. Так, некий источник в Кремле заявил информагентствам, что реформы планировались еще с начала президентского срока Медведева и протесты не оказали на них влияние. Примерно то же самое говорил вчера и новый спикер Госдумы Сергей Нарышкин. Оппозиция доказывала, что именно митинг 10 декабря стал решающим в принятии политических решений, и Сурков, получается, с ней солидарен. «И очень правильно, что это мнение учтено, что есть благожелательная реакция власти. Предложены прямые выборы губернаторов, практически свободная регистрация партий... Уступить разумным требованиям активной части общества – не вынужденный маневр власти, а ее обязанность и конституционный долг», – сказал он. В завершение интервью он едва ли не выступил подстрекателем протеста, указав, что во власти есть люди, рассчитывающие, что активность оппозиции пойдет на спад и реформы можно будет притормозить. «Может быть и так: соберется на следующий митинг поменьше народа, поутихнет немного шум в Сети, и кому-то покажется, что ничего делать не надо, что зря беспокоились. Что опять всё чудесным образом рассосалось. И опять потянут, помедлят, отложат реформы до лучших времен, как уже бывало, или выхолостят», - отметил Сурков.

Наконец, он, так же как и Владимир Путин, так же как и Медведев (уж не с подачи ли самого Суркова?) стал четко разделять свое отношение к лидерам внесистемной оппозиции и непосредственным участникам акций протеста. «Дело в абсолютной реальности и естественности протеста. Лучшая часть нашего общества, или, вернее, наиболее продуктивная его часть требует уважения к себе. Люди говорят – мы есть, мы имеем значение, мы народ», – сказал он. Сурков уже на протяжении недели говорит о движущей силе творческого меньшинства, в то время как на протяжении 10 лет было принято говорить о путинском большинстве, определяющем стабильность системы и устойчивость режима.

Трансформация Суркова происходит на фоне заката его политической карьеры. Сначала ему был предложен пост главы администрации президента на срок только до президентских выборов, без гарантий переназначения. Потом некий источник заявил «Коммерсанту», что «Путин с Сурковым работать не будет». Незаменимый демиург в своем старом качестве идеолога политической системы оказался ненужным ни Медведеву, ни Путину. Созданная им система суверенной демократии стала настолько инерционной и самоохраняемой, что даже ее создатель, понявший необходимость «оседлать протест» и начать перемены, рискует потерять инициативу, постепенно превращаясь из идеолога, архитектора в эксперта, мнение которого слушают, уважают, но не всегда учитывают. Как бы ни ругали Суркова критики, однако во время его процветания система была более или менее управляемой, логика предсказуемой и прозрачной. Сейчас наступает этап меньшей предсказуемости и сильной инерции, когда сверху есть большое желание «придержать», а снизу – больше не терпеть. И мало кто уже задумывается о долгосрочной стратегии, краткосрочные интересы становятся доминирующими.

Версия для печати